В соседней комнате проживал некий боярин Волгин — здоровенный широкоплечий малый, обладающий при всём при этом ещё и сильной магией на уровне мастера третьей ступени (подавляющее большинство курсантов имели ранг ниже). Этот Волгин был ужасно заносчив, он вырос в богатой семье и приехал добровольцем за ратными подвигами. Само собой, боярин посчитал, что ему необходима прислуга, но пара ребят с такой постановкой вопроса не согласились, за что поплатились разбитыми лицами.

Но что самое интересное, один из побитых парней находился под покровительством Рюмина. Того, конечно же, возмутило самоуправство другого аристократа, и он пошёл разбираться к Волгину. Дело, как и ожидалось, закончилось дуэлью, но только неофициальной.

— Завтра разберёмся, — сказал Рюмин, вернувшись в комнату. — Есть здесь одно укромное место, там состоится поединок.

— А как же офицерский суд? — поинтересовался я. — Думаешь, стоит рисковать?

— Мне плевать на этот фарс. Нам наверняка запретят драться. Да и никто не узнает. Вы ведь будет молчать, правильно?

— Само собой, только узнать всё равно могут.

— И что? Что мне сделают? Посадят в карцер? Значит, посижу в карцере пару дней. Плевать, — Рюмин был парнем благородным, но, похоже, вспыльчивым. — Так кто моим секундантом будет?

— Давай, я, — вызвался Рома.

Поединок устроили на следующий день после лекций. До отбоя оставалось два свободных часа. Место выбрали между гаражом и пристроенным к стене складом. Во всей крепости это, кажется, был единственный пятачок, скрытый от посторонних глаз. Камер видеонаблюдения мы здесь тоже не обнаружили.

Биться решили до первой крови. Никто не хотел, чтобы о драке стало известно офицерам.

Рюмин и Волгин скинули кители и встали друг напротив друга. Начался бой.

У обоих оказалась обычная энергетическая магия, поэтому действовали они одинаково: закрывались силовыми полями и атаковали энергетическими клинками и копьями. Волгин имел чуть более высокий ранг, но соперник не поддавался. Сражались почти на равных. Однако в какой-то момент силовое поле Рюмина оказалось пробито, и светящийся энергией клинок уколол парня в живот. Секунданты тут же остановили бой, и Рома подбежал к пострадавшему.

Рана оказалась неглубокая, буквально царапина, кожу рассекло, но укреплённое духовным огнём тело не позволило клинку вонзиться глубже. Только крови натекло много, вся майка перепачкалась.

И вдруг в проходе появились лейтенант Шаховской, прапорщик Волков и два сержанта. Как они узнали про драку, никто не понял, однако оба дуэлянта сразу же отправились в карцер, а все, кто пришёл смотреть поединок, получили выговор.

Воскресенье был выходной. Утром всех потащили в местную церковь, затем Шаховской мурыжил нас наставлениями, учил, как себя должны вести аристократы, как должны вести простолюдины, рассказывал о наказаниях за провинности, об опасностях, ожидающих нас в областях тьмы. Чувствовалось, он любил выступать на публике, человеку нравилось, когда его слушают разинув рот. Потом потребовалось заполнять какие-то анкеты.

И только после обеда, наконец, выдалось полностью свободное время. Правда, за пределы учебного центра нам выходить запрещалось и даже не разрешалось подниматься на стену.

Мы с Полиной всё же умудрились устроить свидание. Между гаражом и складом, где накануне состоялась злополучная дуэль (Волгин и Рюмин после неё так и не вернулись, до сих пор сидели на гауптвахте), можно было укрыться от посторонних глаз, что мы и сделали, расположившись на лежащим возле стены палете за огромной катушкой с кабелем.

У Полли с собой был электронный проигрыватель с экранчиком, она включала мне клипы разных групп, которые ей нравились. Девушка слушала гранж и иногда просто рок, преимущественно зарубежный, считающийся в этом мире в настоящее время модным андеграундным течением. В прошлой жизни я музыкой не интересовался никакой, но Полли так увлекательно рассказывала про все эти группы, что невольно заслушался. Она определённо шарила в теме.

— Сама не хочешь играть музыку? — спросил я.

— Хотела, но родители против. Они считают, это недостойное занятие для княжны, — усмехнулась Полли.

— Дай-ка угадаю. Ты из-за этого ушла из дома, да?

— Нет… не совсем. Просто всё навалилось. Меня ещё замуж хотели выдать, а я сказала им, чтоб на хрен шли. Пока я здесь, меня родня не имеет права забрать. Такой закон, ты же знаешь?

Я про это ничего не слышал. Зато теперь стало понятно, что молодые аристократы бегут на границу не только за заработком и ратными подвигами, но и чтобы освободиться от родительской опеки. В моём мире таких проблем не было: каждый, кто мог драться с тёмными, вставал на защиту остатков человечества. А здешней молодёжи следовало радоваться, что у неё хотя бы есть выбор.

— Значит, кандидат в мужья тебе не понравился, — догадался я.

— Не, не понравился. У нас почти все девчонки в роте поступили служить сюда по той же причине. И их никто не имеет права отсюда забрать.

— Кроме тьмы.

— Что? — посмотрела на меня Полина.

— Никто не может забрать их отсюда, кроме тьмы. Тьма может. Смерть может.

— Любая жизнь закончится смертью, — философски изрекла Полли.

— Так в одной из твоих песен поётся?

— Ага.

— Очень глубокий смысл, — улыбнулся я.

— Ну да, не то что во всякой эстрадной ерунде, — проговорила Полина, не поняв, что я над ней подшучиваю.

Я обнял её за талию.

— Наши отношения перешли на новый уровень? — на лице Полли появилась милая улыбка.

— А ты против?

— Пожалуй… нет, — девушка подвинулась вплотную ко мне.

— Ты мне нравишься.

— Ты мне тоже.

Вот и объяснились, что называется.

Наши тела соприкасались, пусть и только через одежду. От такой близости с девушкой во мне кипела кровь, как когда-то в молодости. В плеере играла какая-то тоскливая рок-баллада, но мне было не до неё. Если б я был уверен, что сюда никто не заглянет и здесь нет скрытых камер (я ведь до сих пор не понимал, как Шаховской узнал про дуэль), то мы, возможно, предались любви прямо на старых досках, но… было много «но».

Возможно, мы даже поцеловались бы, но не успела закончиться композиция, как из-за угла вышли пятеро. Я сразу узнал Шаховского. Его сопровождали четыре сержанта из нашей роты.

— Чем занимаемся, господа курсанты? — отчеканил лейтенант, вставая напротив нас.

— Сидим, отдыхаем, — ответил я. — А что, нельзя?

— С вами разговаривает старший по званию, — в голосе лейтенанта послышался гнев. — А ну, встать! Сми-ир-но! Отвечать как положено!

Мы поднялись и встали по стойке смирно.

— Отдыхаем в свободное от занятий время, господин лейтенант, — отрапортовал я.

Шаховской принюхался:

— Мне кажется? Чем тут пахнет?

Мы с Полиной переглянулись.

— Травкой балуемся? — продолжил давить на нас Шаховской.

— Никак нет, — ответил я, до сих пор не понимая, что происходит. Хотя догадки уже начали закрадываться в голову. Действия Шаховского походили на топорную, заранее спланированную провокацию.

Если это действительно было так, нам с Полли не следовало реагировать. Похоже, лейтенантишка затаил обиду из-за прошлой нашей стычки. Конечно, с ним придётся разобраться, но как-нибудь потом и так, чтобы он не смог ничего доказать. Можно придумать разные способы. Но сейчас важно было не выйти на конфликт.

— Хотите сказать, курсант, мне показалось? — произнёс угрожающе Шаховской.

— Так точно, господин лейтенант, вам показалось.

— Да-да-да, знаю я вас. Употребляем наркотические средства? Думали, спрятались, никто не увидит? Сейчас посмотрим. Златов, обыскать его! — скомандовал Шаховской одному из сержантов. — А вами я сам займусь.

Он шагнул к Полли, но та попятилась:

— Не приближайтесь!

— Что⁈ Стоять смирно! Отказ подчиниться приказу? На «губу» пойдёшь!

— Не трогай меня, свинья!

— Лицом к стене, оба! Руки за головы, ноги на ширине плеч! — продолжал распоряжаться Шаховской.