— Михаил Николаевич… — начал было говорить Игорь Всеволодович с нажимом, когда его вдруг прервал телефонный звонок.

Всего полдюжины человек могли прорваться сквозь поставленные блокировки для входящих на время встречи. А это означало, что звонок важный.

«Как почувствовал, — усмехнулся Державин-старший, увидев, что вызов идёт от Никиты. — Что у тебя ещё стряслось?»

— Прошу меня извинить, — сказал он Орлову и принял звонок. — Да, Никит, что за срочность?

— Не продавай ему завод, — сказал внук, настолько безапелляционным голосом, что прекословить ему не было никакой возможности. — Ни в коем случае!

— Хорошо, — кое-как скрывая возмущение, ответил Игорь Всеволодович, и положил трубку.

«Вот же, поганец, подслушал меня каким-то образом», — подумал он и посмотрел на оппонента.

— Михаил Николаевич, — вновь начал он, но тон на этот раз был совершенно иной, как у человека, привыкшего играть лишь на собственных условиях. — Всё дело в том, что завод в Подмосковье, о котором вы упомянули, с некоторых пор мне не принадлежит. Я переписал его со всеми сопутствующими активами своему внуку. Поэтому либо завод под Томском, либо довольствуйтесь одним лишь тендером.

— Сударь, — голос Орлова тоже похолодел и стал больше похож на подвывание ветра, — вы же тоже поймите меня. Мне очень нужен этот завод, а ведь и Никита не лишился в раз всех своих способностей, и мы с вами понимаем, что ситуация, подобная той может повториться…

— Напрасно вы, Михаил Николаевич, не сдержали собственные аппетиты, — голос Державина тоже изменился, но это был северный буран, родом откуда-нибудь с полюса, грозящий заморозить одним своим дыханием. — Довольствуйтесь тем, что уже предложено, и не стоит опускаться до банального шантажа.

— Что ж, — Орлов ощерился звериным оскалом под видом оскорблённой добродетели. — Мне жаль, что жизнь собственного внука была оценена вами в один тендер и убыточный завод.

— Вам достаточно знать, что жизнь собственного внука я ценю гораздо выше, чем Вашу! Успехов в тендере, — ответил на это Державин, встал с кресла и быстро вышел, не оглядываясь на оппонента.

Он и так знал, что тот сейчас нальёт себе бокал и отпразднует получение важнейшего тендера за всю его жизнь. Мелочёвка.

Сев в машину, Игорь Всеволодович набрал сообщение.

«Надо встретиться. Ты где?»

«На заводе, который ты чуть не продал», — пришло сообщение в ответ.

«Жди меня там, скоро буду».

Поняв, что дед не будет продавать завод, я успокоился. Но перед тем, как «отключиться от трансляции», я приказал паукам следовать дальше не за дедом, а за Орловым. По поводу него у меня имелись лишь смутные подозрения, основывавшиеся на словах Варвары, которая была уверена, что он её похитил. А тут ещё всё усилилось давлением на деда.

На него, конечно, где сядешь, там и слезешь, но всё-таки от тендера он отказался. И всё, чтобы защитить меня.

Теперь, правда, предстояли ещё разборки с ним. Но они меня волновали куда меньше, чем мнение людей, которые мне доверились.

Я поднялся в цех, куда Михалыч меня позвал на чай. Не успел я подуть на дымящуюся кружку, как прилетело сообщение от деда. Ну, ясное дело, у него появились некоторые вопросы, на которые захотел получить ответы. Его право. И я ему эти ответы предоставлю. Уж он-то, готовый умереть за меня, точно не сдаст.

Вслед за этим пришло сообщение от Кропоткина.

«Нашёл дневник прадеда, принесу тебе завтра в академию».

«Отлично! Огромное тебе спасибо! Буду должен».

Ответил я ему.

«Штопор, нам с тобой руководство по налаживанию связей нашли. Ты, как, готов к более плотному взаимодействию?»

«Я — всегда! Я готов и тебя защитю!»

«Ну отлично», — решил я, хоть тут никаких сюрпризов.

Глядя на дымящийся напиток, я вдруг вспомнил о том, что у меня до сих пор не сдана практика.

— Михалыч, а можем мы быстро посчитать, сколько мы по зарплатам потратили, сколько на восстановления цехов?

— А вам это срочно нужно? — кивнул мне старик, видимо, не ожидавший этого вопроса именно сейчас. — У меня все документы там, в кабинете.

— Да мне для отчёта по практике в академию нужно, — ответил я. — Как узнали, что у меня свой завод, просят реальных цифр. Но мне досконально не нужно, можно примерный порядок. И то, что завезено было, это мне тоже не нужно. По поставкам все документы у меня есть. Так что нужно только количество вложенных средств и прикинуть примерное время их окупаемости.

— Это можно, — крякнул Михалыч, садясь рядом со мной.

Он некоторое время водил ручкой по бумаге, делая какие-то расчёты, которые затем записывал на другую уже чистую бумагу. Её он мне в конце и вручил. Я посмотрел на цифры и убрал бумагу в карман пиджака.

В этот момент в дверь каптёрки, мало изменившейся с тех времён, когда Михалыч был тут простым сторожем, постучались.

Я глотнул чаю, а старик пригласил постучавшихся. Это был один из рабочих, с которыми я собирал ветряк.

— Всё готово, — сказал он и зачем-то слегка поклонился. — Можете проверять.

— Крутится? — спросил я.

— Не то слово, — улыбнулся рабочий. — Остановить не можем.

— И не надо, — я махнул рукой. — Так и задумано.

— Иди, — распорядился Михалыч. — Через пять минут подойдём. И да, с меня всем премия.

Рабочий ушёл, а я посмотрел на своего исполнительного директора.

— Тогда с меня тоже премия, — сказал я. — А то, что ж получается?

— От вас они уже и так в полном восторге, — усмехнулся Михалыч. — Даже не представляете.

— На предмет? — удивился я, совершенно не понимая, чем заслужил этот самый восторг.

— Да вы что! — старик даже вскочил от переполнявших его эмоций. — Аристократ, который не гнушается трудом, который наравне с работягами стоит у станка и что-то там мастерит, — это взрыв мозга для работяг. В хорошем смысле, конечно. А уж то, что вы у них спрашивали что-то, если не знали, это просто высшая оценка вас как человека.

— То есть хотите сказать, что я заработал уважение у этих четверых? — уточнил я.

— Ха, — выдал на это Михалыч. — Уже к вечеру об этом будут знать все, даже те, кто тут не работает. Зарплата и социальные гарантии — это отлично, но вот такой подход к делу ставит вас в их глазах выше всех возможных управляющих. Не знаю, нужна вам эта информация или нет, но, полагаю, что — да.

Именно в тот момент я до конца уверился в том, что всё сделал правильно. Не мог я себе позволить подвести этих людей и подложить свинью в виде Орлова.

Поэтому, когда приехал дед и с суровым видом отозвал меня в сторону, я не волновался ни капельки. Весь завод был полон людьми, которые уважали меня. А я уважал их за их труд. Конечно, не так, как они, а по-своему, но этого было достаточно.

— Как ты меня прослушиваешь? — первым же вопросом дед взял быка за рога, не считая нужным ходить вокруг да около.

— Секрет рода, — без запинки выдал я.

— Не прокатит, — столь же стремительно ответил он.

Мы встретились взглядами, и вся его суровость моментально исчезла. Появились «смешливые» морщинки, и мы оба захохотали.

— Ладно, колись, — сказал дед, когда мы отсмеялись. — Всё понимаю, но немного неприятно осознавать, что за тобой приглядывает собственный внук.

— Ты был очень подавлен, — ответил я. — У меня закрались подозрения, что что-то не так, вот и… так получилось.

— Угу… — задумался дед, оглаживая бороду. — То есть хочешь сказать, что это было в первый раз.

— Клянусь, — ответил я, глядя Державину-старшему прямо в глаза.

— Хорошо, — проговорил дед, всё ещё нахмурившись. — Но как ты это провернул?

Я приподнял левый манжет, показывая часть татуировки, изображающей тарантула.

— Что это? — спросил дед, всё ещё не понимая, что я ему хочу донести.

— Я обязательно тебе покажу, — сказал я, возвращая манжет на место. — Но чуть позже. А для начала хочу продемонстрировать тебе кое-что из маминого наследства.