– Эй, Нина, остановись уже! Хватит! – Не заметила, как подоспел Игнат. Он перехватил мою руку, костяшки на которой я разбила о лицо парня, и какое-то время удерживал, пока я не перестала вырываться. – Все уже! Все. Не нервничай. Тебе вредно волноваться. И магией пользоваться целитель не разрешал. Но, раз уж ты вовсю уже магичишь, переправишь нас домой?

Я молча кивнула, буравя алчным взглядом "отбивную" на полу.

– Вот и замечательно! Ром, пакуй этих придурков. Я с ними еще побеседую. – Произнес негромко, но отчего-то под парнем, которого я отметелила, растеклась вонючая лужа.

Отдать должное, второй выглядел чуть краше моего. Варфоломей руками и ногами поработал, а я еще подпалины оставляла – выбесили уроды издевательством над мелким.

Перед уходом мы тщательно скрыли следы, и к той развилке наведались, чтобы убрать кровь. Я специально не стала ничего трогать вначале, чтобы Игнат нас отыскал.

Уже дома Егорку подлечили амулетами, а после я смоталась в Алапаевск, чтобы малого еще Тамара Васильевна осмотрела. Итог неравной схватки с магами – сломанное ребро и нос, два выбитых передних зуба и многочисленные гематомы. Придурки легко справились с неодаренным подростком при помощи магии, но, столкнувшись с противником посильнее, тут же поплыли и сознались во всех грехах с момента зачатия.

Каково же было мое негодование, когда я узнала, что причиной нападения послужила жадность, которую умело разожгла одна давняя знакомая. Нет, Агнияра напрямую не просила этих недоумков нападать на мальчишку. Зато громко рассуждала, что некоторые обогащаются и жируют за чужой счет. Вот и не мешало бы таких заставить поделиться прибылью. Наверняка ведь у пронырливого пацана припрятаны золотые. А зачем они ему в таком количестве? Если бы за ним кто-то серьезный стоял, так бы охрану приставил или кого посерьезнее на это дело снарядил. Если же спекулянт сам по себе, то не грех его прижать и поинтересоваться, куда кубышку припрятал. Вот эти двое и решили потрясти барыгу, чтобы обогатиться самим. Ну, а что делать, если родители маловато денег выделяют на содержание, а гульнуть на выходных хочется?

– Вот же зараза, никак не угомонится! – процедила со злостью. – Не думала я, что посмеет пакостить, зная, что сама в академии на птичьих правах осталась.

Пока Шумская вела себя тихо и молча противостояла насмешкам со стороны однокурсников, ее никто не трогал. Пусть учится, а не болтается без дела в доме. До полугодовых экзаменов Агнияру не выгонят, да и потом при желании можно перевестись на теоретический курс. Наследник же занимался по спецпрограмме? Хотя перегоревших магов чаще списывали в утиль. Редко кто из них вел нормальную жизни, забыв о былом могуществе. А Данияру зачем платить за пустышку, если на вакантное место найдется одаренная кандидатура? Та же Кочеткова последние жилы рвет, чтобы сдать экзамены и перевестись на боевой факультет.

– Алим, а как же внушение? – задала вопрос брату. – Ты разве не ставил Шумской запрет на нанесение вреда семье?

– Ставил, и раз уж девчонка его обошла, то ей в этом помогли.

– Ясно! Тогда навестим сестричку и узнаем, что же такого случилось, что она вдруг избавилась от ментального блока. – На этот раз прощать никого не собиралась. Раз уж посмели напасть на члена моей семьи, то ответят по полной программе все причастные. – Игнат, ты с нами?

– Спрашиваешь! – хмыкнул второй братец. – Лиза так распереживалась из-за мальца, плакала, а ей никак нельзя волноваться. Да и к постреленку прикипела, что уж тут скажешь. Хоть и приблудный родственничек, а в душу так втерся, что дороже родного стал.

– Ну, что же, тогда идем!

На Агнияру я давно метку кинула, чтобы под рукой была, если понадобится. Втроем мы перенеслись в ее комнату в общежитии. Соседка княжны сдавленно пискнула и забилась в угол, а Шумская нагло ухмыльнулась:

– С чем пожаловали, господа?

– Иди, погуляй! У нас тут семейные дела, – Алим выразительно посмотрел на вторую девушку. – Вернешься через полчаса, доделаешь задания и ляжешь спать.

Медленно кивнув, соседка вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. Пока брат избавлялся от свидетельницы, я неотрывно наблюдала за Агниярой. Она хоть и держалась высокомерно, но в глазах проскальзывали нотки страха.

– И что дальше? – усевшись на стул, Шумская скрестила руки на груди.

– А дальше ты ответишь за свой поганый язык. За то, что натравила на Егора своих прихлебателей.

– Что? – девчонка расхохоталась. – Ты устроила этот цирк из-за какого-то слуги? Да что ты мне сделаешь? Что может быть хуже потери дара? Я тебя не боюсь!

– Мда? А стоило бы, – усмехнулась. – Никто не смеет избивать моих людей. Исполнители уже понесли наказание, остался идейный организатор – ты!

– С чего это ты взяла? Я ничего не делала! Доказательств нет. Ни один суд не поверит. А за насильственные действия сама и ответишь. Думаешь, куда побежала Лопухина? К ректору! Советую проваливать, пока не нагрянули дежурные преподаватели.

– Ах, во-он оно что! – протянула и понятливо закивала. – Конечно же, лучше убраться из академии и поговорить в более комфортных условиях. Игнат?

– Не имеете права! – противно взвизгнула княжна, когда брат принялся вываливать ее вещи из шкафов и скидывать на кровать. – Караул! На помощь! Гра…

Визг оборвался на высокой ноте, когда Алим подошел к девушке и коснулся двумя пальцами ее лба. Шумская замерла, как статуя, не в силах вымолвить ни звука, только покраснела с натуги и принялась бешено вращать глазами. Игнат в это время собрал вещи в один узел. Добра за три года скопилось немало, причем, одежда занимала большую часть полок в ущерб вещам второй девушки.  Пусть ей достанутся в качестве компенсации, Агнияре они не пригодятся в ближайшее время. Уже утром на стол ректора ляжет заявление о добровольном отчислении из академии. Даже на возврате средств настаивать не будем, чтобы не задавали лишних вопросов.

Вместе с вещами и девушкой мы переместились в особняк, где княжной вплотную занялся Алим. Я не стала мешать и отправилась навестить Егорку, который вовсю пользовался положением, уминая двойную порцию пирогов с вареньем.

– Как дела, герой? – С чумазой мордахи уже сошли припухлости, а от ранки остался белесый шрам над губой. Глаза лучились неприкрытым счастьем, будто и не было никаких неприятностей. Зато была литровая банка клубничного варенья, переданная больному заботливой старшей сестрой.

– Фсе профто замефательно! – прошепелявил мальчишка и заулыбался, демонстрируя отсутствие передних зубов. Стоматологов в этом мире не водилось, зато целительская магия подстегивала регенерацию тканей и выращивала новые зубы.

– А я и вижу! Куда столько влазит? Лопнешь же! – взлохматила Егорке волосы, а после взяла салфетку и оттерла с его мордахи варенье. – Я тут подумала, может, прикрыть лавочку, пока еще каким-нибудь умникам не пришла в голову идея срубить денег?

– Да… ик! Как же? Зачем? У меня… ик, только в гору дела пошли. – У бизнесмена с испугу икота открылась. – Кто ж… ик, теперь сунется, зная, что по шапке получит?

– И откуда бы кому-то узнать, что случилось с предыдущими охотниками за удачей? – вопросительно вскинула бровь. – Мы с братьями старались не оставлять следов.

– Так ведь, Рыжов с Оглоблиным сами растрепали, что скоро у них деньжищ много будет! Под это дело золота позанимали, чтоб амулет против моей защиты купить. А теперь, выходит, они пустобрехи и должники сделались. Народ сразу смекнет, что неспроста!

– Xм, и то верно! А насчет амулетика ты с Ромкой не говорил? Кто это вдруг его защиту перебил? Неужели в академии конкурент завелся?

Я посчитала нужным найти Варфоломея и поделиться с ним выводами. Информация о сопернике заставила братца понервничать. Очень уж ревностно он относился к работе. Говорил, что никто не сможет навредить, только маг в ранге магистра, не меньше. А тут двое оболтусов справились! Такой удар по репутации Ромка простить не мог, и по алчному блеску в глазах я догадалась, что парень все силы приложит, чтобы вычислить соперника и утереть ему нос.