Стена щитов разошлась и рыжебородый вышел к ним. Он уставился на ружье в руках Чизмана.

— Это принадлежит северу! — вдруг яростно прокричал здоровяк, тыкая пальцем в Вепря.

— Нет, — хмуро заявил Комаров, — это моё.

— Это его! — повторил их спутник, — оно было у них!

— Они украли его! Подумай сам! — главарь махнул огромным кулаком, — южане пришли, чтобы похитить оружие нашего бога! Они отобрали гром!

— Гром? — Йори нахмурился.

— Ты же слышал этот гром?! — развёл руками рыжебородый, — надо вернуть великому его вещь!

— Оно моё! — Чизман сжал цевье и направил дуло на него, — я принёс его сюда из далёких краёв! И оно никогда не принадлежало вашему богу!

— Что ж, — сын Лесной Долины коварно улыбнулся, — теперь оно всё равно принадлежит северу!

— Проклятье! — прошипел Комаров, — у меня не хватит патронов на них всех!

— Сейчас, — Валера стянул рюкзак и достал своё оружие.

— Взгляни! — сразу ткнул в него пальцем рыжебородый, — Йори, сын Глубокого Фьорда! Убьём этих южан и завладеем их громом! Каждому по одному! Тогда Великий Конунг Харальд Белозубый сразу возьмёт нас к себе на службу!

Парень замер над своей сумкой. Чизман отошёл в сторону, чтобы видеть и их проводника.

— Так, отходим! — процедил он. Оба попаданца начали пятиться назад, целясь в северян.

Йори задумался. Серьёзно задумался. Это было видно по его лицу. Парняга, что шёл долгие месяцы, захотел обладать самим громом. Может быть, это был просто мимолётный порыв, но этого было достаточно, чтобы его спутники потеряли к нему доверие.

— Стойте здесь! Или вас поразит ярость небес! — рявкнул Комаров в сторону врагов и махнул головой, — Валера!

— Что?! — встрепенулся тот.

— Взрывчатка! Вытащи два бруска и детонатор! Коробочка такая!

— Угу!

— Слепи их вместе и воткни между ними эту штуку!

— Сделал! — парень то и дело поглядывал на северян, которые медленно приближались, закрываясь щитами.

— Теперь пульт! Ту кнопку на коробке, а потом вон чёрную на пульте!

— Сейчас! — Валера стащил зубами рукавицу и принялся давить мелкие кнопки. Пульт выглядел совсем просто. Три лампочки, кнопки под ними. Чёрная, красная. Тут не перепутать бы, а то ещё взорвёт их всех.

Наконец, одна лампочка загорелась. И там, и на сцепленных брусках.

— Отлично, — кивнул ему его товарищ, забирая взрывчатку и пульт, — а теперь бежим!

И они помчались сломя голову по этому мосту. Отстреливаться у них не было времени. К тому же Чизман закинул Вепря на плечо, а у Валеры не было патронов. Северяне не сразу поняли, что опасности для них уже нет. Поэтому замешкались и бросились в погоню чуть погодя.

Это дало двум попаданцам шанс спастись. Они домчались до края моста, не обращая внимания на жуткий ветер и снег. Когда оба выскочили на твёрдую землю, Комаров бросил вниз смотанные бруски. Они упали как раз под один из столбов, что держали своды моста.

— В укрытие! — махнул он рукой и оба скрылись за скалой. Пикнул пульт. И сразу же грохнуло. Снег обсыпался с сосен, рухнув лавиной вниз.

Попаданцы осторожно выглянули из укрытия.

— Проклятье! — просипел Чизман и схватил Валеру за шиворот, — уходим!

Уже убегая, тот оглянулся назад. Мост был цел. Кажется, взрыв совсем не навредил ему. А сами северяне лишь немного перепугались, но их главарь лихо вернул их в чувство. Вся свора бросилась вслед за попаданцами.

Те помчались сквозь снег и ветер, туда, куда глаза глядели. Для них было главным сбежать прочь. Подальше от этих ублюдков. И густая белая пелена, закрывавшая обзор, была им лишь на пользу.

— Держись за ремень! — Чизман схватил Вепря за цевьё и протянул перевязь своему спутнику. Тот отчаянно вцепился в неё.

Так, они побежали дальше, утопая в глубоких сугробах. Северяне мелькали где-то позади.

— Эй! Южане! — донёсся до них зычный голос Йори, — возвращайтесь! Не будьте дураками!

— Вы замёрзнете там! — прорычал ему в ответ рыжебородый, — глупцы!

Но «глупцы» мчались прочь. Вскоре и все крики стихли. Остался лишь жуткий вой ветра и шелест снега об их сумки и шубы. Они уже устали бежать и шли, едва переставляя ноги.

Ветер выдувал из них всё тепло, а заветного леса всё не было. Похоже, они помчались куда-то не туда. Валера с ужасом понял, что карабкается по склону куда-то наверх. А ведь их проводник говорил, что надо спускаться. Похоже, они полезли куда-то на утёсы. И не видать им теперь тихого места.

— Проклятье! — Чизман затащил его к каким-то скалам, что давали небольшое укрытие, — мы заблудились!

— Точно! — закивал головой парень, а потом оперся на здоровый валун. Его варежка случайно смахнула налипший снег с каменной поверхности, — смотри! — воскликнул он, — тут стрелка! Туда!

— Точно! — Комаров приободрился, — пошли!

Два путника снова пустились шагать. Они шли, стараясь выдерживать направление. Кажется, тут была какая-то дорога, заметённая сугробами. По крайней мере, здесь было легче идти, чем в других местах. Даже чувствовалась разница, ведь когда оба сходили с пути, то сразу же проваливались в глубокий снег.

Вот только ничего им так и не встретилось. Несчастным пришлось подняться в гору, залезть на какой-то уступ, а потом спуститься, но вокруг не было ни единого признака жилья.

Начинало темнеть. И когда они уже совсем отчаялись, Чизман вдруг воскликнул.

— Свет! Свет! — он лихорадочно начал показывать куда-то вдаль. Там было такое тёплое и приятное свечение, будто бы дом, где их давно ждут.

Оба ринулись туда и встретились с бревенчатыми стенами. В них были небольшие узкие оконца, сквозь которые ничего не было видно. Переползая вдоль здания, попаданцы наткнулись на большие деревянные двери и сразу же застучали туда. Им было плевать на то, кто там засел. Главное было выжить. Вот только двери им никто не открыл.

Руки у них совсем замёрзли. Пальцы не гнулись, а каждый удар отзывался жуткой болью. Снег летел прямо на них, а вокруг была полная темнота. Видно было лишь белые хлопья, проносящиеся мимо в свете из этих окон во мраке ночи. Но никакого ответа по-прежнему не было.

— Сейчас, — Комаров принялся стаскивать рюкзак, — сейчас….

— Что… ты… хочешь сделать?! — едва разлепляя посиневшие губы, протянул Валера.

— Взорвать всё! Эту дверь! — отчаянно выкрикнул тот. Но пальцы его не слушались. Он даже не мог развязать узел на сумке.

— Блин… Это конец…. — просипел парень.

— Да, — Чизман рухнул к стене, — стой! Давай накопаем сугроб! Изнутри должно идти хоть какое-то тепло! Укроемся, как собаки в пургу!

— Как хаски? — чувствуя, что сознание покидает его, кое-как пробормотал Валера.

— Как хаски, — выдохнул Комаров.

Оба прижались у стены, пытаясь загрести к себе снега. Однако их вялая возня скоро затихла. У одинокого дома, в свете узких окон, остались две замершие фигуры, которые засыпал летящий снег…

Агмунд проснулся с твёрдым желанием отправиться в путь. Засиделся он в этом месте. Громко отрыгнув, здоровяк встал с кровати и, пошатываясь от похмелья, вышел из комнаты. Вчерашний мёд всё ещё дурманил ему голову.

— Так, где мои вещи, — задумчиво скривился северянин, оглядываясь в просторном коридоре, — наверное, здесь! — он прошёлся вглубь и распахнул первую попавшуюся дверь.

— Оу, нет, — буркнул здоровяк и с ухмылкой на лице захлопнул створку. Он пошёл дальше по коридору, тыкался в разные двери, всё пытаясь найти свои сумки и тёплую шубу.

Прошёл Агмунд и через большую пустую залу, где на столе царило целое пиршество. Северянин спешно схватился за остатки окорока, откусил большой кусок, набив рот. Затем он потянулся к нарезанному хлебу и щедро запил всё мёдом из кубка. Всё ещё жуя, бывалый воин двинулся дальше.

Своё добро ему удалось найти не сразу. Собирать вещи пришлось по частям. Тут топор лежал, там щит, а в комнате по соседству здоровый рюкзак.