Задрав головогрудь и приподнявшись на передних лапах, я оглядел мультимедийные экраны, которые должны были транслировать на трибуны коронацию Нового Примарха.

Но я решил показать другое кино. Это должно было пробрать их до самых печёнок. Я запустил видео, снятое кем-то из наших людей на Морране и частично на Земле. На нём было ясно видно, как штурмовики атакуют не только ни в чём не повинных беженцев, но и Звенья под предводительством Араны.

Аэрахи ахнули в едином порыве и затихли, чуть ли не бесшумно следя за событиями, разворачивающимися на экранах.

— Предыдущий Примарх, — заявил я во всеуслышание внимавшим мне легионам пауков, — озверел от ароита. Принимая его за панацею от проигрыша, он стал безумцем, который не только изувечил свои ближайшие звенья, исковеркав их запретным металлом, но и принялся резать своих же подданных, — я видел ужас и смятение в глазах, взиравших на экраны. — Смотрите внимательно! — продолжал я. — Он убивает и наслаждается силой, кровью и безумием! Не такого будущего я желаю вам, мои аэрахи! Дорога, вымощенная окровавленными трупами других существ, ведёт в никуда! Поэтому она должна быть предана забвению.

Я перевёл дух, чтобы договорить свою мысль. Тем временем изображение на экранах сменилось. Ужасы бойни никуда не делись, но теперь аэрахи видели, как девчонки из свиты моей бабки эвакуировали раненых после налёта штурмовиков.

— Геноцид других рас отныне под запретом! Это должно прекратиться! Мы с вами должны остановить смерть ни в чём не повинных существ, — я вспомнил слова учителя и добавил их в свою речь. — В конце концов, все мы состоим из того, что раньше было звёздами. И не важно, как мы выглядим, мы — порождения звёздной пыли. Аэрахи! — я повысил голос, чтобы внутри каждой особи мои слова отдались резонансом. — Мы — одна из разумнейших рас во вселенной! Мы должны нести просвещение и процветание! Но это не всё. Ещё мы одна из сильнейших рас, и это означает, что сила наша должна быть направлена на покровительство и защиту других ксеносов, а не на их уничтожение! Мы должны созидать и преумножать разумную жизнь во вселенной, а не наоборот!

Экраны в этот момент показывали, как люди и аэрашки сообща преодолевают трудности. Проскочил кадр и со Штопором, который тащил раненную девушку. Но главное, что подчёркивал видеоряд, что нет никакой разницы в ксеносах. Все могут действовать сообща. И не важно, отстраивать ли инфраструктуру после войны или ускорять научно-технический и магический прогресс. Общие дети могут играть, не думая о том, что кто-то на кого-то может напасть. Для этого надо-то совсем немного.

— Мир, где мы все вместе идём к общему прогрессу, вот чего я хочу для народа аэрахов, — проговорил я, подводя некоторый итог вышесказанному. — Этого я хочу для вас. Этого я хочу для всех. И ключевое слово тут: мир. Поддержите ли вы меня?

Рёв сотен тысяч, а может быть, уже и миллионов глоток был мне ответом. Они скандировали в едином порыве:

— При-марх! При-марх! При-марх!

Паутина под моими лапами завибрировала. Я почувствовал, как меня пронизывает нереальной силой единства и поддержки. Я ощущал сопричастность с каждым из присутствующих аэрахов. И при этом знал, что каждый из них ощущает то же самое.

И тут, как по команде, открылись порталы, и передо мной возникли целые воинские соединения. Звенья армии одно за другим пролетали мимо меня, усердно маневрируя в воздухе и попутно принося присягу.

Соединение равнялось со мной, затем поворачивалось всем составом и зависало, клянясь в верности и готовности умереть за меня. После этого они отдавали воинское приветствие Новому Примарху и прохолетали дальше. А на их место вставали новые Звенья.

Конца и края этому параду видно не было. Но народ на трибунах радовался. Он предчувствовал новую жизнь. Новую жизнь в мире со всеми разумными расами.

Я устал.

Но это была хорошая усталость. Та самая, которая соседствует с удовлетворением от проделанной работы.

В моём случае это был достаточно длинный путь, наполненный тревогами переживаниями. Но он подошёл к концу.

Я стал Новым Примархом, и теперь мне предстояло вести целый народ… да, судя по всему, и не один к великому и светлому будущему.

Тоже не простой путь. Но всё-таки понятный.

Парад длился много часов подряд и закончился грандиозным салютом. И после этого все разошлись.

Я снова стал Никитой Державиным. Мне нравилось человеческое тело, несмотря на все его недостатки. И теперь я сидел и просто смотрел вдаль, ни о чём даже не думая.

— Ты отлично справился, — донёсся до меня голос Магнуса за спиной. — Круче некоторых богов!

— Серьёзно? — усмехнулся я, понимая, что очень рад видеть сейчас именно его. — Или, как всегда, иронизируешь?

— Я? Иронизировать? Да ни в жизнь! — ответил мне маг и засмеялся своим приятным смехом. — Кстати, тут очень красивые и, главное, длинные закаты, которые аэрахи в силу своей природы, не видят. Сгоняем посмотреть?

— Пожалуй, — согласился я.

И не пожалел. Закаты тут действительно были непередаваемые. На фиолетово-розовом небе струились потоки звёздного ветра, взаимодействующие с магнитным полем планеты. Эдакое полярное сияние, но подсвечиваемое садящимся светилом. Три огромные луны искрились и добавляли шарма происходящему.

— Не переживай, — проговорил Магнус, когда мы с ним устроились поудобнее. — У тебя всё получится. Я в этом даже не сомневаюсь.

— Откуда такая уверенность? — поинтересовался я.

— О-о! — протянул тот и обернулся ко мне, хотя вид, открывавшийся нам, затягивал без остатка. — Дело в том, что у тебя есть не только возможность приказывать по праву силы, но и тотальная поддержка народа, а с ним и моральное право это делать. Причём, — он усмехнулся, и снова воззрился на закат, — народа не одной планеты. И даже не двух.

— Может быть, мне просто повезло? — поинтересовался я, думая о том, что всегда находились люди, которые мне помогали.

— Везение — удел дураков, как говаривал один бог, — хохотнул на это Магнус, явно вспоминая какой-то забавный случай. — Успех — вот твой проводник в этом мире. Но я с ним не согласен.

— Кстати, я почувствовал нечто необычное, когда народ в едином порыве поддержал меня, — поделился я своими чувствами, хотя вроде бы не собирался. — А я не знаю, смогу ли воплотить в жизнь все его чаяния.

— Я бы мог многое рассказать из того, что тебя ждёт в будущем, — мой собеседник пристально посмотрел мне в глаза. — Но не буду. То, что ты почувствовал в ответ на свою речь, называется божественной благодатью. Её восприятие является первой ступенью на пути обожествления. А уж с учётом обладания Гласа… Хочешь ты того, или нет, но со временем тебя обязательно найдут весьма интересные сущности.

— Что за сущности? — решил уточнить я, хотя понял, что сейчас мне это не очень интересно. Куда с большим интересом я узнал бы, куда мне вести аэрахов.

Хотя, нет. И это тоже не так. Ещё немного я хотел побыть обычным человеком. Подростком. Никитой Державиным.

— Пока это неважно, — ответил Магнус тоном довольного кота. — Главное, что тебе предложат подучиться, чтобы в дальнейшем быть не просто императором в собственной империи, а богом. Я, конечно, попрошу кое-кого прикрыть тебя на время от внимания Хаоса и Порядка, чтобы ты успел пожить простой жизнью Примарха, но этого всё равно на долго не хватит. Максимум тысяч на пять-десять лет, не больше.

— Слушай, — я чувствовал, что он говорит то, что ему близко. — Откуда ты всё это знаешь? Про богов и благодать? Про Хаос и Порядок? Про будущее?

Магнус не спешил отвечать. Он любовался закатом.

А затем он широко улыбнулся мне и ответил:

— Это очень долгая история.

— Ты знаешь, — проговорил я с тем самым тоном, с которым Магнус обычно выдавал свои перлы. — А я ведь никуда не спешу. Закат будет ещё неизвестно сколько. За ним ночь: звёздная и длинная. Так что я готов слушать.