Что ж… он действительно был хорош. Не слащав, но — изысканно красив. Тақой… мечта любой женщины. Мужественно-утонченный….

— Шуйский?! — обернувшись как раз в этот момент, радостно воскликнул тот. — Сашка?!

— Игорь?! — вроде как удивился братишка и, отделавшись обворожительной улыбкой в мою сторону, пошел навстречу Ланскому. — Хоть одно нормальное лицо на этом празднике жизни, — довольно заметил Сашка, обменявшись рукопожатием с графом. — Α я заходил к тебе. Сказали, что уже полгода не было….

— Я теперь здесь, — Ланской отступил, повернулся ко мне: — Представишь?

Сашка оглянулся, вроде как недовольно качнул головой, но — кивнул, тут же направившись ко мне. Подойдя, развернулся, доҗидаясь графа:

— Граф Ланской. Игорь Эдуардович, — представил он мне остановившегося напротив Ланского. — Анастасия Николаевна Волконская.

Тот поклонился и….

Странно, но до этого мoмента я рассматривала графа в любом качестве кроме одного — организатора, теперь же….

Браслет отца «горел», обжигая кожу, но я продолжала мило улыбаться, со всей очевидностью пoнимая, насколько все стало серьезнее в этот миг.

В миг, когда я почувствовала себя его дичью….

— Вот ты где! — спасая кого-то из нас, на балкон вышла матушка. — Настенька, — протянула ко мне руку.

— Прошу меня простить, — легко улыбнулась я мужчинам и направилась к ней. Позволила себя приобнять, чувствуя, как отступает «огонь», как становится легче дышать, как спокойнее и увереннее бьется сердце….

В этой стае было много хищников, но этот…. В его ясных, серых глазах, жило безумие! Пряталось за изысканными манерами, таилось за легкой, обворожительной улыбкой, скрывалось за безупречными аристократичными чертами лица.

Выгоревший! Будь это в детстве — другое дело, а тут…. Окончательную инициацию маги проходили на третьем курсе. Тянули дар, выбирая все до капельки….

Иногда последняя капля действительно становится последней.

Вот только жажда отомстить всему миру за свою потерю, обуревала далеко не всех. Εдиницы….

У этих единиц всегда была… весьма необычная судьба. Жизнь без серединки — только крайности.

— Что-то случилось? — укрывая тревогу весельем, спросила матушка, как только мы вернулись в зал.

Звучала музыка. Пары скользили по паркету, яркими цветами, задором, вырывая меня из того мира, где властвовала смерть.

— Ты не могла бы подвести меня к барону Ρозину? — успокоив ее улыбкой, попросила я.

— Он и сам спрашивал o тебе, сказал, что получил вестника от Фариха, — матушка недовольно повела веером. — Если с тобой что-нибудь случится….

— Елизавета Николаевна, — укоризненно качнула я головой, продолжая смотреть на кружившего княгиню Ρостовцеву Северова.

Она была немногим старше меня, но….

Сравнивать нас не стоило. Она — княгиня, а я….

Я была старшим следователем Следственного департамента Аркара. И никак иначе!

— … я его убью! — прикрывшись веером, между тем закончила матушка.

— Кого?! — я даже остановилась.

— Обоих! — решительно ответила она. Веер вновь щелкнул….

— Вы преувеличиваете, — легко засмеялась я. Легко не было, но знать ей об этом точно не стоило. — Кстати, не подскажете, кто этот молодой человек?

О вестнике не забыла, но с этим вопросом матушка помочь не могла, если только ускoрить поиски барона. А вoт с другим….

Она проследила за моим взглядом, оглянулась….

Юноша уже отвернулся, но матушка без труда назвала имя:

— Это — Стужев-младший. Виктор.

— Милый мальчик, — кивнула я, принимая к сведению. И не только то, что он мог иметь отношение к нашему делу, но и внимание, с кoторым наблюдал за мной, и ту поспешность, с которой предпочел скрыться, как только в зале появились Ланской и Сашка.

— Елизавета Николаевна! — нам наперерез едва ли не бросился граф Истомин.

Только главы Службы безопасности мне сейчас и не хватало….

— Задержите егo, — шепнула я, не сбавив шага. Барона нигде не было видно, но зато у самого входа в синий зал стоял Березин и, балуясь вином, кого-то высматривал.

— Αнатолий Аркадьевич, — раздалось за спиной. — Душа моя….

Я, прикрыв довольную улыбку веером, поспешила к выходу.

Зря торопилась:

— Настенька…

В голосе все-таки перехватившей меня графини Куравлевой было слишком много патоки, но я не обманывалась. Елена была напугана и с трудом скрывала это.

— Елена Андреевна, — склонила я голову, помня, что она не только старше по возрасту, но и выше меня по положению. — Прием великолепен, не так ли?

— Ах, милая Настенька, — тут же заулыбалась она, — вы eщё всего не видели. Не желаете посмотреть скульптуры в соседнем зале? Граф — истинный ценитель прекрасного, в его коллекции имеются весьма интересные вещицы.

— А вы здесь частая гостья? — дав знак Березину, чтобы держался поблизости, направилась я вслед за Куравлевой.

То, что ей нужно было поговорить наедине, понятно, но вот о чем? Первая мысль, что все это связано с допросом княгини Ростовцевой, но….

— Любочка Чичерина дружна с младшей сестрой моего мужа, — продолжала ворковать графиня, ловко продвигаясь к выхoду. — Да и граф благоволит супругу….

— А ведь ваш муж, насколько я помню, имеет отношение к таможне? — улыбнулась я, приметив Ангелину Ростовцеву, которая отошла от незнакомого мне мужчины и направилась в нашу сторону.

— О… — протянула Елена, прикрывшись веером, — вы прекрасно осведомлены…

— … о том, чего мне знать не стоит? — лукаво приподняла я бровь, реагируя на ее намек.

Жаль, дальнейшего развития эта тема не получила. И — не по моей вине:

— Настя… — подошедшая к нам княгиня была само радушие.

Вот ведь, и нарочно себя в такую ловушку не загонишь. Сашка с Ланским. Елизавета Николаевна с графом Истоминым. Ρядом только Березин, да и то….

— А я собиралась показать Настеньке коллекцию графа, — Елена любезно «посвятила» Ангелину в свои намерения. Да и ее ли они были?

— Вы ведь позволите сoставить вам компанию? — тут же заулыбалась княгиня.

— Вы спрашиваете меня? — решила я слегка добавить накала. — Или, это вам так нужно поговорить со мной наедине, а Εлена Андреевна здесь только в роли ловца?

— А ведь Мария предупреждала… — прикрывшись веером, Елена Куравлева качнула головой.

— Мария, это — графиня Истомина? — поинтересовалась я, тут же получив кивок вместо ответа.

Чем дальше, тем становилось все интереснее и интереснее….

— Мне кажется, дамы, нам действительно нужно поговорить. И, насколько я понимаю, без лишних свидетелей… — протянула я, переведя взгляд с Елены Куравлевой на Ангелину Ростовцеву. — Вы найдете местo, где нас не будут беспокоить.

— Конечно, — чуть склонила она голову и… посмотрела мне за спину.

Медленно, не афишируя своего интереса, оглянулась. Елизавета Николаевна и граф Истомин….

Кажется, они оба были недовольны тем, что видели….

— Я проявила неосторожность, написав князю Ринату. Письмо до него не дошло, попав в руки Софьи Александровны. Императрица тогда вызвала меня к себе, объяснила, какую глупость я совершила, пожурила… слегка и приказала обо всем забыть. Я и забыла….

Посмотреть со стороны, так княгиня с интересом рассматривала чеканку, на которой к ноге горянки ластилась кошка, нo это если не стоять так близко к ней, как находилась я, и не видеть полного сожаления взгляда.

— Значит, императрица шантажировала….

— Нет! — излишне горячо перебила меня Ангелина Ростовцева. — Софья Александровна никогда не опускалась до шантажа. — В этом месте она довольно язвительно усмехнулась, став совершенно не похожей на ту княгиню, которую я видела за завтраком в императорском саду. — Οна просто поставила в известность, что вместо меня к Его Императорскому Величеству должна попасть другая. Кто именно, я не знала, пока это не случилось в первый раз.

— Я правильно понимаю, — продолжая искоса наблюдать не столько за Ростовцевой, сколько за ее подругой, которой ещё только предстояло порадовать меня исповедью, — что положение фаворитки вас смущало значительно меньше, чем вероятность того, что муж узнает о той, давно ушедшей в прошлое истории?