— Рен! — кинулась ему навстречу и заключила в объятия.

Он тоже крепко и коротко меня обнял, после чего отстранился.

— Цесса? — ощупал он мое лицо и беспокойно меня осмотрел. — Цела? Не ранена?

— Нет, все хорошо, — я стиснула его ладонь на свей щеке и улыбнулась, а лоб принца разгладился.

Рензел оглянулся на белого дракона, продолжающего биться в агонии и скрести лапой морду:

— С рогаткой на дракона, — усмехнулся Рензел. — Ты меня поражаешь.

Я нервно хихикнула и шмыгнула носом, радуясь, что в нужный момент моя рука не дрогнула. И почувствовала, как узел напряжения в груди немного ослаб. Проскочила невольная мысль: «Ну как боги? Достаточно вам доказательств?» — и оглянулась на грохот.

Арвел помог выбраться из-под завала Лорриху. Бровь королевского слуги была рассечена и сильно кровоточила, но в целом он не пострадал — отбросил назад мокрые волнистые волосы и поспешил к нам вместе с дворецким.

— Нужно отвести Цессу в убежище, — сказал им принц и оглянулся на частично обвалившееся гостевое крыло. К счастью вход еще оставался целым.

Вчетвером мы побежали к нему и только добрались до ступеней, как чудом успели отскочить. Желтый дракон с Хелгаром на спине обрушил на дверь пламя, оплавил ее и запечатал проход, после чего подлетел к белому дракону.

Тот низко рычал и уже отчаялся вытащить осколок из глаза, но притих, когда повелитель зацепился за его витой золотой рог и спустился на голову. Хелгар свесился к раненому глазу дракона и выдернул осколок, отчего зверь взревел, но вскоре спокойно задышал. Повелитель ласково похлопал его по голове между глаз и выпрямился.

Ящер, рыкнув, взмахнул крыльями и взлетел в воздух, загородив собой солнце, а Хелгар шевельнулся — медленно поднял руку, указав на принца, и битва вокруг нас утихла.

Все драконы и люди в красно-золотых гербовых накидках перестали сражаться со стражниками и устремили к нам взгляды, а у меня мурашки поползли по коже от напряженного молчания, что нарушали лишь воспитанники Мунхара. Они, напротив, даже не заметили перемен — только драконы и люди в чужих гербовых накидках. А принц перестал меня обнимать и шагнул навстречу Хелгару. Похоже, это был вызов.

— Нет! — поймала Рензела за руку. — Я тебя не отпущу! Их слишком много! Рен! Постой…

— Цесса, — мягко освободился от меня Рензел. — Иди с Лоррихом и Арвелом через восточное крыло. Там Арон вас защитит.

Он отвернулся и шагнул, а я почувствовала, как руки слуг меня схватили и не позволили ринуться за принцем.

— Рен! Нет! — дернулась я в отчаянии, а дворецкий твердо произнес:

— Миледи, уходим.

Меня потянули в сторону восточного крыла, но я опять взбрыкнула. Вырвалась! Только не успела сделать и двух шагов, как меня опять поймали. Будто во сне я видела: к белому дракону присоединились еще четыре: бронзовых и желтых. Они выстроились полумесяцем в воздухе, а люди в красно-золотых накидках встали под ними живой стеной. И Рензел… Мой Рензел совсем один против целой армии!

По сердцу растекся жгучий яд ужаса, горечи и отчаяния. Я напряглась, не позволяя меня увести, и громко выкрикнула, понимая — если не скажу сейчас, то потом могу больше не сказать:

— Рен! — собственный голос ободрал горло. — Я люблю тебя! Рен!

Принц удивленно оглянулся.

Ткань платья затрещала на груди, когда я ее стиснула и уже тише произнесла:

— Вернись ко мне.

Он улыбнулся и медленно отвернулся, а успела заметить, как его глаза вспыхнули белым пламенем.

Принц глубоко вздохнул. Плавно поднял раскрытые ладони и выставил левую ногу вперед. Только он коснулся носком земли, как обугленные лепестки рододендрона шевельнулись, точно от ветра. А Хелгар взмахнул рукой, и его войско взревело, кидаясь в битву.

Рензел стремительно и плавно задвигался. Тут и там замелькали вспышки белого огня, перебивая желтое и оранжевое пламя драконов. Вырастали высокие хребты и пики льдин, отрезая путь людям и ящерам. Поднимались в воздух капли воды, превращались в ледяные иглы и с неба вонзались во врагов. А там, где принц бил ногой, земля бугрилась и сбивала воинов с ног.

Это был танец. Танец Бога.

«И каждое его движение напоминало танец, — вспомнились строки из легенды. — Танец полный страдания, отчаяния, надежды и желания спасти то, что сами люди создали, а теперь пытались разрушить. Танец ненависти и любви к человечеству. Танец победы над собственным противоречием, ибо Сын богов отринул все сомнения, все идеалы, привитые его родителями. Отныне он знал, что важно ему в этой жизни. Знал, что он хочет защитить любой ценой…»

И он будет защищать.

Вдруг мои виски резануло болью, и перед взором промелькнул мужчина в свободных светлых одеждах, с длинными пепельными волосами, «танцующий» так же как принц. Но стоило раз моргнуть, как видение рассеялось. Предо мной снова был принц, окруженный армией Хелгара.

Сжимая платье на груди и сражаясь с желанием остаться с Рензелом, я позволила Арвелу и Лорриху меня увести. Мы стремглав бросились к восточному крылу, но уже возле него с неба спустился еще один желтый дракон, а с его спины спрыгнули воины в красно-золотых накидках. Нам отрезали путь.

— Арвел! — крикнул Лоррих и поднял меч, а дворецкий повел меня обратно, оставив Лориха и еще троих стражников биться с воинами Хелгара.

А дракон взмыл в небо и ринулся за нами.

— Рен! — закричала я, когда мы опять оказались у гостевого крыла.

Принц оглянулся. Увидел, что бронзовый дракон вот-вот собирается спустить на нас пламя. Склонился и ударил кулаком о землю, а из земли поднялась ледяная преграда, отбрасывая воинов Хелгара. Принц побежал, а под его ногами вырастали ледяные столбики, помогая перемахнуть через стену людей. В ладони Рензела появился водяной кнут с ледяной рукоятью.

Он замахнулся и ударил сверкающей, полупрозрачной плетью дракона по морде, и пламя из пасти ящера улетело в другую от нас сторону. Щелчок был оглушительным. И прикоснувшись к чешуйчатой коже, водяная плеть на миг замерзла — рассыпалась на тысячи блестящих осколков, но быстро оттаяла и собралась воедино.

Принц замахнулся кнутом еще раз, и второй удар вышел в разы мощнее. Дракона отбросило в гостевое крыло, и своим огромным телом он обвалил внутрь здания часть стены. Появилась внушительных размеров дыра. Проход!

Ящер тряхнул головой и, обезумев от ярости, кинулся на обидчика, освободив нам с Арвелом путь к обвалу, и мы тут же туда бросились. Начали карабкаться по обломкам.

— Леди Цессара, поторопитесь, — произнес дворецкий, а сам задержался, чтобы ногой оттолкнуть поймавшего его за штанину воспитанника Мунхара.

Я первая забралась наверх и протянула руку дворецкому, чтобы ему помочь. Но заметила, как в нашу сторону устремился белый дракон с Хелгаром на голове.

— Арвел! — указала на опасность.

Дворецкий мигом скатился по обломкам вниз, я отпрянула назад, и между нами разлилось пламя.

Волна жара была такой сильной, что вынудила отступить. Из-под пятки выбился камень, и я ахнуть не успела, как начала падать. Уже приготовилась к сильному удару о пол и боли, но вдруг меня подхватили сильные руки, и запах гари смешался с ароматом трав и цветов.

— Арон! — воскликнула я.

Бледный, как и его отец, лекарь опустил меня на пол и склонился над служанкой с разбитой головой. Если бы он меня не поймал, то скорее всего я бы на нее упала и ничем хорошим это не закончилось. Ни для меня, ни для несчастной женщины без сознания, побитой камнями и раскинутой на груде обломков.

Арон коснулся ее кончиками пальцев, и женщину охватило желтое свечение. Рана на голове, царапины на щеках и руках начали стремительно затягиваться, а брови Арона нахмурились и скулы напряглись. Он дотронулся своего лба, в том же месте, где мгновение назад у служанки была самая настоящая дыра. А я отсчитала не больше трех ударов сердца, как она открыла глаза:

— Бегите в тронный зал, — помог ей подняться Арон. — Там безопасно.

— С-спасибо, — заикаясь и ощупывая себя, ответила женщина.