Потом офицеры устроили застолье в штабе, а учащихся отправили в казармы. Официально никакого празднования не предполагалось, а неофициально по старой традиции в ночь с тридцать первого на первое курсантам разрешалось гулять и веселиться сколько душе в лезет, естественно, в разумных пределах. Сегодня не было ни вечернего построения, ни отбоя.

Унтеры собрались на ротном складу, курсанты праздновали в своих комнатах. Немного посидев за общим столом, я, Никита и Сергей отправились на набережную, где возле большой наряженной ёлки встретились с нашими дамами.

Народу было полно. Некоторые просто гуляли компаниями, другие запускали фейерверки, наблюдалось много парочек. Этой ночью царила непривычная для спецшколы атмосфера свободы и праздника. А завтра-послезавтра большинство курсантов отправлялось в зимний десятидневный отпуск. Мне тоже выписали увольнение, но я до сих пор раздумывал, как провести выходные. Либо заняться охотой, либо просто отдохнуть.

Погуляв немного вместе с остальными, мы с Соней уединились на набережной подальше от всех.

Вдоль берега по воде тянулась ледяная корка, а на середине чернели большие полыньи. Сегодня было не очень холодно. Я обнял Соню сзади, она прильнула ко мне, и мы стояли и смотрели на фейерверки, которые кто-то запускал на полигоне за озером.

— Как тебе? — спросила Соня. — По-моему, красиво.

— Неплохо, — ответил я. — Помнится, я раньше не любил Новый год. Надо было с семьёй на балы ходить.

— Да, ты рассказывал. А мы, в основном, праздновали в кругу семьи, редко куда-то выезжали. Но тоже случалось.

Помолчав немного, я заговорил снова:

— Знаешь, Сонь, я должен тебе кое-что сказать.

— Что? — она с удивлением обернулась ко мне.

— Кажется, этот год будет последним. Доучусь второй год и уеду. На третий не пойду.

Я долго думал, говорить ли Соне заранее об этом или нет и просто исчезнуть, когда придёт врем. Наверное, правильнее было бы промолчать, но я решил поставить её в известность. Всё-таки мы давно уже встречались, больше года. У меня ещё ни с одной девушкой не было таких продолжительных отношений. Но разумеется, про СКИФ и свою будущую работу я распространяться не собирался.

— В смысле? Куда? — не переставала удивляться Соня. — Почему не будешь доучиваться?

— Пойду работать. Родственники предложили мне место.

— Но зачем? Ты ведь не получишь статус.

— Статус нужен только простолюдинам, чтобы в будущем иметь шанс получить боярский титул. Большинство аристократов счастливо живут без всяких дополнительных статусов.

— И всё равно это как-то… солиднее.

— Только ты забываешь, что потом мне придётся отработать пять лет на рубеже. А я бы не очень этого хотел. В общем, родственники предложили, я согласился.

— А что за работа?

— Охрана, по большей части.

— Значит, будешь охранником? — разочарованно произнесла Соня и с сарказмом добавила. — Просто прекрасная карьера!

— Поначалу — да, потом, если хорошо себя зарекомендую, получу повышение. Ты же знаешь, многие члены рода идут в охрану.

— Только совсем никчёмные, которые больше ничего не умеют.

— А я умею? Я тоже мало что умею.

— Ты учишься на защитника, зачем тебе идти в охрану? Здесь с творим уровнем ты быстро станешь офицером. Как-то глупо всё бросать.

Соня была расстроена. Наверное, она надеялась, что мы по окончанию школы попадём на одну базу (хотя никто нам этого не обещал), я же понимал, что через полгода наши пути разойдутся навсегда. Когда поступлю на службу в СКИФ, на некоторое время просто перестану существовать для всех, кого я знал. Самому было от этого грустно, но таков путь. Уже во второй раз придётся начинать жизнь с чистого листа.

Я и сам относился со скепсисом к членам родов, которые идут в охрану. Туда действительно брали по большей части тех, кто не имел таланта к другим специальностям. Ребят более способных обычно отправляли на руководящие должности. Поэтому реакция Сони была понятно. Но ещё я мог сказать?

— Хватит, а? — осадил я её. — Говорю же, первое время. Потом, как заработаю достаточно денег, пойду учиться в институт, а дальше видно будет. Просто не хочу торчать в пустыне ещё шесть лет.

— Подумаешь. Лично я уже привыкла. Стану офицером, у меня будет своя квартира и вполне сносные условия. Мы же важное дело делаем. Без защитников человечеству не выстоять.

— Знаю, — вздохнул я.

Всё-таки Соня, несмотря на свои аристократические заскоки, тоже прониклась этой идеей. Если б она знала, куда на самом деле я пойду служить! Но такое ей рассказывать было нельзя.

Мы опять помолчали, а потом Соня проговорила.

— Мне грустно будет, когда ты уедешь. Получается, мы не попадём в одну часть.

— К сожалению, не попадём. Но у нас есть ещё полгода.

— Полгода, — фыркнула Соня. — За эти полгода мы от силы раза три-четыре сможем нормально провести вместе время. То учения, то боевая группа, то у тебя какие-то секретные задания. Мы так редко видимся!

— Да, надо постараться встречаться почаще.

— Кстати, а чем ты на праздники собираешься заняться? Домой поедешь?

— Если честно, пока не решил. Дома у меня нет, и ехать некуда. Возможно, появятся те самые секретные дела. Ещё не знаю.

— Секретные, — хмыкнула Соня. — Как обычно. А я поеду домой. А ты, случаем, не хочешь посетить Нижний Новгород?

— К себе приглашаешь?

— Ну… с родителями я тебя знакомить, конечно, не собираюсь. Но мы можем вдвоём гулять, и нам не нужно будет торопиться к отбою. Я покажу тебе самые красивые места у нас. А видеться будем почти каждый день.

— Заманчивое предложение. Я никогда не был в Нижнем. Почему бы и нет? Если срочных дел не появиться, можно съездить.

— Ура! — улыбнулась Соня. — Поедем вместе отдыхать. Только я уже завтра выезжаю. Не знаю, получится ли тебе купить билет.

— Я попозже буду, через… пару-тройку дней, хорошо?

— Ладно, делай свои секретные дела и приезжай. А теперь пойдём уже в общагу? Мне надоело тут мёрзнуть стоять.

— Комната свободна?

— Я с девчонками договорилась. Они в другом месте празднуют. У нас есть время… примерно до двух часов ночи. Осталось полтора.

— Тогда надо поторопиться.

— Пошли, — Соня взяла меня за руку, и мы побежали к общаге.

Соня не обманула: в нашем распоряжении оказалась целая комната с восемью пустыми кроватями. Впрочем, нам было достаточно и одной.

Утром первого января я поехал на Осиновую шестнадцать. Вылазка к очередному месту силы должна была состояться в ближайшие дни. К счастью долго ждать не пришлось, и на следующий день мы с Мариной посредством портала переместились базу СКИФ где-то под Семипалатинском.

Шесть агентов, в числе которых была Марина, разместились на стульях, стоящих полукругом у доски с картами. Я, Ясмин и ещё два сотрудника сидели на втором ряду. Все мы внимательно слушали Агента 1377, который расхаживал перед нами, объясняя, с чем предстоит столкнуться на пути к источнику.

Кроме Марины и Ясмин тут присутствовало ещё одно знакомое лицо — Агент 1680, тот самый франтоватый парень, которого я видел на солнцевской базе. На этот раз он явился один, без своего подопечного, а вместо причёски с пробором у него теперь были чёлка и выбритые виски.

Сотрудников я видел впервые. Один — мужчина лет тридцати с коротко стриженой рыжей бородой, второй — парень среднеазиатской внешности — наверное, местный казах или узбек.

Прошлый раз 1377-й почти всё время был в силовом костюме с опущенной маской, и я не запомнил его, зато смог хорошо рассмотреть сегодня. Лицо агента было высоким и каким-то одухотворённым, дополняли образ тонкий длинный нос и козлиная бородка. Я поймал себя на мысли, что этому человеку гораздо больше подошла бы ряса священника, нежели боевые доспехи. При этом 1377-й отличался весьма суровым нравом и не терпел вольностей даже от своих коллег.

Он снова возглавлял экспедицию, но если к источнику в Североуральских горах ходили четыре агента и два сотрудника, то теперь нас было в общей сложности десять человек.