— На что вы рассчитываете? Думаете, у вас получится долго продержаться? Сегодня они прислали роту, завтра отправят батальон.

— Вот и посмотрим. Но сдаваться я не намерен, — грозно проговорил Меншиков. — Они будут наших офицеров убивать, а мы — руки вверх и головы в ошейник? Ну уж нет! Я — боевой офицер, и не позволю собой помыкать всякой сволочи. Будем держаться, сколько получится, а потом уйдём через полигон. Тут красная зона близко, а туда они не сунутся. А дальше посмотрим. Поэтому хорошо подумай, как поступить. Брать будут всех, кто участвовал в той бойне. Вначале, допустим, меня схватят, ещё кого-то, а если не выйдет, начнут курсантов допрашивать. Кто-то проговорится, кто-то назовёт одну фамилию, кто-то другую. Про всех узнают.

— Меня вряд ли арестуют. И вы знаете почему.

— Да-да, мне известно, кто твои покровители, — Меншиков сделал паузу и, подняв палец вверх, произнёс. — Потомки первых защитников, бессмертные, кто достиг невероятного могущества и уже сотни лет удерживает наши мир от падения в бездну, но тем не менее, предпочитает оставаться в тени. Даже императоры к ним прислушивались всегда. Твоя стезя — стать одним из них, Кирилл. Возможно, особый отдел тебя и не арестует. Но моё дело предостеречь.

— Насколько мне известно, за вас тоже вступились, — напомнил я. — Если бы не СКИФ, генерал-губернатор надавил бы на военное руководство, и вас сняли бы с должности.

— Да, мне это известно. И я благодарен вам за то, что вы воспрепятствовали злу, которое возжелало устанавливать здесь свою власть. В какой-то степени, Кирилл, я в долгу перед тобой, ведь если бы не ты, твои покровители палец о палец не ударили бы ради нашего заведения. Я не имею права приказывать тебе остаться. Как решишь, так и поступай.

Вот как ты теперь запел — подумал я. Директору хотелось сманить меня на свою сторону, уговорить и дальше участвовать в своей войне против генерал-губернатора, но я знал, что СКИФ не позволит меня арестовать. У агентов правила были простыми: если сотрудник совершал что-то из ряда вон выходящее, что сильно вредило организации, его ликвидировали свои. Никакую полицию, никакой особый отдел они даже близко к себе не подпускали, никому постороннему не позволялось совать нос в дела СКИФ. А я, кажется, ещё границы не перешёл. За перестрелку с охотниками меня если только Марина пожурит, что рискую напрасно, да и то вряд ли.

Меншиков, конечно, правильно поступил, что собрался вывести всех курсантов, и я намеревался уйти вместе с ними. Но вначале надо было связаться со СКИФ и рассказать о происходящем. Меншикову они тоже в некоторой степени покровительствовали, и как знать, вдруг и сейчас заступятся?

— Благодарю, ваше превосходительство, — сказал я. — Я уйду вместе со всеми. Здесь — не моя война. СКИФ будет против моего участия в конфликте с правительственными структурами.

— Разумеется. Поступай, как считаешь нужным, — кивнул Меншиков. — Значит, иди к своим. По команде вас выведут за ворота.

Я козырнул и вышел. Теперь следовало позвонить Ясмин. Беда в том, что Марина в настоящий момент, скорее всего, бродит по чужому миру, а сеть там не ловит. Ясмин же могла не сообразить, что делать в данных обстоятельствах или не иметь нужных контактов, чтобы сообщить, куда следует. Но она была единственной нитью, связывающей меня со СКИФ.

В общаге не было никого. Дневальный сказал, что курсанты уже позавтракали и отправились на уроки. Я зашёл в комнату, достал телефон из шкафчика, где прятал его вопреки правилам. Включил. Нашёл в списке контактов номер Марины, позвонил. Короткие гудки возвестили о том, что её мобильник не работает. Тогда набрал Ясмин.

— Да, слушаю, — ответила девушка.

— Ты знаешь, где Марина? — спросил я. — У неё телефон выключен.

— Не знаю. Скорее всего, в бета-мире.

— Ладно, тогда сообщу тебе. У нас появилась проблема. Рядом с воротами спецшколы стоят представители особого отдела полиции с приказом арестовать нашего директора. Надо что-то сделать с этим. Меншиков нам ещё нужен.

— И чем я могу помочь? Я такими вещами не занимаюсь.

— Передай старшим. У вас же есть главный, который заведует вашим отделом или что там у вас? Объясни ситуацию. Вы один раз уже прикрыли Меншикову спину. Надо сделать это ещё.

— За что его хотят арестовать?

— Долго рассказывать. Если в двух словах, генерал-губернатор послал своих родственников осваивать добычу кристаллов, и они столкнулись с нашими ребятами. Произошёл очень серьёзный конфликт, с жертвами. Затем по приказу Головина убили офицера из школы, ну Меншиков отомстил. В общем, местные разборки. Но суть не в этом. Важно, что Меншиков должен остаться на посту до конца учебного года. Так Марина сказала.

В трубке повисло молчание.

— Хорошо, я передам начальству, — проговорила Ясмин, обдумав мои слова. — Что-то ещё?

— Ага. Ты почему мне не сказала, что в квадрат 133 хрен проедешь? Там же дороги почти нет, — решил я поинтересоваться, раз уж мы всё равно созвонились.

— Как нет? Есть дорога. Ты не нашёл? Я вообще-то сказала, что там лес.

— Да нашёл я всё, просто брёвна пришлось полдня ворочать.

— Какие брёвна?

— Неважно. В общем, всё хорошо. Начальству звони немедленно. У нас мало времени. В одиннадцать часов особый отдел будет штурмовать спецшколу.

— Сейчас позвоню, — неохотно проговорила Ясмин.

Теперь оставалось только ждать и надеяться, что Ясмин исполнит мою просьбу, а её начальство сочтёт целесообразным вмешаться. А если нет… Если нет, тогда остаток года придётся уживаться с новым директором.

Я направлялся в учебный корпус, где должны были проходить занятия, когда увидел людей в силовых костюмах, толпящихся возле крыльца штаба боевой группы. Перед ними стоял директор и что-то вещал. Я подошёл поближе, чтобы лучше слышать.

—…они убили наших курсантов, убили нашего офицера, а теперь, когда получили отпор, науськали на нас полицию через своих родственников в Екатеринбурге. Генерал-губернатор Головин — гнусный мерзавец, которому место у стенки, а не на столь высоком посту. Но у него оказались нужные связи, и теперь к нам рвутся полицаи, чтобы арестовать меня, вас, всех, кто выступил против произвола, чинимого этими подонками. Но я сдаваться не намерен, я буду сражаться, даже если мне придётся остаться одному. И я решил поступить следующим образом. Кто хочет уйти, может сделать это беспрепятственно до одиннадцати часов: оставьте оружие и доспехи и возвращайтесь в свои квартиры. Ваши дома и ваши семьи сражение не затронет. Но решайте быстрее, времени мало. Остальные будем обороняться в главном корпусе.

Директор и три офицера отправились в штаб боевой группы, предоставив людям делать непростой выбор: ввязаться в мутную авантюру или остаться в стороне, но при этом выглядеть трусами в глазах тех, кто последует за Меншиковым. Ведь если все идут прыгать с крыши, ты тоже должен — таков принцип любого коллектива, особенно армейского. Если же офицерское сообщество в большинстве своём, наоборот, не поддержит директора, то ситуация сложится строго противоположная, и Меншиков с его приспешниками будут выглядеть идиотами.

Дослушав речь, я отправился в учебный корпус, но едва подошёл к крыльцу, как навстречу из дверей высыпались курсанты, шагая строем. Найдя своих, я присоединился к ним.

Всех построили перед воротами, затем створки открылись, и длинная колонна курсантов поползла на улицу. На дороге стояли полицейские бронированные грузовики в тёмно-синей раскраске и люди в тяжёлых силовых костюмах. У некоторых в руках я заметил массивные модуляционные винтовки повышенной мощности. Хорошо подготовились.

Грузовиков я насчитал шесть, в десантном отсеке каждой могло разместиться, по моим прикидкам, человек восемь- десять, плюс места в кабине рядом с водителем, плюс четыре небольших колёсных броневика «Носорог» на шесть мест каждый. Итого — рота. Не знаю, сколько офицеров поддержит Меншикова, но численного перевеса ему будет сложно добиться.

Дорога оказалась перегорожена двумя «Носорогами». Нас остановили люди в силовых костюмах и начали проверять у каждого документы. Через блокпост предстояло пройти двенадцати ротам — дело не быстрое. Тем временем, шёл уже одиннадцатый час.