– Мы еще не закончили, – бросив взгляд на оставшуюся непросмотренной стопку заключений о смерти, заметила я, вновь возвращаясь к прерванному занятию. – Что-то от Энгина нет известий, – судорожно вздохнула, ловя себя на том, что мне просто хочется закрыть глаза и оказаться где-нибудь…

– Будут – узнаем, – коротко бросил Сэм, забрав себе большую часть отчетов. – Сколько же их…

– И это еще не все, – вздохнула я. – Многие умирали дома, им просто выписывали свидетельство о смерти.

– А если бы те амулеты не продали…

Я пожала плечом. О чем говорить, если все случилось так, как случилось.

Потратив еще полчаса, но так больше ничего и не найдя, мы вернулись в департамент. Энгин появился там спустя минуту, словно ждал за углом.

– Что? – Сесть я еще не успела, так что и вставать не пришлось.

– Есть! – бросив на мой стол тонкую папочку, отозвался он, тут же направившись к кувшину с водой. – Устал, голоден, пить хочу…

– А больше ничего не хочешь? – язвительно уточнил Виль, которому пришлось в наше отсутствие одному разбираться с экспертизами магов. Чему – верить, чему – не верить и заказывать заново.

– Ты про – спать? – ехидно поинтересовался Паррей, наполняя стакан. – Да – хочу. И желательно не в одиночестве.

– А еще утром намекал на симпатии, – фыркнула я, пряча за усмешкой ощущение беспомощности. По информации службы Безопасности, Стефания Рукошина прибыла в Марикард за четыре дня до закрытия ворот. С нею были две девочки. Анастасия и Амалия. – Я ничего не понимаю! – воскликнула я, прижав ладони к вискам.

Энгин посмотрел на меня несколько удивленно – о том, зачем нам понадобились эти данные, он не знал, но предпочел выполнить мою просьбу.

– И чего конкретно ты не понимаешь? – заметив, как переглянулись Сэм и Виль, отставил он все еще полный стакан и подошел ко мне.

– Извини, – развела я руками, коря себя за несдержанность.

И ведь не сказать, что не доверяла, да и дело в какой-то мере уже получило огласку, но говорить об этом не хотелось. Слишком много личного, слишком болезненно.

– Это касается ее родителей, – нашел Сэм очень правильные слова. И удовлетворить любопытство, и не натолкнуть на ненужные мысли.

– Эта женщина? – тут же нахмурился Энгин.

Самюэль качнул головой:

– Она сопровождала Настю и ее сестру.

– А сестра? – тут же зацепился за главное Паррей.

– Не известно, – вновь вместо меня ответил Сэм. – Есть приметы, но в морге мы нашли только саму Рукошину.

– В морге? – переспросил Энгин. Не дожидаясь подтверждения, залез пятерней в кудрявую шевелюру. Вздохнул, тут же воскликнув: – И почему все так плохо?!

– А что еще плохо? – тут же ухватилась я за его оговорку. Занявшись поисками кузины, я совершенно забыла о Шаесе, Кармире, леди Верьер.

Как оказалось, зря.

– Леди Верьер умерла, не успев ответить ни на один из вопросов. Заклинание подчинения.

– Вот тебе и хорошая идея! – прошипела я. Повернулась к Вильену: – Маркони с обыска еще не возвращался?

Тот вместо ответа качнул головой. Но теперь было и понятно: о «посмотреть аккуратно» речь больше не шла.

– Вы как хотите, – все-таки опустошив стакан, произнес вдруг Энгин, – а я – домой. Со всем остальным будем разбираться уже завтра.

– А как же Настя? – полюбопытствовал Сэм, намекая на то, что Паррей вроде как должен был сопровождать меня домой.

– А Анастасию Николаевну заберет из департамента его сиятельство князь Северов, – шутливо поклонившись, протянул Энгин. – Прислал вестника, просил предупредить.

– Ах, князь… – процедил Сэм, отходя к окну.

– И чем он тебе так не угодил? – Паррей даже остановился, так и не дойдя до двери.

– Помешал его дуэли с графом Шуйским, – не стала я скрывать причины. Как раз повод высказать Самюэлю все, что я думала об этой выходке. – Остроты ему в жизни не хватает.

– Дуэль? – переспросил Энгин, возвращаясь. Подошел к Сэму, склонил голову, вроде как рассматривая. – Если кого бы нам после этого не хватало, так это тебя.

– Уверен? – ехидно протянул Сэм.

– Я видел список тех, кого он отправил к предкам, – уже совершенно другим тоном, холодно и жестко ответил Энгин. – Там были бойцы посерьезнее тебя. Значительно посерьезнее.

– Он…

– Кем бы он ни был, – оборвал его Паррей, – оставь его тем, кто в состоянии с ним справиться.

– Тебе? – продолжил хорохориться Сэм.

– Я еще жить хочу, – качнул тот головой. – Меня отец предупредил сразу, что забудет про возраст и мои заслуги перед империей и выдерет как в детстве так, чтобы сидеть не мог.

– Тебя что, били? – тут же возмущенно воскликнула я, взяв на себя это трудное дело – утихомирить раззадоренных мужчин.

– Иногда кажется, что – мало, – улыбнувшись мне, довольно обтекаемо ответил Энгин. Вновь посмотрел на Сэма: – Он – провокатор. И в людях разбирается хорошо, быстро определяя слабые места.

– Да понял я, – отмахнулся от него Самюэль. – И про князя понял. – Это было сказано уже для меня.

– А я ничего и не говорила, – подмигнула я Вилю, который внимательно наблюдал за перепалкой, предпочтя пока не вмешиваться.

– А раз понял, – тем не менее продолжил Энгин, – то постарайся держаться от него подальше. – Не дав Сэму сказать ни слова, попросил, обращаясь ко мне: – Обещай, что дождешься князя.

– Я за ней присмотрю, – вместо меня ответил Вильен. – И за Сэмом – тоже.

– Тогда я спокоен, – вроде как с облегчением вздохнул Энгин. Подойдя к двери, оглянулся, посмотрев на меня: – Мы ее обязательно найдем.

О ком говорил, было ясно и без уточнений. О моей сестре…

– Мне бы его уверенность, – заметил Сэм, как только Энгин оказался в коридоре. Подошел к моему столу, взял папку. – Что ты имела в виду, когда сказала, что ничего не понимаешь?

– Почему она не пришла к матушке? – не помедлила я с ответом. Те мысли не отпускали, заставляя вновь и вновь к ним возвращаться. – Она знала ее лично! Даже если был утерян адрес, даже если не было документов, подтверждающих, кем были мы…

– Она не могла, – перебил меня Самюэль, передавая мне папку. – Взгляни на дату.

Я сделала то, о чем он попросил, посмотрела вопросительно.

– Как только появились сообщения о черной лихорадке, – начал он, предпочтя отойти к окну, – закрыли мосты на тот берег, чтобы обезопасить семью императора и золотой круг. Спустя несколько дней был запрещен въезд и в Белый район. Исключение делалось только для лекарей-магов. И для тех, у кого был защищающий от болезни амулет.

Я кивнула, больше не требуя пояснений. Стефания Рукошина сделала все, что смогла, но опоздала. Добраться до Елизаветы Николаевны она просто не успела.

– Настя… – Вильен поднялся из-за стола, подошел ко мне. – Мы все равно будем искать.

– Я знаю, – кивнула я, бросив взгляд на циферблат. Восьмой час… Мне хотелось просто добраться до постели и больше ни о чем не думать.

Ни о сестре…

Ни о матушке, которая столько лет обманывала меня, говоря, что так и не сумела найти ничего о моих родителях…

Ни о князе, появление которого столь значительно изменило мою жизнь…

Ни о деле, к которому нам предстояло вернуться…

Не сегодня…

– А когда закрыли Ремесленный? – неожиданно сбил меня с меланхолического настроя Вильен.

– Вместе с городскими воротами, – тут же откликнулся Сэм, как и я, с удивлением посмотрев на Вильена. – Что?!

– А то, что мы не там искали! – воскликнул Вильен. – Приют Елизаветы Николаевны! Он же находится в Синем районе.

Я бы с удовольствием разделила его оптимизм, но он только что лишил меня последней надежды… Из девяти подкидышей, принятых в приют в то время, не выжила только одна… И только у нее, как и у меня, родные так и не нашлись.

Кем она была: родной сестрой или кузиной, мне лишь предстояло узнать…

Молчать по дороге уже входило у нас в привычку. Единственное отличие – на этот раз не был склонен к разговорам и князь, предпочтя откинуться на мягкую спинку сиденья и закрыть глаза.