Вбежала Ника:

— Полиция у здания. Надо убираться отсюда. Там есть чёрный ход.

— Лиза, иди за Никой. Мне надо кое-что сделать, — я закинул за плечи набитый деньгами мешок и встретив вопросительный взгляд сестры, добавил. — Я быстро. Иди!

Лиза и Ника побежали в тот конец коридора, куда собирался удрать управляющий, а я стал создавать шары пламени и раскидывать их по комнатам. Очень быстро обои, ковры и деревянная мебель занялись огнём. Пожар отвлечёт полицию, а мы сможем убежать. Да и заведение это не стоило того, чтобы продолжать работать, принося деньги всяким подонкам. Посетители уже покидали здание, и я не опасался лишних жертв.

По лестнице уже грохотали шаги, когда пламя охватило комнату с вешалками. Теперь сюда никто не сунется. Даже эфирник вряд ли полезет в огонь. Сгореть не сгорит, а задохнуться может запросто. Я и сам закашлялся от дыма, а глаза начали жутко слезиться. Оставаться тут было нельзя.

Коридор, узкая лестница чёрного хода, двор предприятия — тот же самый, где я был два дня назад. Здесь меня ждали Лиза и Ника. А из окон второго этажа уже валил дым.

Идти через ворота было не вариант, ведь снаружи толпилась полиция, однако в здании на другой стороне двора оказалась ещё одна дверь. Мне не составило труда вырвать её вместе с замком. Внутри было длинное абсолютно пустое помещение заброшенного цеха. Я разбил окно, ведущее на улицу, и вылез. Девушки спрыгнули следом.

Очередной переулок. Тесный, невзрачный. На противоположной стороне — двухэтажная постройка с решётками на окнах и замызганными стенами. Людей почти нет. Вся полиция осталась возле главного входа, как, впрочем, и машина Ники.

Я стянул с лица платок и вдохнул полной грудью воздух с запахом дым:

— Ну вот, обратно придётся идти пешком.

— Почему же пешком? — удивилась Лиза. — Мы можем найти такси и доехать.

— Да шучу я. Конечно, мы найдём такси. Только не здесь. Давайте пройдём подальше отсюда, пока полиция тут всё не оцепила, — я огляделся и зашагал по дороге в сторону противоположную главной улице. — Однако должен вас поздравить, операция прошла успешно. Медальон у меня. Всем спасибо, все молодцы.

— Мне кажется, это было слишком жестоко, — произнесла Лиза. — Ну зачем было всех убивать?

— Потому что они убийцы и бандиты.

— Хорошо, что ты нашёл артефакт, — сказала Ника. — Теперь надо забрать остальные.

— Увы, с этим придётся подождать. В Ярославль ехать сейчас не безопасно.

— Как скажешь, — сухо ответила стражница.

Она сохраняла абсолютно невозмутимый вид. Взгляд холодных голубых глаз устремлён вперёд, губы крепко сжаты. Не девушка, а терминатор. Лиза вначале сопли размотала по убиенным бандитам, но как-то слишком быстро пришла в себя, и пока мы петляли по переулкам, болтала о всяких пустяках, как и прежде. А ещё она, как оказалось, сильно переживала за меня.

— Если честно, я за тебя беспокоюсь, — говорила она. — Володя занимался нехорошими делами и погиб. Ты тоже водишь знакомств с плохими людьми?

— Почему ты так решила? — спросил я.

— Ну… даже не знаю. Ты всё так быстро сделал, как будто не первый раз.

Я и сам себе удивлялся. Действительно, всё получилось быстро и чётко. Наверное, помог выработанный за годы тренировок самоконтроль.

— Не, я только с хорошими людьми вожусь, — сказал я.

— Это с кем, интересно знать? — подозрительно покосилась на меня Лиза.

— С вами, например. Пока больше не с кем.

— Смотри у меня. Я буду приглядывать за тобой. Я же скоро стану твоей попечительницей.

— Если приглядывать будешь, как сегодня, то я не против. Помощники мне нужны, — сказал я.

Конечно, я не воспринял слова Лизы буквально. Её вообще было трудно воспринимать всерьёз с её забавными и милыми ужимками. Но при этом девушка оказалась не робкого десятка. Не сказать, что она много сделала сегодня. С бандитами расправились мы с Никой, а Лиза даже не выстрелила ни разу. Но зато на разведку сходила.

— Только хочу об одном попросить, — я остановился и посмотрел Лизе в глаза. — Не говори, пожалуйста, Оболенским. Чем меньше народу знает, тем лучше. Если надо будет, сам скажу.

— Ну хорошо, — пожала плечами Лиза. — Я не буду говорить.

Пошли дальше. Пешком мы добрались до Садового кольца, там поймали такси и через час были уже возле ворот Лизиной усадьбы.

Радовало, как всё случилось. Деньги есть, медальон — у меня, бандитское логово сгорело к чертям. Одно плохо: машина Ники осталась в Лазаревском переулке. Я рассчитывал, что мы уйдём через главный вход до приезда полиции, но знать бы, где упасть — соломки подстелил бы. Теперь придётся забрать через несколько дней. Я опасался, что полиция пробьёт номера и выйдет на Нику. Само по себе это не послужит доказательством нашего участия в налёте на игорный дом, но те, кто покровительствует банде, всё прекрасно поймут.

Впрочем, они и так рано или поздно поймут, что зря связались с нашим родом. Я всю эту шваль в покое оставлять не собирался. И Шереметев поплатится, и все его прихвостни.

Зато теперь я было при деньгах. Всего в мешке лежало шестнадцать тысяч. Три отдал Лизе, остальное забрал себе, как мне казалось, заслуженно. Заплатил Нике за два месяца вперёд, причём жалование поднял до трёхсот пятидесяти рублей, поскольку стражнице теперь предстояло выполнять значительно больше задач, чем раньше. Остальное запер на ключ в шкафу в моей спальне.

Тринадцать тысяч (а точнее двенадцать триста) были не такими уж большими деньгами, но теперь я хотя бы мог самостоятельно снимать жильё (если отсюда выгонят) и оплачивать учёбу в академии (если возьмут). Возможно, потребуется приобрести машину или ещё что-нибудь недешёвое. А вот для серьёзных вложений средств пока было маловато. Если, например, я захочу выкупить кофейни и доходные дома Валентина, которые тот продаст вскоре после переезда в Маратхскую империю, денег понадобится в разы больше.

В этот день новостей из академии не было. Вечером Лизе позвонил юрист Оболенских, говорили, в том числе, обо мне. Он обещал в ближайшие дни подготовить документы для оформления попечительства, а вот со сменой фамилии намечались некоторые трудности.

Поскольку родословная книга хранилась в департаменте герольдии Ярославской губернии, нам с Лизой требовалось поехать туда лично. Кроме того, чтобы признать решение моего отца ошибочным, необходимо было предоставить свидетельство с места учёбы, подтверждающий наличие у меня нужных способностей. То есть, мероприятие это откладывалось на неопределённый срок.

Впрочем, новая фамилия никак мне не мешала поступить в академию или другое учебное заведение, кроме тех, где родовитость являлась приоритетом. Тем более мой статус оставался прежним. Несмотря на новую фамилию, формально я был таким же не титулованным дворянином, как и прежде.

— Так, любопытно. Кто это сделал, уже известно? — голос Святослава в телефонной трубке не предвещал ничего хорошего. В тоне сквозило недовольство, и на то был ряд причин.

— Выясняем, Святослав Николаевич. Пока не вышли на след, — проговорил Анатолий.

— Хотя бы предположения есть? Хоть что-то? Кто это мог быть? Тагански? Басманские? Кто? Какая сволочь на моего человека посмела лезть?

Анатолий и сам задавался этим вопросом. Кто настолько наглый, что рискнул напасть на заведение Никитина, которому покровительствует сам главноуправляющий первого отделения? Вся Москва об этом знала, точнее, все, кто так или иначе связан с воровским миром. Да и сам Никитин был озадачен происшедшим, он тоже не имел ни малейших догадок, кто ему захотел досадить.

Если кто и мог это сделать, то только какие-нибудь гастролёры, которые не в курсе, как обстоят дела в Москве. Значит, надо искать в соседних городах, а это уже труднее.

— Скорее всего, иногородние, — предположил Анатолий. — Вряд ли Московские. Иначе мы бы знали.

— Второй залёт, Толя. Второй! — строго проговорил Святослав. — Паренька упустил, теперь ещё и заведение сгорело. Работай лучше. За что я тебе деньги плачу? За то, что фамилию нашу носишь? Давай, Толя, не разочаровывай меня.