– Нет! – ответил его помощник, – я ждал у входа, никто из цеха не входил!

– Может, само поехало? – беззаботно воскликнул Чизман, – всякое ж бывает.

– Бывает, – протянул басом Затворник. Зашуршали чертежи на столе. Что-то он там разглядывал, – ладно. Надо разобрать этот бардак, – подытожил дворф.

Валера выдохнул. Осторожно встал. Стараясь не шуметь, поднялся по лестнице. В этих сапогах было тяжко. Подошва вся в гвоздях, цокает по камню, как шипованная резина по асфальту. А у Чизмана и вовсе какие-то подковы были набиты. Так что программиста слышно издалека.

Добрался до коридора, всё ещё держа в руке рулон пергамента. Выдохнул. И понял, что свиток надо спрятать – слишком заметный. Сложил его пополам, сплющил и сунул под рубаху. Вроде не видно. Зашагал вперед, вытянувшись в струнку. Иначе бумага топорщилась и выпирала.

Путь был не близкий. Вроде и карта рядом, а не посмотришь. Пару раз спутал коридоры. Спустился не по той лестнице. Так что когда увидел родные двери, аж прослезился. Вошёл в комнату. Вытащил свиток, сунул в рюкзак. И с облегчением рухнул на кровать.

Чизман пришёл через пару часов. Заглянул в комнату, зашёл внутрь и прикрыл дверь, наблюдая в щелку.

– Так. Вроде никого. Ну что там? – задорно бросил программист в сторону Валеры.

– Карту добыл. Но больше ничего. Там слишком много хлама, – развёл руками тот.

– Ясно, – разочарованно протянул его спутник, – да не переживай, я сам видел, сколько там всего. Кстати, Затворик заметил, что ты лазил на его столе.

– Ага. Такой бардак, а понял.

– Ну, это для тебя бардак. А у него, наверное, всё по полочкам лежит. И глаз намётан, – он устало выдохнул, – давай, показывай что там! – и захлопнул дверь.

Они развернули карту на кровати. Чизман скептически оглядел корявый план. Покачал головой, поморщился.

– Как курица лапой, – не удержался он и фыркнул, – даже не знаю, будет ли какой-то толк!

– Если что, я свой почерк понимаю, – уверенно заявил Валера, – там ещё кое-что видел…

– И что?

– В общем, упал один свиток. А там чьи-то записи, – парень нервно сглотнул, попытался вспомнить, что там было, – кто-то писал, что говорил с духом предков.

– Ну, это бывает. Напьются своего чая из грибов, – усмехнулся программист, – и говорят с духами.

– Нет, он писал, что дух ему отвечал. И они разработали идею – увеличить раструб мушкета, чтобы улучшить точность. А ещё тоньше ствол сделать, чтобы порох не тратился…

– Бред, – сразу оценил Чизман, – это полный бред. Если раструб делаешь шире – точность станет хуже. А меньше пороха будет – вообще никого убить не сможешь. Ты, точно правильно всё прочитал?

– А ещё он писал, что к нему приходил Затворник, которого раньше по-другому звали. Мол, он сам придумал себе это имя, – судорожно вспоминал Валера, морща лоб, – а! И вот Затворник, сказал, что ствол перекрутило, и точность стала лучше. Поэтому надо делать нарезы…

– Вот это уже правильно, – кивнул программист, – нарезы закручивают пулю и траектория у неё стабильнее.

– Но тот, кто писал это, отругал его.

– Затворника?! – изумился тот, сразу напрягся, – так, так. Что ещё было?

– Кажется, всё, – парень замолчал, но тут же снова встрепенулся, – а! Там написано, что Дух говорит, мол, рыцарям надо дать шанс.

– Шанс?

– Ага. Якобы ружьё не должно пробивать хороший доспех.

– Вот оно, – Чизман довольно улыбнулся, – кажется, мы на верном пути. Но нам нужен совсем не Затворник… – он покачал пальцем.

– А кто?

– Тот, кто это записал. Значит, Дух Предков это вполне реальный…. Не знаю, кто реальный. В общем, он существует. Не глюк. И он просил нашего писаку делать плохие ружья. Такие, чтобы не убивали рыцарей. Поэтому надо раструб и меньше пороха – чтобы пули были слабые и косые. А Затворник…. Затворник…. – у него вдруг сел голос. Чизман задумчиво погладил подбородок.

– Затворник его убил, – вдруг выдал Валера, сразу всё осознав, – этот автор, явно был главным. Но теперь главный….

– Именно, – программист помрачнел, – но есть шанс, что его просто заперли в тюрьме или понизили в звании. Может, молотит в кузнечном цеху сейчас… – он прикрыл глаза рукой, – где же найти этого духа….

– Может, в церкви? – пожал плечами парень, – там, когда ты склад взрывал, был проповедник. Он говорил, что ружья оружие дьявола. И листовка как ты говоришь…

– Оружие дьявола? – криво усмехнулся Чизман, – слушай, всё сходится. Надо искать его там, – он стукнул пальцем по карте, оставив дыру в бумаге, – ух, погорячился, – пробурчал он, – но это потом. Давай глянем, что тут у нас на карте. Может, тюрьма есть, какая….

Они склонились над листом пергамента. Над этими корявыми линиями. Запутанные коридоры, залы, склады, помещения совсем не понятного типа. Что-то как-то много всего было. Валера так устал это всё перерисовывать, что сейчас и смотреть-то уже не хотелось.

– Ага. Вот разгрузочная площадка, – программист водил пальцем по бумаге, – главный коридор. Тут склады. Тут жилые комнаты. Это прислуга, это рабочие. В этой стороне цеха, – он вяло перечислял, бурча себе под нос, – а это что написано?

– Сейчас, – Валера пригнулся, – ммм, не могу разобрать.

– Вот-вот!

– А, это рудоотвал.

– Понял. Видимо, там хранят породу. Столовые, кухни, коридоры, коридоры. Это, музей? Ага. Зал…. Совещаний? – Чизман с досадой покачал головой, – пищевые склады. Колодцы, акведуки. А это что за закорючки?

– Погоди, – парень вгляделся, – это старый город. Так подписано.

– Ясно. Но почему тут только коридор и дверь? Явно, что-то должно быть дальше, не успел дорисовать?

– Успел. Просто ничего не было.

– Ну ладно. Видимо, завалило там всё. А откапывать не стали, – махнул рукой программист, – опять жилые помещения, склады, склады…. Тут руда, тут слитки, тут продукция. Это торговая площадь местная. Вот прогулочные галереи.

– Где? – сразу влез Валера, – ага, вижу.

– О, тут даже сады есть. Видимо, там растят чудную пищу. И подземные грибохранилища! Сырьевые цеха, обработка тканей, – он выпятил губу, покачал головой, – надо же! Эти дворфы вполне самодостаточны! Никакой зависимости от других. Всё своё есть! Но никакой тюрьмы….

И вдруг он замер. Начал вертеть головой, потом пригнулся, изучая кусок карты.

– Студент, – Чизман ткнул пальцем в это место, – а вот тут что?

– Сейчас, – парень пригнулся, вгляделся. Большой очерченный кусок. Даже не просто помещение, а сразу несколько друг за другом и большой коридор до них. Прямо огромный. Такой что напрямик шёл до большой площади. И никаких надписей. Валера рассеяно потер щеку, – я не знаю. Не подписано.

– Я вот и сам вижу, что не подписано. Вполне могут быть какие-нибудь тюрьмы! Разве там ничего не было?

– Нет. Я всё вроде бы переписал…

– Вроде бы, – фыркнул программист, – вот. Скорее всего, нам туда. В общем, так! Завтра сходишь туда и глянешь, понял? А пока, – он разгладил карту, – смотрим и запоминаем. Чтобы наизусть знать! Вероятно, мы будем убегать отсюда в спешке….

– Ривог! – яростно пробасил Затворник, поднимаясь в мастерскую, – сколько уже готово?!

– Ух, – только и выдохнул помощник, отчаянно схватился за голову, – о чём ты?

За прошедшее время они сделали столько всего, что понять, о чём говорит мастер, было нельзя. Какие-то станки новые. Печь, этот конвертор или как его там! Потом штамповочные прессы. Гильзы, патроны. Просто кошмар какой-то! Столько мастеров над этим всем возится. Почти отдыха не знают. Мало кто понимает, что и как нужно делать. А точных чертежей у них нет, одни наброски. Корявые, косые.

Везде суета и хаос, так что за последнее время Ривог только и делал, что бегал из мастерской в цеха и обратно.

– Я говорю, о тех больших штуках с порохом, – злобно пробурчал Затворник, отводя взгляд от ружья, что было зажато в тисках перед ним. От длинного штуцера только ствол остался, да и он укороченный. Остальное всё какой-то непонятный механизм. Массивный, тяжелый, неудобный. Зачем всё это вообще нужно? Уже же сделали один образец! Там всё просто и легко! Ствол откидывается, вытаскиваешь из него патрон, пихаешь следующий, а потом обратно собираешь! Удобно! И в разы быстрее, чем старые версии, когда надо было засыпать порох, да проталкивать пулю. Разве может быть что-то ещё лучше и проще? Этого помощник не понимал.