– Я не могу, – с отчаяньем простонала та, – у меня ведь копыта! Проклятый город, проклятые камни, – буквально завыла она, – проклятая жизнь!

– Успокойся, – парень обнял её и прижал к себе, – всё тихо! А теперь уходим!

Они побежали по переулку, вдоль стен, которого гулко разлеталось цоканье. Конница пронеслась мимо, вдаль по улице, всё ещё пытаясь догнать Чизмана и остальных. Оставалось лишь надеяться, что им удалось сбежать и найти укрытие.

Валера то и дело судорожно оглядывался назад, надеясь, что никто сюда не свернет. И когда они почти дошли до конца, позади раздались чьи-то спешные шаги. Парень испуганно обернулся. Но это были два мужика, которые сжавшись, убегали прочь. Один из них тащил с собой вилы.

– Они обезумели! Совсем с ума сошли, Бадерн! Рубят всех без разбору!

– Заткнись уже! – прорычал второй с вилами, – нужно спрятаться, пока нам не досталось! Что колдуны, что инквизиция! Одно и то же! – возмущенно шипел он.

Валера и Ивори чуть подвинулись, чтобы уйти с их дороги в сторону.

– Эй! – догнав их, первый мужик бросил им, – поторопитесь! Скоро тут всех переловят! – он махнул рукой, – Бадерн! Бежим уже.

Второй ускорился, но пробегая мимо них, вдруг поскользнулся на булыжнике и грохнулся прямо на девушку. Сбил её с ног. Валера выругался, потянулся к упавшей Ивори.

– Ох, – выдохнул мужик, поднимаясь на ноги, – простите, дурака, – заявил им, утирая нос, – давай помогу, – наклонился к Валере, чтобы поднять его подругу.

– Бадерн! – вдруг сиплым голосом позвал второй, – у девки-то копыта!

Обладатель вил вдруг резко отпрянул от них. Выставил свое оружие вперёд зубцами.

– Копыта? Ах, ты паскуда! – злобно заорал он.

Валера выскочил к нему, закрывая Ивори. Расставил руки в стороны, защищая её. Вместе с девушкой они начали пятиться к выходу из переулка.

– Отойди! – проревел мужик, – ты же видел! Она из этих! Из тварей!

– Нет! Сами уходите! Она нормальная! – прорычал в ответ парень. Он вдруг пожалел, что отдал оружие. У него не было ничего, чем можно было защититься. Краем глаза он заглянул за спину. Там, позади, была большая улица. И канал. Кажется, даже решётка была. Канализация. Самое место, чтобы укрыться от облавы. Только бы добежать.

– Ивори! – прошипел он, – беги туда! К решётке.

Девушка осторожно принялась отступать, цокая по мостовой. Парень следом.

– Куда! Не пущать! – заревел Бадерн и бросился вперёд, взмахнул вилами. Валера дёрнулся ему наперерез. Преградил путь. Ивори отпрыгнула и торопливо побежала к ступеням.

Парень отвёл взгляд от неё и повернулся к мужикам. А те, выпучив глаза, уставились прямо на него. Валера хотел что-то сказать, но не смог.

Бадерн выпустил рукоятку вил, отшатнулся. Но те почему-то не грохнулись на землю.

– Этот-то нормальный вроде, – прошептал ему второй, – был, – он вдруг резко обернулся и закричал, – инквизиция! Бежим!

Валера ошарашено глянул в ту сторону, откуда они пришли. Точно. Бегут воины в белых одеяниях. Святое воинство. Надо бежать. Он слегка пошатнулся, опустил взгляд вниз. Вилы торчали в нём по самую поперечину. Прямо в животе.

Бадерн снова схватился за рукоятку и резко выдернул их. Оба мужика тут же помчались прочь.

Валера почувствовал, как что-то тёплое потекло по его ногам. Он прижал руки к животу, отнял и увидел, как блестят окровавленные ладони в этом ночном мраке. Парень рухнул на колени и завалился на бок. Прямо на грязную мостовую.

И тут на него накатила дикая волна боли. Он взвыл, сжался в комок, но боль не уходила. Внутри всё будто бы огнём жгло. Каждый вздох буквально разрывал его снова и снова. В глазах потускнело, всё стало мутным. Из последних сил, Валера попытался зажать эти раны на животе. Руки его неосознанно что-то схватили, но что это он не мог понять. То ли это была его куртка, то ли ошметки плоти, оставшееся после этого удара.

Мимо него пронеслись несколько человек и скрылись вдали.

– Туда! – закричал кто-то, – они побежали туда!

– Господин! Тут молодой парень!

– Брось его! Им займутся позже! Ловите остальных! Чтобы никто из этих выродков не ушёл, ясно!?

Валера поднял глаза. Увидел, как уносятся прочь белые одеяния. Кажется, улица опустела, а вместе с этим накатила тьма.

– Я догоню вас! – раздался вдруг в этой темноте старческий голос. Парень разлепил веки. Перед ним был седой инквизитор в своем мундире.

– Ух, – пробормотал он, – ну и досталось тебе!

– Господин! Надо спешить! – позвал его кто-то.

– А, – отмахнулся седой, – всё равно мы с тобой никого не поймаем! Давай лучше отнесем этого в лечебницу! Тут недалеко!

Валеру подхватили на руки. Очередной приступ боли буквально вывернул его наизнанку. Парень коротко просипел. На глаза опять накатилась тёмная пелена. И он потерял сознание.

Его звали Харол. Он был хирургом при пятом благотворительном госпитале Святой церкви уже много лет. Всякого повидал, много с чем сталкивался. Поэтому это ранение не вызвало у него никаких затруднений. Пошарив в ране раскаленными щипцами, он вытянул кусок свинца наружу. Шипела плоть, пахло горелой плотью. Пуля была странной – вся расплющилась, местами блестела, будто бы позолоченная. Видимо, что-то из новых творений Затворника. Хирург отбросил её в сторону и обернулся назад.

– Иглу! – выкрикнул он, – быстро!

Подбежала помощница в грязно-сером фартуке, который был весь покрыт пятнами крови. Почти все они были разные – тут ещё даже не засохшее, а вот недельной давности. У них особо не было времени и желания, чтобы часто стирать рабочую одежду.

Взяв иглу с нитью из её рук, Харол принялся сшивать рану. Действовал резко и решительно – тут медлить нельзя. Чем быстрее они зашьют края и прижгут рану, тем меньше миазмов попадет внутрь. Пациент стонал, что-то бормотал в диком бреду. Зелье, что ему дали уже отпускало. Но ничего. Руки и ноги всё равно связаны. Не дернется. Да и «успокоитель» – здоровая деревянная дубина стояла тут же у операционного стола.

Сделав последний стежок, хирург завязал узел. Сестра принесла кипящего масла в ковшике. Харол схватил его и плеснул на рану. Зашипело. Пахнуло палёным мясом. Раненый дёрнулся и резко затих. Отключился.

Что ж. Ему же лучше. Это всё-таки бесплатный госпиталь. Так что Харол сделал всё что мог. Это где-то там, в богатом центре города, есть лечебницы, где высокомерные доктора используют свои мудрёные методы. Режут по-особому, сшивают специальными нитями и прикладывают припарки, используя особые смеси, с яичным белком или ещё какой дрянью. А здесь, здесь просто спасали жизни, как умели.

– Всё. Закончил, – сказал Харол и утёр лоб. Но отдыха ему было не видать. Двери в лечебницу распахнулись. Двое втащили третьего. Один молодой парень, из послушников. Другой усатый старик в униформе младшего дознавателя. Явно из тех, кто никогда не вырастет из своей должности.

– Господин хирург! – выдохнул с порога седой, – тут паренька ранили, посмотрите, а?!

Они донесли раненого к соседнему столу и осторожно уложили на спину. Молодой сразу пошёл к выходу, брезгливо вытирая окровавленные руки об свои штаны. А вот дознаватель встал рядом, нервно поглаживая усы. Харол усмехнулся. Он часто сталкивался с инквизицией и уже знал, что они не тратят время на спасение всяких простолюдинов. Ну, те из них, что делают бурную карьеру. А вот такие, заботливые и добродушные, часто застревают на одном месте. Вот и этот – вечно младший дознаватель, явно решил остаться и путаться под ногами.

– Вы своё дело сделали. Мы займемся им, – бросил ему хирург недовольным тоном. Чтобы тот ушёл сразу, без споров.

– Хорошо, – седой понял его с полуслова, глянул на паренька, – пусть Бог поможет ему!

А затем младший дознаватель зашагал к выходу, вслед за своим помощником. Только этот не поленился прикрыть за собой дверь. Хлопнула створка и наступила тишина. Лишь больные кашляли и стонали где-то в глубине лечебницы.