Закричать не получилось. Душу будто бы скрутили в тугой узел, а сердце болезненно ухнуло в груди. Нет. Рензелу ни за что меня не поймать. Не успеет. Он не…

Со всех сторон послышался гул ветра. Он тугим потоком ударил мне в спину и вытолкнул вперед! А мой плащ разметался, точно крылья летучей мыши, и я «выпорхнула» обратно на каменный выступ, прямиком в объятия принца.

Последний отблеск уголька лучины догорал на полу, оставив меня и Рензела в полной темноте. Я вцепилась и держалась за его рубаху. Сделала первый рваный вдох. Потом еще один. Глубже, ощутив запах можжевельника и мяты, который показался неожиданно самым родным и желанным. Словно так пахла сама жизнь. А принц… Принц так крепко меня сжимал, будто боялся: сейчас отпустит, и я опять провалюсь в темную пасть.

— Вы дрожите, — осипшим голосом произнес принц.

Его ладони прошлись по моей спине, а я, не совсем понимая: показалось мне это или нет, выдохнула:

— Вы тоже, — и, перестав прижиматься его груди, подняла взор.

Глаза принца блестели в сумраке ярким сине-голубым огнем, и я зацепилась за них, точно за единственный луч солнца.

— Я… — опять произнес он и замолчал. Спрятал волшебный огонь под веками и резко отстранился. — Нарушил свое обещание.

— Какое? — пошатнулась я и потянулась следом за принцем, чувствуя смятение и страх оттого, что так внезапно осталась одна. В темноте.

— Не трогать вас.

Мои руки замерли, так и не нащупав Рензела. Я нахмурилась, припоминая, когда же успела взять с него такое обещание. Тем временем оранжевый блик погасшей лучины взметнулся с земли вверх.

— Вот вам наглядный пример, насколько пустыми бывают обещания, — холодно заметил принц, а на его ладони загорелось синее пламя. — Запомните его и не будьте такой доверчивой.

Но вместо того, чтобы разжечь лучину, волшебный огонь погасил последнюю искру на ее обуглившемся конце, а сама палочка покрылась инеем.

— Проклятье! — выругался Рензел и взмахом руки погасил пламя на ладони, а я наконец-то вспомнила, о каком обещании он говорил.

Перед тем, как спуститься в подземелье, я попросила Рензела дать слово, что если за ним пойду — он меня не тронет.

— Так я не о том! Не трогать — не в смысле «не трогать», а не… Ну… Не трогать! — я запнулась, переваривая в голове ту чушь, которую только что сказала. И попыталась внести чуточку ясности в свою речь, но, кажется, получилось только хуже: — Поэтому можете меня трогать.

Принц усмехнулся.

— Так мне вас «не трогать»? «Не… трогать»? Или «трогать»? — произнес он с разной интонацией и усмехнулся, а на его ладони зажегся новый огонек — ближе к белому.

Только тот тоже не поджег лучину да еще погас быстро — вспыхнул ярко-ярко, а после сделал «пф-ф», и чернота подземелья опять сгустилась. Рензел рассерженно рыкнул и швырнул лучину, которая со свистом разрезала воздух и, звонко щелкая по камням, улетела в воду.

— Определитесь уже, миледи, — на руке принца опять зажглось холодное пламя и осветило его хмурое лицо. — А то вы совсем меня запутали.

— Не трогайте меня, как женщину! — выпалила я.

— О как… — вскинул брови принц, а его губы дрогнули в еле заметной улыбке. — Значит, вы хотите, чтобы я трогал вас как мужчину?

Мои щеки вспыхнули, стоило уловить сомнительный подтекст в его словах, и чуть не захлебнулась гневом.

— Да вы издеваетесь!

— Всего лишь пытаюсь понять предпочтения своей будущей жены. Странные они у вас, хочу заметить…

— Ваше высочество! — пискнула я, точно мышь, потому что вовремя опомнилась и подавила голос. Не хватало нам еще одного обвала на этот раз из-за моего крика.

А принц с ужасно раздражающей невозмутимостью откликнулся:

— Да, леди Цессара?

Да еще так гадко ухмыльнулся! Вскинул бровь! Что я… Я! Гр-р-р… Стиснула кулаки, закусила губу и уже почти придумала для него кару или неплохую такую словесную тираду, как вдруг принц вздохнул и произнес:

— Я мужчина, миледи.

Тоже мне открытие.

— Для мужчины нет ничего хуже, чем женские намеки, — он оглядел стену пещеры и посмотрел вниз с обрыва. — Все сказанное мы воспринимаем буквально, и если впредь не хотите недоразумений — говорите прямо.

— Так я и говорю прямо! — возмутилась. — Можете меня трогать сколько пожелаете, но…

Принц за два шага преодолел между нами расстояние. Да так неожиданно! И так близко, что я отклонилась назад.

— Сколько пожелаю? — смерил он меня пылающим взглядом, а я тяжело сглотнула, чувствуя, как от стыда начинаю буквально гореть, и подняла указательный палец между нашими лицами.

— Но, — повторила твердо.

Слава Богине, голос не дрогнул! Хотя внутри меня бушевал самый настоящий ураган.

— Исключительно в спасательных целях.

Принц с досадой цокнул языком:

— Вы не представляете, миледи, как это скучно.

— Мы еще не женаты, чтобы вам было весело, — съязвила я, а принц ухмыльнулся. И, самое главное, не отошел!

Поэтому я немного подождала, а потом — осторожненько, бочком, прижимаясь под пристальным взором Рензела спиной к стене — ушла ему за спину, где было спокойнее и не так сильно из пропасти дул ветер, играясь полами моего плаща. А принц хмыкнув, поднял руку с огнем выше.

Волшебное пламя вспыхнул ярче, и на миг я задержалась, чтобы оглянуться на оставшийся позади провал шириной в три, а то и четыре шага. Такой не перепрыгнуть. И у меня мурашки по спине поползли, когда подумала, что будь принц обычным человеком, я бы давно лежала на дне этой подземной реки.

— Теперь я знаю три выхода наружу, — с досадой выдохнул принц, оценив разрушения, и вернулся ко мне. — Миледи, нам стоит выбрать другое место для спора. Получше. Поэтому прошу вперед.

Я хмыкнула и неспешно двинулась вдоль стеночки.

— Только быстро не бегите, — серьезно добавил Рензел. Слишком серьезно… Будто с издевкой. — А то вдруг злой принц не успеет вас поймать.

Я резко оглянулась и смерила его сердитым взглядом.

— Исключительно в спасательных целях, миледи, — пожал плечами он, а его губы изогнулись в наглой усмешке.

— Идите вы, ваше высочество, — в сердцах пробурчала я и опять пошагала вперед. — Совести у вас нет.

— Отнюдь миледи, — принц немного помолчал. — Моя совесть говорит вашим голосом.

Сердце пропустило удар. Я не удержалась и украдкой оглянулась на принца, который задумчиво смотрел вперед, но он заметил мой взгляд и сказал:

— Кажется, вы хотели что-то спросить, миледи? До обвала.

А ведь точно! Хотела. И как только вспомнила, что именно, тут же поинтересовалась:

— Почему вы сразу не сказали про темницу и Френсиса? Знай я об этом — вам бы не пришлось меня уговаривать.

— Хотел сделать сюрприз.

— Сюрприз? — я опять остановилась.

Нет… Мы никогда не уйдем из этой злополучной пещеры. Останемся здесь до тех пор, пока не решим все вопросы и разногласия, а потом… умрем. Потому что вопросов и разногласий у нас столько, что жизни не хватит их все решить!

— Все это время я места себе не находила. Боялась, переживала. Вы хоть представляете каково мне было? Я думала, что… Что…

— Что я веду вас к жертвенному алтарю? Хочу скормить чудовищам? Или надругаться?

«Да!» — прогремело в голове.

— Нет! — выпалила я, а принц недоверчиво приподнял брови. — Неважно о чем я думала. Важно то, что мне было плохо. А если бы вы сразу намекнули, еще при допросе, то…

— То этот побег оказался бы бессмысленным, — перебил меня принц, и мой пыл немного угас:

— Почему? — удивилась я.

Принц жестом попросил меня продолжать идти, и только когда я снова двинулась вдоль стены, заговорил:

— Дело в том, что похититель ясно дал понять: семью Френсису он вернет на следующий день, как тот выполнит задание.

— Да, но… — и тут у меня в голове щелкнуло.

— Похоже, вы и сами все поняли, — заметил принц, когда я тихо простонала, и продолжил: — Либо в замке есть доносчик, либо здесь прячется тот, кто нанял Френсиса и проник ночью в ваши покои.