— Да говори уже! — прорычал директор.

— Мне показалось, что он поставил на Гессена легендарные эфирные зеркала, — на одном дыхании выпалил Золтан.

— Ты не уверен? — низким, утробным голосом спросил Стивен.

— Когда были использованы зеркала на Чёрном море, то были только подозрения, но сейчас… Я не уверен, но не знаю, чем бы это ещё могло быть.

— Так это были зеркала? — давил на потомка директор.

И тот всё-таки сдался, потому что трудно было отрицать очевидное.

— Да, — ответил он, словно ныряя в холодную бездну. — Раньше я думал, что это действие артефакта, но на источнике Гессена я явно видел эфирные зеркала.

— Не может быть, — тихо проговорил Стивен. — Это же самое уникальное, что только может быть.

— Я думал, что это сказки, сэр, — ответил на это Золтан. — И, когда увидел, тоже не сразу поверил.

— Если у нас в руках окажутся эти зеркала… — начал было Стивен, но тут же осёкся.

Золтан мог поклясться, что слышал, как напряжённо работают шестерёнки в голове его босса. Тот явно задумал что-то новое и масштабное. Но, естественно, делиться с такой маленькой сошкой, как Золтан, он не будет.

— Заморозь пока все операции в Европе, — деловым голосом, словно ничего из ряда вон и не произошло распоряжался Стивен. — Они могут и подождать. Свяжись с оперативной группой Гнедого в России. Я сейчас же вам назначу координатора. Всё пока ясно?

— Всё ясно, — немного оторопев от резкой перемены в директоре, ответил Золтан. — Ещё распоряжения будут?

— Конечно, — чуть ли не с улыбкой ответил тот. — Доставьте ко мне этого Никиту Александровича Державина. А то его стало как-то слишком много в моей жизни, а мы ещё не знакомы.

Завтра будет дополнительная глава!

Не поскупитесь на лайки, пожалуйста:)

Межправительственная связь — это такая вещь, которая мониторится двадцать четыре часа в сутки. В последнее время, правда, она по большей части молчала. А тут телефон начал разрываться посреди ночи.

Императору, как полагается по специальному уставу, о звонке доложили. Но он принимать его не спешил. Хоть и ждал.

Всё стало понятно в тот момент, когда после истечения ультиматума войска ЕЕСС не двинулись с места. А ещё через пару часов и вовсе ретировались вглубь Союза на протяжении всей границы.

Вот с тех пор император и стал ждать звонка.

Наконец, решив, что достаточно промариновал дозванивающихся до него, поднял трубку. На том конце была Мария Виндзор.

— Понимаю ваше негодование, — вместо приветствия проговорила она старческим голосом. — И благодарю, что всё-таки взяли трубку, потому что я бы не взяла в аналогичной ситуации. Но хочу вас просить об аудиенции.

Император тяжело вздохнул. Ему очень хотелось послать эту самую Виндзор куда подальше и наблюдать, как все её родственники будут потихоньку умирать. Но поступить он так, конечно же, не мог.

— И я вас приветствую, — нарочито суровым тоном проговорил он. — Не слишком хорошо себя чувствую, поэтому аудиенция будет во второй половине дня. Вас устроит?

— Простите, но нет, — не строя из себя излишнюю добродетель, проговорила Мария. — У меня к тому моменту уже могут несколько человек из рода умереть. А целитель есть только у вас. Поэтому должна сообщить, что я уже прибываю.

— В любом случае ждать вам придётся до утра, — сказал на это Ярослав Иванович. — Я, конечно, войду в ваше положение, но, сами понимаете, не просто так.

— Конечно, конечно, — разлилась соловьём Виндзор. — Где вас ждать?

— В янтарной комнате к восьми утра, — отрезал монарх и положил трубку.

Утром в гостиной перед залом переговоров творился сущий ад.

Дело в том, что совет ЕЕСС снарядил Марию Виндзор в сопровождении Фридриха Гессена договариваться к императору. Но затем каждый из присутствующих вдруг осознал, что тот, кто будет разговаривать с императором первым, тот и получит возможность вылечить родственников раньше.

— У нас поменялся адрес штаб-квартиры? — холодно поинтересовалась Мария, увидев всех стариков в полном сборе сидящих в гостиной. — Или вы мне перестали доверять?

— Да мы вам особо никогда и не доверяли, — пожал плечами Габсбург. — Своя рубашка, знаете ли, ближе к телу.

— И всё-таки мой Марк будет первым, — отрезала Виндзор, чтобы сразу расставить все точки над ё. — Это всем понятно?

— Бросьте, — высказался на это Бонапарт. — Мы же все прекрасно знаем, что вы хотели всех своих пропихнуть вперёд нас. Но не выйдет. Давайте уже тянуть жребий.

— Нет уж, мы с вами не в казино, — проговорил Гогенцоллерн, надев на лицо высокомерную маску. — Давайте решим вопрос по старшинству.

Но договориться они не успели, так как прибыл император и вызвал Марию Виндзор на аудиенцию. Но тут же ему доложили, что, кроме неё, аудиенции ждут ещё несколько представителей монарших родов, и он решил принять их всех вместе. По крайней мере, так договорённости должны быть крепче. Хотя, имея дело с европейцами, ни в чём нельзя быть уверенным.

В зале переговоров представители монарших домов перестали пререкаться между собой и воззрились на императора Российской империи, понимая, что лишь он сможет помочь вернуть их близких из цепких лап болезни.

Никто не говорил, но все больные родственники присутствующих уже были подготовлены для спешной переправки в место, которое будет указано в договоре. И они очень надеялись его подписать.

— Я вас слушаю, — сказал император, когда все заняли свои места.

— Мы понимаем, — взяла слово Мария Виндзор и принялась вещать, сопровождая речь скупыми жестами рук, — что наши дети повели себя глупо. Более того, безрассудно. Стягивать войска к границе и присылать вам ноту протеста, не разобравшись в ситуации, было нельзя. Но и вы нас поймите: страх, неизвестная болезнь, сотни заражённых. Настоящая пандемия среди магов. Мы испугались, вот и не вмешались раньше.

Она сделала паузу и посмотрела на императора. Тот лишь приподнял одну бровь, ожидая дальнейших предложений от Марии.

«А он стал более мужественным, — решила Виндзор про себя. — И решительным».

— Конечно, — продолжила представительница монаршего рода, — мы возьмём на себя некоторые обязательства, связанные с репарациями. Знаю, что в стычке на границе погибло некоторое количество людей. Мы выплатим их семьям такие суммы, что они не будут ни в чём нуждаться до третьего колена.

Император продолжал на неё смотреть, изредка бросая косые взгляды и на остальных присутствующих. Собравшиеся отмечали потом, что было совершенно не ясно, что было у российского монарха на уме.

— Что ещё? — молчание Ярослава Ивановича заставляло Марию нервничать. Она не привыкла к такому отношению. — Войска мы уже отвели в качестве жеста доброй воли, — проговорила она, тут же вызвав негодующий взгляд императора. — Понимаю, — постаралась поправится она, — не стоило их и подтягивать. Но я же объяснила, что все мы были напуганы. А некоторые, как оказалось, недостоверные источники твердили нам, что это всё подстроили вы. Мы, представители ЕЕСС, — она усмехнулась, — какое дурацкое название, просим вас об излечении наших родственников. Мы знаем, у вас есть специалист.

— Специалист-то у нас есть, — наконец, заговорил Ярослав Иванович, чем немало обрадовал собравшихся. — Только вот, что мне люди скажут, если я отправляю самые ценные кадры лечить тех, кто на нас нападать собирался.

— Скажем, что вышла ошибка, — проговорила Мария Виндзор улыбаясь самой открытой своей улыбкой. — У нас были учения. Командиры на местах получили неверные вводные и неправильно истолковал их. Вот и всё. И никакой войны даже близко.

— Что за бред⁈ — возмутился император, едва сдержавшись, чтобы не стукнуть кулаком по столу. — Какие ещё учения? Люди погибли! Вы это понимаете⁈ Меня не поймут, если я скажу, что это были учения. И потом, эскадра ваша тоже в ходе учений затонула?