Отец Никиты подключился к небольшому экрану, стоящему на столе. И следующие несколько минут мужчины наблюдали за тем, как технично и результативно младший Державин отбивается от наседающих на него преступников. К сожалению, большая часть действа была скрыта от объектива камеры. Но увиденного было достаточно, чтобы сделать выводы.

— Есть у меня на примете один мастер из Поднебесной. Единоборства преподаёт с уклоном на точечное воздействие. И ещё всякие восточные фокусы.

— Фокусы? — с сомнением переспросил Александр Игоревич.

— Для нас с тобой — фокусы. А для Никиты — самое то будет. Завтра же направлю его к вам. Об оплате не беспокойся, у нас свои расчёты.

— Идёт, отец. Тогда до связи.

Игорь Всеволодович лишь махнул на прощанье рукой, другой прижимая телефон к уху. Дождавшись, пока сын выйдет из кабинета, он сказал:

— Да, мне нужен некий Рябов, которого видели с моим внуком Никитой. Речь, судя по всему, идёт о покушении. Я должен знать, насколько это серьёзно, кто замешан и цели. По срокам? Двадцать четыре часа. Плевать на права, мне нужны конкретные доказательства. Какими путями вы их добудете, меня не волнует. Всё, отбой.

Затем он положил трубку и сел за свой стол. Взял красные кружевные трусы, повертел перед глазами и засунул в карман пиджака.

— Простолюдины… Угораздило же породить слабосилка, и он туда же. С другой стороны, это нам даже на руку.

Умный человек всегда найдёт преимущества даже в заведомо провальной ситуации, и Игорь Державин был именно из таких людей.

«Повезло же мне попасть в тело нулевика, — мысленно рассуждал я, ожидая врача, обещанного отцом. — Нет бы хоть уровень пятый-шестой. Я бы его развил. А то дома до шестнадцати не колдуй, бабка засечёт, тут и рад бы, да нечем».

«Что значит: нечем? — возмутился в мозгу Архос. — Ноги, руки есть? Голова на плечах? — Колдуй — не хочу!»

«Ну да, хотя бы паучья магия у меня есть. Какого, кстати, уровня, если не секрет?»

«Какой освоишь, такого и будет, ограничений нет, — пробурчал мой ментор. — Но для этого тренироваться надо, а не языком болтать. Плюс у тела твоего способности остались».

«Мне казалось, у него нет способностей. Вообще».

«А чем ты отбил заклятие сестры?»

«Не знаю, я думал, это ты».

«Ничуть. Я был наготове, но затем увидел, что у тебя есть защита и ты ею воспользовался. Вот тебе вторая ветвь способностей».

«Поможешь их развить?»

«Ещё чего? Я тебя должен учить магии Примарха, а не фокусам двуногих».

Мне показалось, или он хотел, чтобы я его начал упрашивать? Вот ещё, прогибаться перед старыми ворчунами, существующими лишь в моём сознании, этого мне только не хватало.

«Ну, если ты не можешь, так и скажи, я найду себе учителя из двуногих, как ты выразился».

Некоторое время в моей голове царила приятная тишина. Такое чувство, словно я нашёл выключатель у радио, которое до этого постоянно бубнило в тишине спящего дома. Я даже откинулся на подушки и зажмурил глаза.

«Я такого не говорил, — наконец, отозвался Архос. — Но учить я тебя буду тому, что знаю. А развивать способности, в природе которых не разбираюсь, — извини и уволь. У меня лишь смутные догадки насчёт умений твоего тела».

«Ого! Расскажи!»

«Нечего рассказывать. Воздействие мне напомнило что-то далёкое. Из легенд о Примархах. Якобы встречались у нас такие особи, которые владели нижним планом магии, так называемым эфиром. Говоря простыми словами, имели доступ к самому источнику магии, и тем самым могли управлять ею. Но таких было очень мало. Один на миллион миллиардов. А в последние несколько сотен тысяч лет о них и не слыхивали».

Я задумался. Каждому в юности хочется быть особенным, а вот мне сейчас хотелось простого человеческого счастья — быть обычным магом высшего уровня. Без вот этого всего.

«Так чем же я защитился? Эфиром?»

«Я бы на это не надеялся. Скорее, родовая магия носителя этого тела. Давай обсуждать. Но учти, в споре, конечно, рождается истина, но в споре с самим собой рождается шизофрения. А я — часть твоего сознания».

«Это так ты себя хочешь оградить от моих подколов? Не дождёшься. Впрочем, ты прав, пора включать мозги, иначе зачем я их менял?»

Обратившись к памяти Никиты, я извлёк нужную мне информацию.

«Начнём с моего нового рода. Державины — маги воздуха. Это их наследственная специфика, внутри которой они и развиваются. Воздушный транспорт, ветряные генераторы, метеорология и многое другое, связанное с движением воздуха, — это всё Державины. Даже моя младшая сестра, что когда-то разносила молниями туалеты в школе и теперь находится на домашнем обучении, — тоже маг воздуха. Только со своим уклоном».

— Ничего себе! — воскликнул я вслух, узнав про Карину. — Надо с ней больше времени проводить, чтобы не взрывалась.

Но об этом стоило подумать позже. Сейчас же меня интересовала природа силы, которой я воспользовался.

«Похоже было на то, что я отразил воздух воздухом?»

«В том-то и дело, что: и да, и нет, — задумчиво проговорил Архос. — Мне бы ещё на их родовую магию посмотреть, чтобы сравнить… А пока, может, займёмся развитием паучьих способностей, а человеческую сторону магии будем прокачивать позже?»

«Пожалуй, да, — согласился я. — С чего начнём?»

«Ты — паук. Какое подручное средство у тебя есть при себе всегда?»

Это было просто.

«Паутина», — ответил я.

«Совершенно верно. Именно благодаря ей мы с тобой отбились от тех двуногих в тюрьме. Твоя задача сейчас довольно-таки проста: самому создать паутину».

«Как?» — опешил я.

«Ты — паук, — повторил Архос. — Ты должен создать паутину, а не спрашивать, как это делать. Для нас это так же естественно, как дышать».

«Мне что-то надо представить?»

Я совершенно не понимал, как без помощи учителя создавать паутину. Это только кажется, что это естественная способность. Добиться естественности — самый сложный момент в любом обучении. И именно он чаще всего не получается.

«Ты — паук, — в третий раз повторил Архос. — Для тебя это как дышать!»

И тут в моём сознании что-то разом изменилось, словно я взглянул на мир сразу четырьмя парами глаз. Конечно же, я — паук, что может быть проще нити паутины?

Это даже не было похоже на дежавю. Я просто вспомнил свою другую жизнь. Прошлую? Будущую? Параллельную? Не важно. Ту, в которой я — паук.

И я выстрелил паутиной в балдахин своей кровати. Пауку во мне было немного стыдно за эти неровные, кое-где провисающие нити, а вот человек сказал:

— Вау. Она настоящая?

«Нет, конечно! Энергетическая! — со смешком ответил Архос, умиляясь моему восторгу. — А теперь раствори паутину».

Вот с этим пришлось повозиться. Даже вызванный мною образ паука не сразу справился с этим заданием. Видимо, существовала некоторая заковыка. Честно говоря, в этот раз до конца растворить все нити у меня и не вышло. Это сделал Архос, поняв, что больше толку от меня сегодня не добиться.

«А теперь возьми подушку, брось её, поймай паутиной и притяни к себе».

Результат был ошеломительным. По крайней мере, для меня. Подушка, брошенная мною в дверь, остановилась, пойманная паутиной, и тут же понеслась обратно, повинуясь движению моих пальцев. Я схватил её и бросил снова, но уже под потолок.

«Понял?» — с явственным удовлетворением спросил Архос.

«Нет», — ответил я.

«Да ёшь твоё жвало в вентилятор, ты совсем…»

— Никита, здравствуйте, — за внутренним диалогом я совсем не заметил, как в мою комнату вошёл врач.

Я посмотрел на новоприбывшего, затем покосился на только что приклеенную паутиной к потолку подушку и пришёл к выводу, что он ничего заметить не успел.

— Здравствуйте, — ответил я.

— Как вы себя чувствуете? — задал стандартные вопросы лекарь.

Чем-то мимолётно этот человек напоминал мне одного знакомого моего родного отца. Немного манерный, но в пределах допустимого, с ранней залысиной, которую можно было бы убрать, но вместо этого она выставляется напоказ. А ещё посетивший меня доктор носил очки с круглыми стёклами в тонкой оправе. И это при том, что он был магом.