Только вот мама моя умерла, давая жизнь Карине. Могла ли она прислать этот конверт из прошлого? От чего этот ключ?

Слишком много вопросов. Мозг начинал плавится от информации, одномоментно свалившейся на меня. Внутренний датчик тревоги упорно поднимался к критической зоне.

Я решил, что в этом доме найдётся человек, способный мне помочь. Если, конечно, он не уехал куда-нибудь по делам.

Я вытащил телефон и набрал номер.

— Дед, привет, — сказал я, когда Игорь Всеволодович взял трубку. — Ты у себя?

— Да, читаю отчёт строителей и, мягко говоря, негодую, — ответил он. — Что-то случилось? У тебя голос какой-то странный.

— В общем, да, — согласился я. — Поднимусь?

— Конечно.

Через пять минут я был уже на этаже у деда.

Он покрутил в руках карточку и листок с подписью.

— Не знаю, — сказал он. — Почерк твоей матери я не помню, поэтому не могу сказать, её это или нет. А вот насчёт карточки очень даже могу. Это действительно карточка банка «Империал». С её помощью открывается индивидуальная депозитарная ячейка высшего приоритета.

— И что может быть в этой ячейке? — спросил я.

— Да всё, что угодно, — ответил дед. — От денег и золота до прав на какой-нибудь древний замок. Чтобы ты понимал, в таких ячейках хранятся только очень дорогие и секретные вещи. Например, копии родовых завещаний. Моё лежит ровно в такой же. И да, совсем недавно я его изменил.

«Спасибо дед, — подумал я, — не стал бы ты об этом упоминать, если бы меня это не касалось. Что ж, будем знать».

— А что-нибудь вроде бомбы там может быть? — спросил я. — Или яда?

— Исключено, — ответил дед. — Это самый защищённый банк в России. Ты представляешь, как они пекутся о своей репутации? Система безопасности там с лёгкостью может посоперничать с той, что применяется во дворцах императора.

— И всё же это подозрительно, — сказал я.

— Тут соглашусь, — проговорил дед. — Действительно подозрительно. Если хочешь, я поеду с тобой.

— Это было бы просто отлично, — ответил я. — Потому что я совершенно не понимаю, чего ждать от всего этого.

— Возможно, хотят устроить засаду где-то по пути, — пожал плечами дед. — Что ж, тут мы их сильно разочаруем. Потому что поедем мы на моей машине. Бери документы, а я пока вызову водителя.

К банку, располагавшемуся в историческом центре Москвы на Арбате, ехали практически молча. Странно, но строки «С любовью, мама» всколыхнули во мне целый сонм чувств. Причём, как в душе, так и в памяти самого Никиты Державина, от которого уже почти ничего не осталось.

Нас с ним объединяло то, что мы оба росли без материнской ласки. И вот эта пустота где-то внутри иногда напоминала о себе.

На входе наш ждали швейцары в форменных ливреях. Они распахнули нам дверь, за которой уже ожидал администратор.

— Никита Державин? — уточнил он, глядя на меня.

— Да, это я, — ответил я, протягивая документы.

Сверившись со своими данными, администратор пригласил нас в лифт. Поехали мы не вверх, а вниз и ехали довольно долго. Я насчитал этажей десять, не меньше. Выйдя, мы оказались в небольшом холле, обставленном весьма уютно.

Чувство тревоги зашкаливало.

Я почувствовал, что на моём лбу выступает пот.

В это сложно было поверить, но мне не хватало воздуха.

Тогда я прикрыл глаза. Вдох-выдох. Всё, тревожность прошла, уступив место уверенности. Кто бы не создал эту ловушку, я в неё не попадусь.

— Вам, Игорь Всеволодович, придётся остаться тут. Вход лишь для лица, на которое зарегистрирована ячейка.

— Я знаю правила, — кивнул дед и устроился на удобном диване, после чего посмотрел на меня и сказал: — Внутри с тобой ничего не должно случиться. Я буду ждать тебя здесь. Наши ребята стоят по периметру и не допустят нападения. Так что ни о чём не переживай.

Легко сказать, но, когда совершенно не знаешь, что тебя ждёт, очень сложно сохранить ледяное спокойствие.

— Возьмите, — сказал администратор и протянул мне странное устройство, с одной стороны которого располагался небольшой раструб, похожий на динамик. — Внутри по нашим правилам полная конфиденциальность: никаких камер и микрофонов. Визит рассчитан на час. Если нужно будет выйти раньше, нажмёте на эту кнопку и вызовете меня. То же самое, если время нужно будет продлить. Через динамик вы услышите обратный отсчёт, когда ваш час будет подходить к концу.

Я кивнул.

Администратор нажал скрытую от глаз кнопку, затем набрал что-то на своём смартфоне, и передо мной распахнулась сейфовая дверь, которую вряд ли взял бы тот взрыв, что разворотил дедов небоскрёб.

Дождавшись, пока дверь за мной закроется, я подошёл к ячейке.

Открылась она от одного прикосновения электронно-магнитным ключом, причём совершенно бесшумно.

Внутри стояла небольшая коробка в упаковке из грубой бумаги. На клапане присутствовала такая же сургучная печать, как и на конверте.

Я вытащил коробку, сорвал бумагу и положил на небольшой столик.

Оставалось только открыть крышку.

Я поднёс коробку к уху. Никаких движений, тикающих звуков или чего-то подобного.

Только моё сердце колотилось в каком-то бешенном ритме.

Я закрыл глаза и вдохнул. Затем выдохнул, успокоив кровообращение, и открыл глаза.

Что там такого может быть?

«С любовью мама», — значилось в записке, которая лежала в моём кармане. Вот только не верил я этой записке.

Что ж, тянуть дальше бессмысленно.

Я потянул крышку наверх.

И ещё успел мельком увидеть, как будто что-то раскладывается. Сияющее и слепящее.

А затем наступила тьма. И в ней меня не было.

Я потерял сознание.

В себя я пришёл мгновенно. Ровно также, как и отключился. В этот раз не было длительного периода возвращения сознания.

Я открыл глаза и рванул с места.

Правда, сдвинуться у меня не получилось ни на миллиметр.

— Осторожней, Никита Александрович, — услышал я справа от себя и оглянулся на голос. — Мы не хотим вам зла. А ограничили ваши движения и магию, чтобы вы сгоряча не поранились.

«Архос, где мы? — спросил я ментального учителя. — Что происходит?»

В этот же самый момент я с невиданной для себя скоростью анализировал обстановку. Вокруг меня стоял стол…

Нет, не так. Я сидел на стуле в центре круглого стола. Тот кругом вился вокруг меня. Свет был направлен так, что я не мог видеть тех, кто сидел за столом. Только смутные силуэты.

«Пока ничего не могу сказать, — ответил Архос задумчивым голосом. — Кроме того очевидного факта, что мы куда-то переместились».

«Я сейчас выскочу и всех победю! — вмешался в наш разговор новый и очень-очень юный голос. — Я тебя сейчас спасу! Защитю от всех! Дай только команду, и я стану большой-большой и защитю тебя!»

«Только этого мне не хватало», — подумал я.

Впрочем, не использовать возможности фамильяра тоже было бы глупо.

«Не большим, а маленьким, Штопор, — проговорил я, одновременно оглядываясь и рассматривая внутреннюю дугу стола, которая была разделена на пять одинаковых по протяжённости секторов. — Очень маленьким!»

«Но почему? — запротестовал мой фамильяр. — Я могу быть большим, я их всех победю! Испугаю до усрачки!»

«Штопор! — я мысленно прикрикнул, чего раньше мне делать не приходилось, всё-таки Архос по сравнению с этим чудом был верхом адекватности. — Делай, как я велю! Становишься маленьким и идёшь на разведку, понял?»

«На разведку, понял, — словно эхо повторил за мной питомец упавшим голосом. — А что я должен разведать?»

«Где мы находимся, кто эти люди, как выглядит комната, где я нахожусь, — я решил, что слишком много задач даю молодому Штопору, и он половину просто забудет. — Для начала хватит».

В тот же самый момент я пытался вызвать хотя бы небольшой смерч, но ничего у меня не выходило. Как и говорил прячущийся в тени обладатель голоса с явным акцентом, магия у меня не работала. Видимо, использовались блокираторы, как и в тюрьме для магов.