— Но представители по-настоящему древних родов должны уметь биться на истинном оружии. Те, кто действительно чтит традиции предков, кто уважает генеалогию своей фамилии, надеюсь, не откажут мне в демонстрации владения холодным оружием. Вот тут есть стенды с настоящими саблями и рапирами, я предлагаю…

— Так, — достаточно резко прервала его затянувшуюся речь принцесса. — Покалечить тут я и сама, кого хочешь, могу. Это исключительно моя прерогатива. Хотите древнее? Возьмите арбалеты. Никаких сабель, шпаг, штопоров и прочего колюще-режущего, ясно?

— Ясно, — с глубоким разочарованным вздохом сказал Орлов.

Стрелять из арбалета, кроме него и меня, вызвались ещё Меньшиков и незнакомый мне аристократ в странных широких штанах и с густыми усами. Я пропустил всех вперёд.

Не то чтобы я не знал устройства арбалета. Просто иногда конструкции отличались. Современные, например, вообще мало чем походили на те, которыми пользовались пять столетий назад. А этот был древний. С колёсиком натяжки и резной мушкой.

Каждому выдали по три болта. А мишень отставили на сто пятьдесят метров от точки стрельбы. Меньшиков попал одним. Аристократ в широких штанах всеми тремя, но по бокам мишени.

Орлов явно был опытнее остальных. Он со знанием дела заряжал арбалет, а затем спускал тетиву. Две девятки и десятка. Высоко задрав подбородок, словно у него проблемы с позвоночником, он прошёл мимо меня.

Я взял в руки арбалет. Он лёг в них, как родной. Дерево приклада приятно согревало ладонь.

Выстрел.

Перезарядка.

Выстрел.

Перезарядка.

Выстрел.

Последний заставил всех снова ахнуть, но на этот раз от восхищения. Три болта вошли точно в яблочко. Причём, каждый последующий рассекал древко предыдущего, попадая внутрь него.

— Так чего ты там про генеалогию втирал? — обернулся я к Орлову.

Но задраться нам друг другу не дали. Трижды протрубил рог, обозначая начало охоты.

Все поспешили к своим коням и уже верхом в лес. А я спешил найти Кропоткина. К счастью, он ещё не успел уехать.

— Федь, не в службу, а в дружбу, — начал я, не зная, как сказать.

— Дорогой, для тебя всё, что захочешь.

— Слушай, поговори с моей лошадью, а? А то переживаю я…

— Что и эта влюбится? — спросил Кропоткин и засмеялся. — Ладно, сейчас уговорим её не бросать тебя где ни попадя.

Уж не знаю, чего там наговорил моей лошадке Фёдор, но шла она неспешно, словно и не на охоте была, а на лёгкой прогулке. Я давно потерял из виду всех остальных, но не особо переживал по этому поводу. Не хотелось мне убивать ни лис, ни кабанов, ни вообще каких-либо зверей.

Странно, но чувство тревоги меня не покинуло. Наоборот, стало сильнее.

Оглядевшись по сторонам, я понял, что заблудился. Хотя, нет, так будет говорить неправильно. Я слышал далёкие возгласы людей и при желании мог бы выйти на них. Но я не знал, в какую сторону идти, чтобы вернуться в лагерь. Полагаю, это знала лошадь, так как была местной. Возвращаться же раньше всех тоже не хотелось.

Поэтому увидев большой овраг, я спешился и решил осмотреться.

Лошадь спокойно встала рядом и принялась добывать увядшую травку из-под свежевыпавшего снега.

У меня стучало в висках от предчувствия. Я смотрел по сторонам, но никак не мог определить, откуда может исходить опасность. Заглянул в овраг. Узкая речушка текла меж крутых берегов. Гнилая листва, ил и глина на его дне представляли собой неприятное глазу зрелище.

Вдруг я услышал бодрый перестук копыт и крики, погоняющие лошадь. Голос показался мне знакомым.

На том берегу появилась фигура верхом на лошади. Принцесса. Почему-то одна и без сопровождения. Прямо перед ней мелькало оранжевое пятно бегущего зверя. Видимо, что-то пошло не по плану, и лиса вырвалась из окружения. Хотя я мало что понимал в охоте.

Я, честно говоря, засмотрелся на эту драму в движении, поэтому проглядел приближение другой.

Лошадь с принцессой бежала вдоль оврага, постепенно удаляясь от меня. Вдруг что-то громко взорвалось, и в серое небо полетели разноцветные вспышки. Произошло это почти под копытами животного, и то, испугавшись, понесло.

Принцесса натянула поводья, попыталась прикрикнуть на свою коняшку, но эффекта не последовало никакого. Был бы рядом с ней Кропоткин, полагаю, он смог бы уговорить лошадь, но его тут не было.

Зато был я.

Однако не успел я даже прикинуть, как перебраться на тот берег, как ситуация снова изменилась.

Откуда-то с противоположной стороны появился Сергей Скуратов на стройном белом жеребце. Я даже подумал, что это позёрство. Он лихо мчался наперерез понёсшей принцессу лошадке. Та, уходя от столкновения, повернула и теперь бежала прямо в овраг. А обрыв с той стороны, надо сказать, был куда круче, чем с моей.

Но Скуратов то ли знал об овраге, то ли просто показывал удаль, но достаточно быстро нагонял лошадь с монаршей всадницей. Я предположил, что он её перехватит задолго до обрыва.

Так оно и вышло. Вот только у переношенного аристократа не хватило умения затормозить чужую лошадь. Некоторое время они просто скакали рядом к обрыву, и ничего больше не происходило.

Тревога била мне молотом по вискам, грозя пробить их изнутри.

Две лошади затормозили у самого края обрыва. Не больше пары метров отделяло их от довольно серьёзной пропасти.

Мне нужно уже отвлечься от этих двоих и понять, что угрожает мне.

«Архос, ты видишь что-нибудь?»

Но ответить он не успел. Либо я просто не услышал его ответа.

Новый взрыв был куда более сильным. Он оглушил на несколько секунд даже меня. Моя лошадь встала на дыбы и заржала, но я этого не слышал, а лишь видел её открытый в ржании рот.

Кони и люди, находившиеся на противоположной стороне на краю обрыва, полетели вниз.

Для меня время словно остановилось. Я видел, как медленно, кувыркаясь в воздухе, летит принцесса.

Я сделал то, что первое пришло мне в голову для её спасения.

Я выпустил паутину, стремясь поймать летящее к склону, но ещё не соприкоснувшееся с ним тело монаршей особы.

И не дотянулся.

Я выпустил паутину, стремясь поймать летящее к склону, но ещё не соприкоснувшееся с ним тело монаршей особы.

И не дотянулся.

«Ты ещё не настолько силён, чтобы пуляться паутиной как здешний человек-паук на сотни метров, — заявил Архос. — Бегом к ним!»

И я бросился к скрывшимся уже из виду принцессе и Скуратову.

Время тоже рвануло вперёд, словно теперь отыгрывало потерянные ранее мгновения. Мне казалось, что я слишком медленно передвигаюсь. И боялся, что опоздаю.

Мой берег был менее крутой, чем противоположный, зато внизу было много ила и грязи. Прыгнув с небольшого выступа, я по пояс провалился в холодное и неприятное месиво. Но сейчас думать об этом было некогда.

Промокая, безнадёжно портя одежду и рискуя простудиться, я насколько возможно быстро пробирался к месту падения лошадей и их наездников.

Одна лошадь упала крайне неудачно и, судя по всему, сломала себе позвоночник. Её мускулистые ноги торчали в разные стороны. На них-то я и ориентировался.

Всё заняло совсем немного времени, но ни принцессы, ни Сергея нигде не было видно.

Тогда я активировал магическое зрение и увидел, что оба каким-то образом оказались под водой. И ещё их буквально придавливало к дну довольно грубым магическим воздействием.

Тут же чувство грозящей опасности, тлевшее весь день, буквально взвыло. По сути, я стоял перед выбором: спасать собственную шкуру или постараться спасти от неминуемой смерти принцессу.

«А почему бы не попробовать всё и сразу?» — решил я.

Тут же поставил эфирный зеркальный щит полукругом, чтобы прикрыть себя от возможного магического воздействия. В следующий же момент зацепил паутиной двоих со дна быстрой речушки и поднял их над поверхностью воды.