Новость о свадьбе пришла вчерашним утром в черно-белом конверте с гербом королевской семьи — золотым ястребом. Папенька даже не зачитал письмо вслух, просто протянул мне листок без слов, без эмоций. Будто предчувствовал, что именно так все и будет. А я, как сейчас помню, опустилась на диванчик в гостиной, пробегая взглядом по ровным и красивым строчкам, и пожалела, что не выскочила замуж за недалекого графа Даста, который очень настойчиво просил моей руки. Все о любви мечтала. Надеялась встретить своего единственного и неповторимого. И вот вам, пожалуйста: меня потребовали — не просто попросили руки, а именно потребовали в замок для бракосочетания с принцем.
— Госпожа, с вами все хорошо? — в который раз обратила внимание на мой унылый вид служанка.
Я тяжело вздохнула.
— Да, — и стиснув зубы, чтобы не клацали на кочках, процедила: — Так хорошо, что бежать хочется. Без оглядки.
— Ну что вы, госпожа… — попыталась утешить меня Марька, чей голос подскочил вверх, когда нас вновь швырнуло на кочке. — Уверена, все будет хорошо.
А сама отвела взор, не желая встречаться со мной взглядом. Тут не то что служанке, но и дракону понятно, что ничего хорошего не будет. Мое замужество напоминало больше жертвоприношение, а не что-то радостное. Может, этот принц, как в страшных сказках, питается душами невинных невест? Или узнает их поближе, они перестают ему нравиться, вот избавляется, пока его не свяжут узами брака.
— Обещаю, я буду с вами всегда рядом и защищать, — вдруг добавила Марька, а я открыла рот, чтобы что-то сказать, но ощутив, как от ее, пусть наивных слов, по душе растекается тепло с благодарностью, передумала.
Помню, как служанка пришла в наш дом три года назад, и мне хватило одного взгляда, чтобы понять — судьба подкинула мне настоящий подарок. Все потому что природа наградила нас удивительно похожей внешностью: темными волосами, бледной кожей, худощавой фигурой. Даже в ее лице я узнавала знакомые черты и не брезговала этим пользоваться, часто сбегала из дома от назойливых гостей, выдавая Марьку за благородную леди, если нагрянули нежеланные гости (например, граф Даст). Или навещала праздники простолюдинов, которые были моим вторым развлечением после книг. И не потому, что я не любила пышные балы аристократов, где все пропахло снобизмом и высокомерием, а потому что семьи, подобные моей, мало интересны богатым особам. От брака со мной не поиметь ни денег, ни высокого титула. Поэтому папенька очень любил графа Даста, который, как он не уставал повторять, хоть и не блистал умом, зато не был извращенцем или садистом. И когда мы с Марькой менялись местами, разыгрывая его, очень злился. Однажды даже чуть не уволил ее! Но я отвоевала Марьку голодовкой и заверениями, что больше не стану эксплуатировать прислугу в подобных «несуразных» целях. Но сегодня папенька сам приказал служанке нарядиться в мое старое платье. И пусть он не сказал почему, но после слов служанки о том, что она будет меня защищать — все встало на свои места. Он надеялся, если нападут разбойники, они нас перепутают и схватят вместо меня Марьку. Только поэтому он отпустил именно ее ехать со мной в поместье «Жениха Смерти».
— У тебя волосы растрепались, — потянулась я к Марьке, когда нас снова тряхнуло, и дернула за мягкий темный локон, выбившийся из пучка.
Марька вздрогнула от моего прикосновения. И опять же, стараясь на меня не смотреть, быстро поправила прическу да вновь уставилась в окно, где город сменился лесом. А я тяжело вздохнула, задавшись вопросом: почему принц вдруг обратил внимание на нашу небогатую семью — побоялся слухов, вот и выбрал невесту, чье исчезновение не принесет бурной молвы?
— Ой! Госпожа! — вдруг воскликнула Марька, прильнув ко второму окошку кареты. — Подъезжаем!
В ее голосе было столько восторга, что я не удержалась и тоже оглянулась. Душа мигом рухнула в пятки — мы почти подъехали к замку. Он уже виднелся вдалеке и был таким же, как я запомнила его в день бала: с желтым ястребом на черно-белом флаге, остроконечными крышами, огромными позолоченными окнами, величественными башнями и гигантской стеной, которая защищала его и прятала всю красоту поместья. Я усмехнулась, потому что еще недавно, до известия о замужестве, тоже смотрела на замок с трепетом восторга, больно он был прекрасен. И сейчас… тоже с трепетом. Только без восторга.
После короткого разговора с кучером на подъемном мосту охрана нас пропустила, и карета выкатилась на мощенную светлым камнем парадную дорогу поместья. Марька пораженно ахнула. Чего уж лукавить, я тоже на миг затаила дыхание, потому что была здесь лишь раз — неделю назад, на балу, где уверена, принц меня и приметил — а воспоминания, какими бы яркими они ни казались, все равно не шли в сравнение с реальной красотой двора.
Путь до позолоченных дверей замка обступили деревья рододендрона и розовой вереницей вели нас по необъятному двору, пока за их пышными кронами не скрылись ворота. На протяжении всей дороги, точно снегопад, они роняли на холодный мощеный камень нежные лепестки цветов, и те тихо шелестели под колесами кареты. А трава под сенью деревьев манила сочностью. Она словно шептала, предлагая отбросить все формальности и пройтись по ней босиком, а после облокотиться спиной о ствол дерева, закрыть глаза, вдохнуть аромат цветов, вслушаться в пение птиц и забыть обо всем.
Вдруг карета остановилась‚ выдернув меня из сладких грез, хлипкая дверца протяжно скрипнула, и хриплый голос царапнул слух:
— Добро пожаловать в замок Золотого Ястреба его величества короля Тайса, леди Цессара. Рады вас приветствовать.
Я тяжело вздохнула. Богиня, как же не хотелось ступать на чужую землю! Как только в проеме показалась рука в белой перчатке, я выпроводила первой Марьку, а после сама приняла помощь растерявшегося лакея.
Конечно же, он растерялся. Ждали одну леди и служанку, а прибыли две леди. У бедного слуги глаза разбежались, и лицо побледнело.
— Надеюсь, дорога не показалась утомительной? — вежливо спросил он, а я еле удержалась, чтобы не дернуть бровью.
Контрольный вопрос? Интересно. Пожалуй, усложню лакею задачу, но не из вредности, а из чистого любопытства. Больно много хорошего говорят о королевской прислуге. Мол, кого попало в замок не берут, все они особенные, чуть ли не избранные, а некоторые даже поумнее знати.
Я взглядом приказала Марьке молчать, дабы не давать подсказки. И надо же! Лакей не разочаровал. Выбрал самую нарядную леди, и пригласил проследовать за ним, а меня — девку — отправил разбирать мое же барахло.
— Слушаюсь и повинуюсь, — пряча улыбку, я склонила голову и поспешила удалиться.
Конечно, мне было жаль Марьку, но лакей сам виноват, что не заметил надорванное кружево на ее рукаве. А мое простое темно-синее платье из хлопка, которое я прозвала перед поездкой скорбным, потому что на нем не было рюшек, не дотянуло до его стандартов красоты, и, судя по выражению лица, годилось в наряды лишь служанке.
Свято веря, что без моего ведома Марьку никто не посмеет обидеть, я решила потянуть время до встречи с принцем, обогнула замок по кольцевой тропе и вышла в прекрасный сад, где цветущие деревья, по слухам, не переставали радовать своими красками даже зимой.
Ветер шелестел зеленой листвой, голубыми лепестками глициний, розовыми бутонами рододендронов и желтыми гроздями мимозы, а по гибким веткам прыгали маленькие птички и радостно щебетали песенки. Волшебное место. И достойное для апогея хаоса, когда все сообразят, что Марька — служанка, и начнут искать меня — настоящую невесту принца. Вдруг моя выходка образумит, и он передумает брать меня в жены? Верится, конечно, с трудом, но чем черт не шутит.
Опустившись на белую скамейку рядом с кустом жасмина, я вдохнула напитанный ароматами воздух и достала из потайного кармашка маленькую и немного потрепанную книгу — мою самую любимую сказку, в которой рассказывалось о младшей дочери короля, изуродованной проклятием старой ведьмы. Несчастная, уже не надеясь обрести счастья (прямо как я сейчас) решила утопиться в озере, но ее спас молодой рыбак. Он-то и разглядел в отражении воды истинную красоту принцессы, влюбился и разбил злые чары. Так бедняк стал богачом, а дева первой красавицей королевства — счастливый конец. Вот бы и меня кто-нибудь спас. От принца. Пришел и подарил свободу.
