Флай осторожно перевернул Одри на живот, раздвинул края ткани.

– Марашер укусил ее, – тихо сказал он, будто я и сам этого не видел. На спине девушки, возле левой лопатки, багровели следы клыков. – Укус неглубокий, вероятно, клыки задели вскользь, когда она убегала. Но меня волнует не это…

Договорить он не успел, на лестнице раздался топот, и в комнату ввалился запыхавшийся врачеватель. Пышнотелый и румяный, он пытался отдышаться после того забега, что устроили ему местные стражи.

– Что у нас тут? О, похоже на укус дикой собаки! Надо обработать рану. Мужчинам лучше покинуть комнату, мне необходимо снять с девушки платье.

Я молча взял нож и срезал с Одри остатки и верхнего платья, и нижней сорочки. Поправил голову, чтобы щека удобно лежала на подушке, убрал растрепавшиеся волосы. Прикрыл ноги и ягодицы покрывалом.

– Почему она не приходит в себя? Рана совсем легкая!

Пульс бился под тонкой кожей на шее, я чувствовал его ток.

Целитель крякнул недовольно, покосился на нас с Хартом, но больше настаивать на нашем удалении не стал. Видимо, понял, что бесполезно.

– Возможно, это последствия шока. – Эскулап быстро осмотрел укус, промыл и обработал мазью. Харт благоразумно отошел к окну и не смотрел, пока целитель обматывал тело девушки бинтами, а я ее держал. Одри глухо застонала, я скрипнул зубами. Целитель покачал головой. – Знаете, очень странные следы, – задумчиво протянул он. – Это не собака и даже не волк, расположение укусов нехарактерное… Что произошло с девушкой?

Мы с Флаем переглянулись, и ловец поманил целителя на лестницу.

– Я объясню…

Они вышли, а я застыл, рассматривая Одри. Сейчас она просто спала, целитель усыпил девушку, не давая ей очнуться, так раны скорее затянутся, и боль будет меньше.

Харт вернулся, тихо прикрыл дверь.

– Говори, – хрипло велел я.

– Ты и сам уже догадался, – бросил ловец. – Марашер укусил ее, а значит, открыл канал для откачки силы. Девушка погибнет рано или поздно.

– Как это остановить?

– Не уверен, что вообще можно остановить, – вдохнул Флай. Я сжал кулаки, глядя на него почти с ненавистью. Впрочем, не Харт был причиной этого чувства. Он всего лишь озвучил то, о чем я и сам думал.

Тряхнул головой и присел, вычерчивая на полу руну. Харт смотрел с интересом, но от вопросов воздерживался. Привычно капнул кровью.

– Ланта!

На этот раз она возникла почти сразу, облаченная в алый шелк, с распущенными волосами, волной струящимися по спине. Кархан черной тенью метнулся в угол, я проводил его неприязненным взглядом. Откроет пасть – убью. Но тот лишь забился под кресло и не высовывался.

У Харта отвисла челюсть. Он уставился на Ланту с таким выражением, что в другой момент я с удовольствием бы над ним поиздевался. Но сейчас мне плевать было и на Флая, и на прелести Лантаареи.

– Ты звал меня, мой повелитель, – пропела чаровница и перевела взгляд на кровать, где спала Одри. Потом на застывшего ловца. Улыбнулась, явно довольная.

– Мне нужны все сведения о марашерах, Ланта. – Оборвал я обмен взглядами между ловцом и этой нахалкой. – И об их укусах.

– Укус стража Огненного Мира смертелен, – Ланта танцующей походкой подошла к кровати. Я дернулся, желая закрыть собой Одри, но остался на месте, понимая, что черноволосая не причинит ей вреда. Ланта провела ладонью над головой и спиной пострадавшей, нахмурилась. – Да, связь создана. Это как незримая нить, по которой утекает жизненная сила… Сейчас она течет неспешно… но с каждым днем связь будет крепчать. Одрианна обречена. Если только…

Она замолчала, всматриваясь во что-то, видимое лишь ей. Я поддался всем телом вперед.

– Если только?

– Оборвать связь можно, лишь уничтожив того, к кому перетекает жизнь Одри.

– Вот дерьмо, – я сел в кресло, задумавшись.

– Только этот кто-то весьма сильный маг, – буркнул Харт. – И мы понятия не имеем, где его искать.

Я сложил кончики пальцем, размышляя. Поднял голову.

– Это можно узнать. Узнать, куда уходят марашеры после того, как сожрут мага.

– Как?

– Нужна приманка. – Я поднялся, ощущая желание двигаться и действовать. – В застенках есть маг?

– Из осужденных? – сообразил Харт.

– Мне плевать из кого, – честно ответил я. – Мне сойдет и тот целитель, что заходил к нам. Но твоя совесть явно будет против. Поэтому найди осужденного, я пока подготовлюсь. Ланта, если тебе больше нечего сказать, то можешь быть свободна.

Девушка откинула темные пряди за спину.

– Я, пожалуй, останусь, мой повелитель, – томно протянула она. – Мне надоел мой… дом.

Я пожал плечами, раздумывая, что мне понадобится.

– Как хочешь, только не крутись под ногами.

– Думаю, мне понравится прогулка по подземелью, – медленно улыбнулась Ланта. Флай сглотнул. Я проигнорировал обоих. Если Ланта хочет развлечься – не стану ей мешать, в конце концов, она заслужила.

А у меня есть дела поважнее.

Дверь захлопнулась за ловцом и чаровницей, я закрыл щеколду. Постоял и решительно развернулся, шагнул к кровати, на ходу стягивая через голову рубашку. Лег на постель, аккуратно переложил Одри себе на грудь, стараясь не тревожить ее рану. Она что-то буркнула во сне.

– Не ругайся, – я положил ладони ей на поясницу, прикрыл глаза. Делиться силой для меня совершенно противоестественное занятие, но что-то я не видел рядом других желающих. Одри завозилась, устраиваясь, вздохнула мне в шею, сказала что-то невнятно. – И не говори, – прошептал я. – Сам от себя в шоке.

Сила не желала перетекать в женское тело, и мне приходилось напрягаться, чтобы направить поток не к себе, а от себя. Поначалу шло тяжело, потом приноровился. Дыхание Одри выровнялось, стук сердца перестал напоминать стрекотание перепуганной птицы. Почувствовав головокружение, как от кровопотери, прервал поток и полежал, глядя в потолок.

Надеюсь, моих сил ей хватит… на какое-то время. Лежать так, обнимая девушку, ощущая ее дыхание на своей шее – было приятно. И слишком о многом мне напоминало. Поэтому я осторожно переложил Одри на кровать, поднялся, подхватил свою рубашку.

Надо сделать ловушку для проклятой серой твари и найти того, кто это устроил. Правда, я не был уверен, что и поиски, и результат мне понравятся. Да что там! Я был убежден, что мне они точно не придутся по вкусу.

***

– Рассказывай, – Армон постарался говорить спокойно, хотя было видно, что ему хотелось рычать. Взгляд девушки испуганно метнулся к его лицу, переместился ниже, щекам стало горячо. Неуместно пришли воспоминания о том, как он лежал на ней и что… делал. Щеки запылали так, что ими можно было осветить всю Пристань.

Она отвернулась.

– Там есть одежда, – махнула рукой неопределенно, но, покосившись, поняла, что Армон верно расценил ее жест. Или просто увидел, что кроме сундука в этой комнате ничего не было. Вытащил полотняные штаны, натянул их, завязал веревку на поясе. Сойлинка пыталась не пялиться на него, но не могла удержаться. Она видела мужчин, в их обществе носили лишь штаны или и вовсе набедренные повязки. Но все они были другими. Не такими, как этот. В человеческой форме у Армона не было ни шерсти, ни хвоста, только на концах ушей топорщились кисточки, да тонкая темная полоса сбегала от выстриженного затылка по хребту. У него даже живот был безволосый. Ниже… ниже Сойлинка старалась не смотреть. Ее до сих пор била дрожь, стоило лишь представить… вспомнить…

– Тебе они что дали? – Армон все еще рылся в сундуке, не глядя на девушку.

– Настойку, – тихо ответила она. – Чтобы было… легче.

– Чтобы разбудить желание. Возбуждающее тебе дали, – поморщился Армон. – Рубашки нет?

– Нет.

– Ладно. И так сойдет. – Он развернулся к ней, и Сойлинка снова вздрогнула. Какой же он большой… Сильный… Красивый…

Взгляд мужчины потемнел, зрачки расширились, а радужка напротив – стала стремительно желтеть. Он шагнул к ней. Сойлинка замерла. Еще шаг… Ей хотелось бросить покрывало, открыться перед ним, почувствовать…