— А ты знаешь, что нехорошо вламываться в чужие квартиры? — в одной руке я держал Браунинг, во второй создал огненный шар. — И убери эту серую массу. Дух тебе не поможет.

— Кто ты?

— Не-не, давай вначале ты себя назовёшь. Раз уж пришла в гости, так хотя бы представься.

— Алексей? Алексей Васильев?

— Дубровский, если быть точнее. Ты кто?

— Ника Белова. Я работаю на ваш род. Меня послал Валентин с поручением.

Ника Белова? Знакомое имя. Я его уже слышал. Так действительно звали одну из наших стражниц. Дед что-то писал о ней в мемуарах…

— Может быть, тогда я войду в собственную квартиру? Надеюсь, ты не имеешь ничего против?

— Заходите. Я не буду стрелять.

Я заглянул в дверной проём, а затем вошёл в переднюю, готовый в любой момент швырнуть огонь, если меня всё же попытаются убить.

Передо мной стояла невысокая светловолосая девушка с пронзительными голубыми глазами, одетая в тёмно-синий юбочный костюм и берет. Увидев меня, стражница опустила револьвер, но существо не исчезло.

Дух напоминал человека, однако его тело выглядело расплывчатым. Призыв духов — весьма редкое и смертоносное искусство. Слабый дух мог убить человека одним касанием, а сильный представлял серьёзную опасность даже для магов. Впрочем, я мало знал о техниках призыва, да и в живую духов никогда до настоящего момента не наблюдал.

Мой взгляд упал на ноги, торчащие в дверях комнаты. Кого-то тут уже оприходовали.

— Духа убери, — приказал я.

Девушка послушалась, расплывчатый человек исчез. Только после этого я опустил оружие и потушил огонь в руке. Заодно вспомнил, что дед писал про Нику Белову.

Это была одарённая простолюдинка, которая в раннем детстве вместо приюта попала в семью Василия Дубровского. Как так получилось, было непонятно. Одарённых детей государство не отдавало на попечение частным лицам без веской причины. Простолюдинов со способностями держали в специальных пансионатах, и жизнями их до определённого возраста распоряжалось министерство магии и надзора.

Тем не менее, Ника Белова выросла в нашем доме и по достижении определённого возраста поступила к нам же на службу. В начале тридцатых она работала на московскую ветвь Дубровских. Когда Валентин с супругой бежали из страны, Ника и ещё три стражника сопровождали их. Но сразу после отъезда она вернулась в Москву, поскольку глава рода перед смертью дал ей какое-то тайное указание. Больше Нику никто не видел.

Помнится, дед отмечал, что она была довольно красива и могла бы построить карьеру актрисы или модели, но предпочитала делать то, что делала. Теперь я мог собственнолично оценить внешность стражницы. Дед не соврал. Одни глаза чего стоили. Пожалуй, единственное, что портило облик девушки — это тонкие плотно сжатые губы, да и взгляд был какой-то колючий. Профессия наложила свой отпечаток.

— Я рада, что вы живы, — проговорила Ника учтиво. — Какие-то выродки залезли в вашу квартиру и перевернули тут всё вверх дном. Мне пришлось расправиться с ними.

— А я-то как рад, что жив. Даже не представляешь.

Я прошёл в гостиную, которая являлась так же спальней и кабинетом. Все книги с полок были выкинуты, ящики из стола вытащены, повсюду валялась одежда и прочие вещи. Трупа оказалось два. Судя по окоченевшим, искажённым от боли и ужаса лицам, смерть была не слишком приятной.

На кухне обнаружился третий труп — женщина средних лет с пулевыми ранениями.

— А её за что? — я вернулся в переднюю.

— Служанка. Её застрелили эти выродки, — объяснила Ника. — Когда я пришла, она уже была мертва. Простите, но я должна задать вам один вопрос.

— Задавай.

— Фамильный артефакт при вас?

— В смысле? Какой фамильный артефакт?

— Мне достоверно известно, что Лидия Васильевна отдала вам один из артефактов. Медальон с защитными свойствами. Мне приказано найти его и все остальные.

— Возможно, и передавала, но я не помню. Меня сильно ударили по голове. Если он был со мной в тот день, скорее всего, его у меня уже нет.

— Вас ограбили?

— Бери выше. Похитили. Но, как видишь, уже всё в порядке. Кто тебе приказал забрать артефакт?

— Это распоряжение главы рода. Я должна найти все семейные реликвии, которые остались в Москве и Ярославле.

— Главы рода? Но он же погиб три дня назад.

— Василий Владимирович погиб. Теперь род возглавляет Валентин Михайлович. Он покинул страну и пожелал вернуть себе все артефакты Василия Владимировича.

Слова Ники прозвучали неожиданно. Дед ни о чём подобном не упоминал в своих мемуарах. Неужели соврал? Похоже, он что-то хотел скрыть от своих потомков.

— Ошибаешься. Как единственный сын Василия Михайловича, теперь я являюсь старшим в роду.

— Прошу прощения, но должна напомнить, что вы теперь носите другую фамилию, — максимально учтиво произнесла Ника.

— Да неужели? И почему же это так получилось? Потому что я магией не владею, да? А это что? — я поднял перед собой руку, и над ладонью появился огненный шар, который я тут же потушил. — Фамилия — это формальности. Я — наследник отца, наследник рода. Это главное. Поэтому отныне ты подчиняешься мне.

Ника нахмурилась, уставившись в точку на стене, и плотнее сжала губы. Кажется, она не понимала, как быть в данных обстоятельствах.

— Но я работаю на Валентина последние три года. Я подписала контракт, — проговорила она.

— Это формальности. Контракт всегда можно изменить. Теперь ты работаешь на меня. С Валентином я улажу данный вопрос.

— Но я выполняю поручение. Валентин Михайлович доверил мне важное дело.

— Найти родовые артефакты?

— Именно так.

— Где они?

— Один должен находиться у вас, остальные четырнадцать — в поместье Василия Владимировича в Ярославле. Валентин Михайлович опасается, что их могут украсть.

Становилось всё интереснее. Получается, не Василий отдал то загадочное распоряжение, а непосредственно Валентин. Вероятно, Ника погибла, пытаясь достать артефакты, и Валентина мучило чувство вины из-за смерти стражницы. Возможно, случилось что-то ещё. Например, девушка нашла реликвии и смылась с ними за границу. Тоже могло быть, но я уже не узнаю о этом.

Так или иначе, большая часть наших семейных реликвий в тридцать третьем году оказалась утеряна. Некоторые дед и отец смогли найти у коллекционеров и выкупить. Остальные пропали безвозвратно. Разумеется, я прекрасно понимал важность поиска фамильных артефактов. Для рода такие вещи имеют особую ценность, не измеряющуюся деньгами. К тому же их сила могла помочь мне, пока я находился на низших ступенях мастерства, хотя в большинстве случаев такие предметы не использовали по назначению, а хранили как память.

— Так. В Ярославль пока соваться не стоит, — сказал я. — Артефакты мы найдём позже. Сейчас ты должна следовать за мной. Сколько тебе платил Валентин?

— Двести семьдесят. Простите, ваше благородие, но…

— Так, — перебил я. — Во-первых, обращайся ко мне на «ты» и по имени. Во-вторых, ты идёшь со мной. Это не обсуждается. Мне нужен телохранитель. С Валентином буду разговаривать я. Всё. Некогда болтать. Помоги собрать вещи, и уходим отсюда.

В прошлой жизни я почти не вращался в среде аристократов, и эти устаревшие формальные обращения меня напрягали. Ну а телохранитель мне действительно требовался. Пока не овладею магией на приемлемом уровне, помощь не помешает. К тому же иногда нужен человек, которому можно поручить какое-либо дело. Страже Оболенских я не доверял. Всё-таки чужой род. Единственная проблема — деньги. Где мне брать каждый месяц такую сумму? Если только одолжить у кого-нибудь.

Ника подчинилась. Наверное, рассудила, что безопаснее мне не перечить. Валентин был в другой стране, а я — тут, да ещё и огненным шаром перед носом размахивал.

Пока Ника складывала мою одежду в чемодан, я набивал другой чемодан тетрадями, книгам и прочим барахлом. Здесь были учебники, несколько фоток, альбом с рисунками (видимо, Алексей увлекался на досуге), какие-то безделушки. Самое ценное, что я нашёл — стопка писем. Она могли дать важную информацию о личной жизни парня. Документы тоже оказались нетронутыми. Они валялись раскиданными возле шкафа, многие смяты, но, кажется, ничего не пропало, даже паспорт остался. Рядом с кроватью лежала открытая коробка от револьвера. Само оружие отсутствовало.