Пока мы поднимались на четвёртый этаж и шли до приёмной, мой эфирный баланс немного восстановилась.

Похоже, Матвей Демидов говорил правду. В Чусовграде стражи действительно осталось очень мало. Вероятно, всю её вчера перебросили в Первоуральск, а может быть, и в Екатеринбург, чтобы дать бой Оболенским. Вот поэтому-то у меня и получилось в одиночку захватить целый город. Самому не верилось, что сделал это. А теперь ещё и одарённого пятого ранга взял в плен.

Одарённых пятого ранга был не так много, как одарённых седьмого-восьмого. Даже те, кто доживает до седых волос, не всегда достигают пятого ранга, ведь чтобы получить его, надо не просто прожить пятьдесят-шестьдесят лет, но ещё и усердно тренироваться. Кто не уделяет развитию магии должного внимания, обычно застревают на более низких уровнях силы. А выше четвёртого ранга и вовсе поднимаются лишь те, у кого есть предрасположенность от природы.

Из просторной приёмной, украшенной деревянными панелями на старинный манер и обставленной креслами, я позвонил Николаю Филипповичу в Первоуральск. Мы договаривались связаться в обеденное время, но день уже клонился к вечеру, а я, забегавшись, так не сделал этого.

Николай не сразу подошёл к телефону. Трубку взял какой-то стражник, командующего отрядом пришлось ждать.

— Алексей Васильевич, это вы? — переспросил Николай, взяв трубку. — Наконец-то! А то мы уже беспокоиться начали. Я же вас просил в обед позвонить.

— Николай Филиппович, дела были неотложные. Никак не получилось. Только сейчас освободился.

— Ладно, это уже не так важно. Как у вас дела? Есть новые сведения?

— Есть. И не только сведения. У меня в плену Матвей Демидов, городской глава Чусовграда. Мы сейчас на чугунолитейном заводе. До этого я побывал на турбиностроительном, на угольной шахте и ещё паре небольших предприятий. На турбиностроительном на меня напал отряд человек в пятьдесят — в основном, эфирники и штук пять одарённых. Я положил около двадцати, остальные разбежались. Больше никого не видел.

В трубке повисло молчание.

— Так, Алексей Васильевич, что-то я не уразумею. Вы хотите сказать, что победили всю стражу в Чусовграде и захватили пять предприятий и городского главу? В одиночку?

— Так и есть, Николай Филиппович, так и есть. Может быть, они где-то и прячутся ещё, но со мной воевать не хотят. Поэтому не вижу тут для себя больше никакой работы, едем с пленником к вам. Ну или в Екатеринбург. Куда скажете.

— Погодите минутку. Я с Борисом Порфирьевичем свяжусь, а потом перезвоню вам. Никуда не уходите.

— Понял. Жду звонка.

— Только скажите, с какого номера вы сейчас звоните.

— Ах да, совсем забыл. Подождите минуту, номер ещё узнать надо, — я осмотрел сам аппарат, затем лежащие на столе под оргстеклом бумажки. На одной из них был указан номер телефона приёмной, его и продиктовал.

— Ну, Матвей Прокопьевич, пополните число наших пленников, — положив трубку, я шлёпнулся в кресло секретаря.

— Кто ещё находится у вас в плену?

— Некая Маргарита Васильевна с детьми и… ещё несколько человек.

— Маргарита Васильевна? Слава Богу, они живы, — с облегчением проговорил пленник. — И всё же никак не возьму в толк, кто вы, Алексей Васильевич? И откуда такие силы в столь молодом возрасте? Вы же не простой наёмник.

— Я не люблю назойливые расспросы, поэтому давайте просто помолчим.

— Как вам угодно.

Николай позвонил спустя минут двадцать.

— Алексей Васильевич, подъезжайте к нам, мы вам организуем сопровождение. Очень уж важный пленник у вас.

— Да неужели? Такой уж и важный? — я посмотрел на пленника.

— А как же! Брат главы рода, между прочим. А вы не знали? Поезжайте сюда, а дальше мы с вами вместе поедем. А ну как Демидовы перехватить вас вздумают? Надо принять меры. Рисковать нельзя.

— Хорошо. Скоро будем, — я повесил трубку и обратился к Демидову. — Ну вот и всё. Поехали.

До Первоуральска добрались без проблем. Никто на меня по дороге не напал. А в Первоуральске к нам присоединились Николай и ещё один родственник Бориса — Дмитрий. Судя по печатям и свечению эфирного тела, первый имели восьмой ранг, а Дмитрий, возможно, даже седьмой. Ну и у меня пятый. Если что, отобьёмся.

Оболенские мчались первыми, мы с Мтвеем Демидовым на второй машине держались позади них на некотором расстоянии.

Пока ехали, Матвей решил возобновить общение и упрекнул меня в том, что я работаю на бесчестных людей, коими, по его мнению, являлись Оболенские. Я быстро пресёк разговоры, а сам задумался, но вовсе не о чести моих союзников, а о вещах более прагматичных.

Например, я считал, что выкуп, который Оболенские получат за Матвея Демидова, должен достаться мне. По моим прикидкам Демидовы хорошо заплатят за своего родственникам пятого ранга.

А ещё неплохо было бы заполучить одно из тех предприятий, которые я сегодня в одиночку захватил, например, чугунолитейный завод. Лишним точно не будет. Конечно, от Ярославля он далеко, да и Демидовы могут попытаться вернуть его себе, но я хотел нанять больше стражников, создав собственную мини-армию, а для этого нужны деньги. Один завод не мог обеспечить все мои потребности, два, вероятно, смогут. Однако если я всё же получу предприятие, половину стражи придётся держать на Урале, а не в Ярославле или Москве, то есть в одном месте силы сконцентрировать не удастся.

Добравшись до Екатеринбурга, мы отвезли пленника на какое-то предприятие. Со стороны переулка подъехали к воротам, что находились между двумя цехами, ворота нам открыли. Когда обе машины оказались на территории, два стражника забрали Матвея Демидова и увели, а мы с Оболенскими помчались обратно в Первоуральск.

Уральская война за два дня не закончилась, более того, судя по всему, она только начиналась, но в отличие от моего прежнего мира, здесь для Оболенских ситуация складывалась лучше. Первоуральск и Чусовград находились под нашим контролем, и как я на следующий день узнал у Николая Филипповича, в субботу отряд Петра Петровича занял «Главное Управление Уральских Заводов» Демидовых в Екатеринбурге. Противник терял свои предприятия и людей. Вернуть власть в городе ему будет очень непросто.

Пока же Демидовы обосновались в Челябинске, где, вероятно, будут копить силы для дальнейшей борьбы. Но и Оболенским тоже следовало сделать перерыв и восполнить потери. Кровавые сражения изрядно потрепали войска обеих сторон.

Оболенские за эти два дня тоже серьёзно ослабли. Человек тридцать, включая раненых, они потеряли во время штурма Первоуральска. А сколько жертв в Екатеринбурге? Тридцать? Пятьдесят? Больше?

Но в войне этой участвовали не только Оболенские и Демидовы. На стороне каждого из этих родов сражались по три-четыре более мелких рода. С Оболенскими пришли те, кто хотел расширить свою сферу влияния и получить заводы и фабрики, а за Демидовых выступили те, кто жаждал выдавить с Урала чужаков.

Впрочем, большинство местной аристократии осталась в стороне, не пожелав ввязываться в кровавые разборки. И это было хорошо — хорошо для нас.

Что интересно, государственная власть в нашу потасовку тоже не вмешивалась. Наоборот, и Шереметев, и Орлов, и прочие приближённые к императору лица радовались тому, что Оболенские будут обескровлены этой войной.

Да и ослабление уральских родов «кругу власти» тоже было выгодно. В тридцатые годы существовали опасения, что уральские и сибирские князья наберутся сил и захотят обособиться, создав собственные государства. Но тогда этого не произошло. Дворянские рода ослабли в междоусобных войнах, и в сороковых годах Шереметев, ставший первым министром, окончательно, как он считал, подавил сепаратизм жестокими расправами.

Вот только на деле всё оказалось не так хорошо, как на словах. В восьмидесятые экономическая и политическая ситуация изменились, подросло новое поколение князей, которое прекрасно помнило былые обиды, а тесное сотрудничество Шереметевых с их прусскими родственниками (вероятно, теми самыми, которых мы из Ярославля погнали ссаными тряпками) многих не устраивало. В итоге разногласия привели к распаду империи и к очередному кровопролитию.