— Край мира, — усмехнулась Елена.

— Край мира? Разве у мира есть карай?

— Видишь ли, Кирилл, да. У этого мира есть край.

— Существует легенда, — произнёс Агент 860, мужчина на вид лет шестидесяти, самый старший в нашей компании, — будто этот мир боги создали из синего дыма.

Я не ожидал услышать такие вещи из уст учёного.

— А что наука говорит по этому поводу? — спросил я.

— Наука? — удивлённо переспросил старик. — Ничего. Наука ничего не говорит по этому поводу. Что она может сказать? Или ты, молодой человек, видишь где-то здесь учёных? Нет, здесь совершенно невозможно заниматься исследованиями, а значит, и науке приходится молчать.

— Но боги… Это же не научно.

— Молодой человек, здесь может быть всё, что угодно. Даже боги. А почему нет? К тому же, я не сказал, что так оно и было, я лишь сказал, что существует такая легенда. Внимательнее слушай, прежде чем перебивать. И довольно пустых разговоров. Если данная тема тебя интересует, то добро пожаловать в библиотеку. Там ты найдёшь всё, что пожелаешь. А теперь давайте не будем терять время даром. Его и так нет.

860-й торопился. Как я понял, ему требовалось вернуться через неделю, и он хотел сделать за это время как можно больше.

Мы поели питательные батончики и разошлись в разные стороны. Мне достался самый лакомый кусок, на котором находилось ещё минимум шесть поселений, а могло оказаться и больше, если хорошо поискать.

Больше не оказалось, но и с этими шести хватило с лихвой. Семь дней мне потребовалось на то, чтобы обойти все. Я истребил кучу мелких и средних существ, порубил десятки ульев и увеличил баланс на тридцать пять тысяч единиц. Сильных иных не попадалось, сюда твари высокого уровня почему-то не забредали. Ну или их перебили другие агенты, которые охотились к югу и к северу от меня.

Мой баланс под конец вылазки достиг 432672 тысячи единиц, и бета-мир я покинул с пятьдесят третьим общим уровнем и семнадцатым уровнем телекинеза.

А вот с гипер кристаллами повезло меньше: за второй заход я нашёл всего три источника. Рядом с двумя из них камней оказалось не очень много, а возле третьего и вовсе было.

Не обошлось и без видений. Аркадий Скуратов на этот раз не появлялся, но второй день начали то и дело возникать перед взором человеческие силуэты, а в последний — я и вовсе увидел в синей дымке вдали очертания большого города.

Само собой, в моём мире прошло вовсе не семь дней, а больше, почти двенадцать суток. Спал я редко, мог целые сутки провести на ногах. Сонливость удавалось легко преодолеть. Иной в голове очень сильно подстёгивал нервную систему — так было не только у меня, но и почти у всех путешественников.

В первый раз я вернулся к червоточине через три дня после второго захода, чтобы пополнить запасы воды, а когда вернулся во второй, услышал в эфире сигнал, который означала, что пора идти домой, поскольку брешь скоро схлопнется.

На этот раз мой общий доход составил триста семьдесят шесть тысяч — сумма солидная даже для опытных добытчиков. И всё благодаря пещерке, так удачно встретившейся мне на пути.

* * *

Начало марта оказалось богатым на события. Руководство СКИФ, наконец-то, разобралось с новым делением Можайского и Рославльского округов. В результате появилась довольно обширная территория с кодовым обозначением «зона 22», за которой отныне предстояло следить мне.

В связи с этим состоялось второе крупное событие — мой переезд на новое место работы и начало самостоятельной деятельности. Теперь я больше не подчинялся Марине. Отчёты отправлял напрямую Агенту 1010, с ним же решал и все возникающие вопросы.

За последние полтора года я в полной мере познал суть своей будущей миссии, получил достаточный объём знаний и два раза даже заменял Марину на её посту, обретя кое-какой опыт И вот настал момент, когда я отправился в свободное плавание.

«Зона 22» оказалась достаточно крупным участком, но в то же время относительно пустым. Наиболее проблемными местами были заброшенный городок Вязьма, в котором, как и в Можайске, постоянно появлялись аномалии, и Новоегорьевский лесной массив. Последние два года его активно облагораживали: я и Марина очищали его от иных и аномалий, а военные прорубали просеки для свободного доступа вглубь чащи, но там по-прежнему было чем заняться.

Я отправился в город Юхнов, что находился недалеко от Калуги и километрах в десяти от границы красной зоны. Там располагалась одна из баз периметра. Арендовал на первое время квартирку в центре и встретился с начальником базы — полковником Владимиром Неклюдовым, очередным выходцем из очередного древнего дворянского рода.

Мне он чем-то напоминал директора пятнадцатой спецшколы — такой же крупный амбал богатырского сложения, только помоложе. У него были чёрные волосы и длинные завитые вверх усищи. Я сам приехал к нему для разговора, хотя мог бы этого и не делать. Но во-первых, не хотелось привлекать внимание соседей, приглашая таких важных гостей, а во-вторых, было интересно поглядеть на местную базу.

Впрочем, база ничего особенного собой не представляла. Ряды старых двухэтажных казарм, а за ними — склады и гаражи. Напротив ворот — трёхэтажный штаб с двуглавым орлом над крыльцом и флагами на крыше. Спецшкола, где я учился, по сравнению с юхновской базой выглядела санаторием.

Кабинет полковника тоже выглядел поскромнее апартаментов генерал-майора Меншикова. Небольшая комнатка с длинным столом и портретом императора на стене. У стены — шкаф с документами. Компьютер на столе — далеко не самый современный. Рядом с пластиковой подставкой для ручек — дорогой портсигар. Рядом с кипой замызганных папок на полке — статуэтка лошади из натурального камня. Роскошные вещицы здесь чудесным образом уживались с армейской простотой.

Мы с полковником сидели друг напротив друга за столом, и я расспрашивал о том, как обстоят дела на границе. Неклюдов знал про СКИФ и знал, кто я, и потому сразу же выразил готовность сотрудничать и всячески мне содействовать.

— Выбросы, разумеется, происходят, — рассказывал он, крутя в пальцах позолоченную зажигалку. — В жёлтой зоне бывают редко, прямо вот совсем, а в красной — да, случаются регулярно, как и везде. В прошлом месяце, если мне не изменяет память, на моём участке произошло триста тридцать выбросов, из них двадцать в непосредственной близости границы. Но справляемся. Уже давно не было такого, чтобы эти синие черти заходили в жёлтую зону. Уничтожаем сразу же. Самая большая проблема у нас — Новоегорьевский лес. Знаете о таком, Кирилл Аркадьевич?

— Ещё бы! Я этот лес вдоль и поперёк исходил за последние полтора года, — ответил я. — И давайте просто по имени. Не надо вот этих формальностей.

— Это как вам угодно, — охотно согласился Неклюдов. — Ну так вот, лес этот — проблема номер один. Сейчас-то получше стало, а ещё год назад туда даже заходить боялись.

— Вот я и приехал сюда следить, чтобы синие ублюдки не скапливались, где не надо.

— И это очень хорошо, что вас сюда отправили. Если что-то понадобится, обращайтесь, поможем, чем можем.

— А как дела обстоят с охотниками? Много их здесь? Может, знаете кого лично.

— Охотников-то? Знаю. Отчего ж не знать. Среди местных две группировки есть. Они, так сказать, разделили меж собой территорию и каждый в свои края ездит. Не ссорятся — и Бог с ними. Мы их не трогаем, они нам тоже не мешают.

Естественно, они их не трогают, подумал я. Охотник, особенно нелегалы, всегда воякам часть выручки отстёгивают. В будущем, скорее всего, мне тоже предстояло познакомиться с главарями этих группировок, но пока они мне были без надобности.

— Больше проблем с приезжими, — продолжал Неклюдов. — Боярские дети, а то и вовсе шантрапа всякая в нашем городке ошиваются постоянно. Вот эти и ссорятся бывает, и дерутся. Только вот в январе перестрелка случилась. Двое погибли. Такое у нас не редкость, сами понимаете, места здесь дикие.