Чтобы хоть как-то отвлечься от тяжёлых мыслей, я навёл порядок в зале и заделал дыру в двери. Потом позвонил своему приятелю Сене. Как я и предполагал, тот сейчас искал заработок и быстро согласился на моё предложение. Удовлетворённый проделанной работой, пошёл домой, где меня, как оказалось, уже ждал ужин — Олеся приготовила из тех запасов, которые нашла у меня в закромах.

Моё вчерашнее состояние прошло, и теперь я мог разговаривать с людьми. Даже наоборот, хотелось кому-то выговориться.

— Ты не расскажешь, что вчера произошло? — робко поинтересовалась Олеся, когда мы обедали.

— Нет. И не спрашивай больше об этом, хорошо? — ответил я.

— Хорошо.

Некоторое время мы ели молча.

— Насчёт паспорта ездила? — спросил я после некоторой паузы.

— Да, заявила о потере. Теперь надо документы собрать. Завтра опять поеду.

— Домой не заходила?

— Нет. Что-то боюсь туда заглядывать. Вдруг брат вернулся?

— Придётся, ничего не поделать, — сказал я.

— Можно тебя попросить со мной съездить?

— Не уверен, что получится. Занят сильно. Работа появилась.

— Правда? Что за работа?

— Да так. Мастерской заведую, где мотоциклы чинят, — меня потянуло на разговор, и я рассказал про своего тренера и про то, как он погиб в драке с «чёрными петлицами», а потом объявился его сын и попросил меня приглядеть за мастерской.

— Печальная история, — произнесла Олеся. — Хороший человек был твой тренер. Жаль его.

— Хороший, — вздохнул я, — а теперь его нет. Ну а на мне мастерская. Не знаю даже, может, зря взялся. Но деньги нужны — надо как-то крутиться.

— Там очень сложно?

— Я бы не сказал. Но есть некоторые заморочки. Мастеров где-то надо найти, бухгалтера на удалёнке. Раньше Александр Васильевич сам вёл отчёты, а я в этом ни в зуб ногой.

— Слушай, а можно я попробую? — вдруг спросила Олеся.

— Что попробуешь? Бухгалтерию вести? А ты знаешь, как это делается?

— Нет, но я обязательно разберусь. У меня в школе по арифметике почти пять было, я хорошо считаю. Ну пожалуйста! Вот увидишь, не подведу, — Олеся просительно на меня посмотрела.

Я хотел отказать, но вдруг возникла мысль: почему бы не дать человеку шанс? Для Олеси будет неплохой опыт, и если всё получится, она сможет и дальше зарабатывать этим на жизнь. Ну а мне не придётся тратить время на поиски ещё одного сотрудника. К тому же, как мне казалось, разобраться в делопроизводстве небольшой мастерской — задача несложная при наличии желания, времени и головы на плечах.

— Ладно, — согласился я. — Попробуй. Если нужны книги по данному вопросу, говори.

— Вот спасибо-то! — засияла Олеся. — Увидишь, всё сделаю на высшем уровне. Не пожалеешь.

С чего начать поиск Адарбада Гилани я даже не представлял. Смотрел на список принадлежащей ему недвижимости и понимал, что для слежки за всеми его домами и предприятиями понадобится целый взвод наблюдателей. Нельзя так просто взять и в одиночку поймать человека, про которого ты вообще ничего не знаешь, кроме кучи адресов, где он может иногда появляться. Или не появляться — кто знает, где он засел? Несколько предприятий его находились в Зюзино там же, где и зороастрийская община. Как я понял из досье, Адарбад был шишкой крупной, а работал он на какого-то Аношака, который как-то связан с национально-освободительным движением в Персидском Царстве.

Два раза Адарбад находился под следствием. Один раз — за рэкет и вымогательство, другой — по делу о похищении. Последнее-то меня и заинтересовало. Материалы дела не прилагались, но кое-какая информация всё же нашлась. Примерно год назад две девушки подали заявление, что их, якобы месяц удерживали против воли в каком-то общежитии и заставляли заниматься проституцией. В деле фигурировали имя Адарбада и ещё двух персов. Но вскоре потерпевшие отказались от показаний, и дело было закрыто. Адреса того загадочного общежития я так и не нашёл, но у меня возникла одна мысль.

Я позвонил капитану Лаптеву и спросил, есть ли адреса этих двух девушек. Капитан уверил, что постарается достать, однако на это потребуется время, но уже в четверг вечером он позвонил мне и назначил место встречи.

Мотоцикл мой находился в ремонте. Требовалось заменить механизм переключения скоростей, повреждённый при падении, но я решил поменять всю трансмиссию, поскольку шестерёнки уже изрядно износились. Я лелеял мечту когда-нибудь полностью отреставрировать мотоцикл, но на это нужны большие деньги, к тому же, ещё надо найти мастерскую, которая занимается реставрацией старой техники. Ни я, ни Сеня не знали, где такая находится, так что пришлось отложить свои мечты на потом.

Так что мой «Розенберг» отдыхал в мастерской, а я временно пересел на общественный транспорт.

До моста, под которым назначил встречу Лаптев, доехал на трамвае минут за двадцать. На улице уже почти стемнело, когда я вышел из размалёванного вагона, наполненного хмурыми лицами. Улица оказалась большой, людной, она светилась витринами магазинов и неоновыми вывесками. Тьма скрыла всю грязь и мерзость, оставив лишь яркие огни. Неподалёку находился мост, перекинутый через железную дорогу. К нему-то я и направился. Но не сразу.

Прежде всего, хотелось убедиться, что за мной никто не следит. Для этого я навернул несколько кругов по близлежащим кварталам, стараясь понять, нет ли хвоста. Не покидало чувство, что за мной наблюдают. Бордовая легковушка больше не появлялась, но это не значило, что меня оставили в покое. Последние три дня я замечал на улице возле моего дома белую «Неву» серии А-150 — двухдверный седан со стандартными четырьмя круглыми фарами и широкой блестящей решёткой радиатора. Эта модель по литражу двигателя относилась к авто среднего класса, но всё равно довольно часто встречалась на улицах города.

Три дня назад она начала появляться каждое утро и вечер возле моего дома. Стояла на краю проезжей части в ряду припаркованных машин, на месте, с которого хорошо просматривался мой подъезд. А один раз заметил такую же недалеко от мастерской, но когда я пошёл посмотреть номера, машина уехала и больше там не появлялась.

Но сейчас белая «Нева» за мной не ехала, да и никого подозрительного не заметил, и потому со спокойным сердцем отправился на встречу.

Капитан уже ждал меня. Он сидел в машине и курил в открытое окно.

— Опаздываешь, — отметил он, когда я устроился рядом на пассажирском кресле.

— Не хотел привести хвост. Мне кажется, за мной следят.

— Кто?

— Если бы я знал…

— Будь внимательнее. Мне проблемы не нужны.

— А мне, думаешь, нужны? — усмехнулся я. — Нашлась информация?

Капитан достал с заднего кресла папку:

— Быстро прислали. Думал, дольше затянется, особенно учитывая, какой бардак сейчас творится в городе.

— Я думал, всё успокоилось.

— Эх, боюсь, всё только начинается. Арестов сейчас много.

— До сих пор? Думал, всех повязали, кого хотели.

— Одних повязали, других вяжут. Там уже по политической статье многие идут. На волне беспорядков кто только не повылазил… — тут Лаптев осёкся и перевёл тему. — По поводу того, что ты просил. Тут распечатка личных дел. Одна из девушек, чеченка, погибла. Через три недели после освобождения совершила самоубийство: под поезд бросилась.

— Точно самоубийство, или ей помогли?

— Этого мы уже не узнаем. Вторая живёт в Серпухове с семьёй. Я вчера позвонил уточнил. Но сомневаюсь, что она тебе что-то расскажет: они не просто так забрали показания. Им пригрозили. Так что лучше проверь адреса, по которым находится собственность Адарбада.

— И как я проверю? Там же тридцать адресов. На каждый приеду и спрошу: «Здрасьте, а вы тут, случаем, рабов не держите?»

— Оставь свои остроты. Поступай, как знаешь. Главное, чтобы результат был. Время уходит. Полтора месяца прошло.

— Интересно, а что будем делать, если Веру увезли куда-нибудь на Кавказ или в Южную Азию или ещё куда подальше? У тебя есть идеи? Чем дольше этим занимаюсь, тем больше гложет чувство, что это какая-то бессмыслица.