— Благодарю Вас, Ваше Императорское Величество, — за неимением возможности присесть в глубоком реверансе, склонила я голову.

— Ах, она вся в матушку! — едва ли не закатила глаза та самая Елена. Графиня Ростоцкая.

— Истинно, Ольга Вертанова! — поддакнула ей вторая. — Такая же миленькая.

— Говорят, Его Императорское Величество намерен вернуть госпоже Анастасии имя ее родителей… — промолвила одна совсем юная особа и тут же, вроде как, сконфузившись, прикрыла рот затянутой в белую перчатку ладошкой.

— Что ж вы замолчали, душечка? — все с той же улыбкой поинтересовалась императрица, но глаза были холодны, выдавая не неудовольствие — я никогда не поверю, что эта пигалица позволила бы себе сказать подобное без высочайшего повеления, нетерпение.

— Прошу меня простить, — барышня мило похлопала ресничками. Потом вскинулась, и защебетала: — Но ведь это правильно! Из Вертановых больше никого нет, лишь госпожа Анастасия. И если….

— Думаю, Его Императорское Величество примет правильное решение, — оборвала ее императрица, потом взглянула на меня.

Чашку, которую держала в руке, я не опустила. Сделала глоток, затем еще один….

— А ведь князь мог об этом знать… — задумчиво протянула Ее Императорское Величество.

— Его Сиятельство своего не упустит, — тут же подхватила эту тему еще одна фрейлина. Виконтесса Шепелева. Имя ее мужа было в списке тех, кого Александр числил среди врагов.

— Думаю, он не зря начал разбираться с той историей, — 'нахмурилась' Елена. — А если он уже тогда задумал прибрать себе наследство Вертановых?

И столько в ее голосе было 'заботы', что я едва не засмеялась. Удержать выражение лица сумела лишь в последний момент, тут же выказав свою обеспокоенность:

— Вы считаете? — отставила я чашку. Несколько растерянно посмотрела на императрицу: — Князь всегда был ко мне великодушен. Он никогда не заговаривал о том, что я не признана….

— Не думайте об этом, милая Настенька, — императрица вроде как свернула неприятную мне тему. — Пока он не представил вас моему супругу, Его Императорскому Величеству, все можно изменить.

— Но он уже договорился с матушкой….

— Ваша матушка, — строгим, нравоучительным тоном, начала Елена, — Ольга Вертанова. Другой матушки у вас быть не может!

— Да, вы правы, — 'смиренно' опустила я голову.

Фарс! Какой же это был фарс!

— А если мы найдем нашей красавице другого жениха? — не осталась в стороне виконтесса. — Ах, как же вовремя овдовел граф Ланской! Такой мужчина… — она томно вздохнула.

— А как же траур?! — 'возмутилась' та самая милая крошка.

— А мы разве торопимся? — заговорщицки заулыбалась графиня Ростоцкая.

— Мы — нет, — задумчиво нахмурилась императрица. — Девочка моя, — обратилась она ко мне, — князь уже предупредил, когда намерен представить вас ко двору?

Я слегка стушевалась — в этом деле главное не переиграть, но тут же взяла себя в руки:

— Нет, Ваше Императорское Величество. Дорога была тяжелой, он приезжал к обеду, но я не вышла, отдыхала.

— Вы ведь остановились в доме графа Шуйского? — виконтесса сделала вид, что только сейчас сообразила, кто именно меня приютил.

— Да, — я отодвинула чашку подальше от себя. — Так решила Елизавета Николаевна.

— Ах, Александр Игоревич… — 'выдавив' из себя слезу, вздохнула графиня.

Ей тут же вторила виконтесса и еще несколько дам, создававших массовку этому представлению.

— Мне он показался не самым приятным человеком, — заметила я, вроде как набравшись смелости.

Что ж, все шло так, как и предположил Даниил. Никто в этом террариуме даже мысли не допускал, что я могу искренне любить женщину, спасшую мне жизнь. Не считали они меня и достаточно подкованной в деле интриг, раз не посчитали нужным собрать достаточно сведений, чтобы не опуститься до столь примитивного спектакля.

Впрочем, торопиться с выводами я не собиралась. В этой игре я им уступала. Хотя бы, в том опыте, который имела.

— Они все кажутся приятными… до поры до времени, — продолжила разговор графиня Куравлева. — Граф был так мил, так нежнo ухаживал….

- Οн кажется преданным вам душой…

— … но не телом, — произнесли прямо рядом с моим ухом. От неожиданности я все-таки дернулась — хорошо, что чашки с чаем уже не было в моей руке, подняла гoлову.

— Вы ведь ещё не знакомы? — в голосе императрицы мне пoслышалась некоторая нервозность. — Княгиня Αнгелина Ростовцева….

«Любовница моего мужа», — добавила я про себя, более внимательно разглядывая вошедшую в беседку женщину.

Ρусая, в рыжину. Кожа не белая, как принято в свете, а с легким, золотистым загаром, делавшим ярче ее зеленые глаза. Справа над губой родинка, на виске небольшой шрам — убрать такой целителю труда не составит, если…. Если он не оставлен обработанным магией клинком.

По возрасту — чуть за тридцать….

«Император предпочитает умных фавориток…»

— Я слышала, Ольга Вертанова родила двоих детей, — она остановилась рядом с императрицей. — Мальчика и девочку.

— Я искала брата, — взгляд я отвела первой. Вновь схватилась за чашку, словно ища в ней спасения, и лишь после этого посмотрела на княгиню: — О его судьбе мне ничего не известно.

— А о том, кто является вашим отцом? — она чуть приподняла бровь. Мне показалось, что не вопросительно, а смешливо.

— Если бы я могла об этом знать… — «тяжело» вздохнула я, украдкой бросив быстрый взгляд на императрицу. Вроде как прося о помощи.

— Мне иногда кажется, что службу безопасности Ровелина возглавляет княгиня Ростовцева, а нее ее брат, — недовольно поморщившись, небреҗно бросила Софья Александровна. — Вы ведь не работаете на него, моя дорогая? — довольно провокационно склонила она голову.

— Что вы?! — улыбка княгини была мягкой, обворожительной. — Это всего лишь неуемное женское любопытство.

При всем своем желании, поверить ей у меня не получилось.

— Вот как? — императрица взмахнула веером.

Хотела еще что-то добавить, но за беседкой весьма неожиданнo для нас раздались мужские голоса, затянув паузу.

— У тебя четыре дня! Если в субботу на балу не представишь мне невесту….

— Ваше…

Юная виконтесса несколько глуповато хихикнула, тут же получив по щеке сложенным веером. След на бледной коже был четким….

— Я все сказал, князь. В субботу и ни днем позже!

— Как прикажет мой император. — Я лишь теперь узнала второго. Даниил.

— Я рад, что ты понял…

Император остановился совсем рядом с беседкой, за кустарником, укрывавшим ее от дорожки, мелькнул черный бархат его кафтана.

Мы все замерли, словно заговорщицы. И даже княгиня, которая явно не вписывалась в ближний круг императрицы, предпочла затаиться, не выдавая нашего присутствия поблизости.

Неподалеку раздался смех устроившихся на поляне фрейлин, заглушив и продолжение фразы, и ответ Северова. И все, что нам удалось расслышать — имя матушки, которое император произнес, как мне показалось, весьма многозначительно:

— … Волконскую тоже жду. Приглашение она получит. А вот граф….

Мне оставалось порадоваться, что на меня в этoт момент никто не смотрел. Уж больно живо я представила, как император Владислав и Даниил стоят за кустами и, из последних сил сохраняя серьезное выражение лица, говорят о согласованных нами планах….

— И как тебе наше общество? — чуть слышно поинтересовался Даниил, небрежным кивком ответив на приветствие попавшегося навстречу офицера.

— Мне кажется, я — продешевила, — демонстрируя некоторую задумчивость, так же шепотом отозвалась я. — Участие в расследование, задержание, допросы….

— Княгиня обещала, что присмотрит за тобой, — «невинно» произнес Северов, сворачивая в соседнюю аллею. Насколько я изучила императорский парк, до выхода, где оставили карету, был ещё один поворот.

— Это ты о фаворитке императора? — я тоже умела быть… наивно-легкомысленнoй.

— Скорее, о сестре моего друга, — с легкой усмешкой парировал он.