— Да как вы смеете? Что тут вообще происходит? Да вы знаете, кто мой отец?! Вы все поплатитесь за это!

Кто-то велел ей уняться и тут же обиженно и возмущенно заверещал:

— Курва! Она мне еще кусаться будет.

За возгласом последовал звук пощечины.

Туся непроизвольно подалась вперед, и в глаза ей брызнул хотя и приглушенный, но все равно ослепительный после кромешной тьмы свет. Щурясь и смаргивая с ресниц слезы, она увидела богато отделанную двухместную каюту пассажирского корабля. На одной из коек с совершенно потрясенным видом, прижимая руки в наручниках к горящей щеке, сидела Наташа Серебрянникова, над которой нависал сурового вида громила в форме одной из частных компаний-перевозчиков. На другом спальном месте поверх покрывала, почти ничего не смяв, в собранной и аккуратной позе примостился Феликс.

Со времени их последней встречи Галкин ухажер, а теперь, вероятно, и муж, совсем не изменился. Серые прозрачные глаза по-прежнему выглядели бесцветными и пустыми, в правильных чертах лица и ладной фигуре, казалось, чего-то не хватало, а растянутые в самодовольной улыбке тонкие губы придавали сходство с жабой.

— Добро пожаловать на борт, дорогая свояченица, — проговорил Феликс церемонно и учтиво, пока второй громила поднимал Тусю на ноги, снимал пленку со рта и освобождал от наручников. — Пора возвращаться домой! Твоя сестра тебя уже заждалась.

— Галка! Где она? — эти слова вырвались у Туси непроизвольно еще до того, как она успела осмыслить послание Феликса и подумать, издевается ли этот так называемый «родственничек» или говорит на полном серьезе.

— Она в безопасности и оказалась в ней гораздо раньше, чем иные молодые особы, которые вместо того, чтобы подчиниться требованиям специально приглашенных для ее охраны людей, пустились в сомнительные авантюры в самой ненадежной компании.

Феликс произнес эту сложную высокопарную конструкцию таким назидательным тоном, что даже Наташа, забыв о наручниках и обиженном громиле, издала короткий смешок, с недоверием глядя на Тусю. Та лишь пожала плечами.

— Если у вас в Альянсе то, что пытались сделать со мной легионеры, называется «обеспечением безопасности», — с ледяной вежливостью вымолвила она, разминая затекшие запястья или просто сдерживая себя, чтобы не вцепиться ногтями в эту наглую самодовольную рожу, — я не удивлюсь, обнаружив сестру в одном из аквариумов на фабрике «Панна Моти».

— Дались вам всем эти аквариумы! — Феликс картинно закатил глаза. — Впрочем, ты всегда повторяла то, что внушал тебе отец, а он никогда не мог адекватно оценить моего потенциала. Правильно. Зачем? Ведь у него был Арсеньев, этот выскочка и фанфарон, который возомнил себя супергероем, а в Новом Гавре попался, как мальчишка.

— Я не собираюсь обсуждать здесь отца, которого вы убили, и его взаимоотношения с учениками. Я спрашиваю, где моя сестра и куда вы нас везете?! — Туся повысила голос, ощущая себя коброй перед прыжком, ну, или хотя бы глупым котенком, который при встрече с опасностью шипит и изгибается в боевой стойке, тщась запугать противника.

— Да пожалуйста, — неожиданно покладисто согласился Феликс. — Вот она. Смотри и завидуй. Даже твой отец не мог обеспечить ей такие удобства и роскошь, к которой она так тянулась.

Он развернул голографический монитор, и Туся увидела шикарный особняк посреди ухоженного сада, в котором розы, георгины, амариллисы и другие цветы, выведенные когда-то на Земле, сочетались с причудливыми растениями, привезенными из самых невероятных уголков Галактики. Впрочем, преобладала все же флора планет Рас-Альхага.

Галка в сопровождении Феликса гуляла по саду, несла какую-то околесицу про подкормку роз, обсуждала цветение вывезенного с Ванкувера папоротника, выглядевшего здесь едва ли не пленником на чужбине. Галка запуганную узницу совсем не напоминала. Она поминутно смеялась, льнула к Феликсу и млела от его поцелуев и ласк. Жемчужные заколки с трудом удерживали в прическе длинные, как и у сестры, платинового цвета волосы, вырез более откровенного, нежели она всегда носила, платья украшала белая роза.

На следующих кадрах сестра уже полулежала на канапе у вычурного камина в нарядной гостиной, пышное убранство которой подчеркивало изысканность и хрупкость прабабушкиных статуэток. Рядом с Галкой на антигравитационном подносе парил бокал с вином, пальцы босой ноги игриво тянулись к колену расположившегося напротив Феликса.

— Что это за дешевая постановка? — спросила Туся даже резче, чем хотела, всеми силами стараясь унять колотившую ее дрожь.

— Это мой дом! — обиделся Феликс. — И Галина в нем теперь хозяйка. Там и для тебя приготовлено несколько комнат с видом на море или сад, да и для дорогих гостей, — он церемонно кивнул в сторону Наташи Серебрянниковой, — место найдется.

— Я тебе не верю! — Туся не сдержалась, сорвалась на крик.

— Скоро сама все увидишь.

Елей в голосе Феликса за версту разил ядом.

— Впрочем, как только мы минем гиперпространственный узел и пройдем червоточину, я возможно устрою для вас сеанс связи, тем более, Галина и сама на этом настаивала.

Он предложил пленницам располагаться в каюте поудобнее, не отказывать себе в лакомствах и мелочах, которые могла обеспечить внутренняя линия доставки, и в сопровождении обоих громил покинул каюту. Перед тем, как запереть дверь, он также посоветовал не делать глупостей. Насколько поняла Туся, внутри каюты были установлены камеры, изображение с которых круглосуточно транслировалось в рубку и каюту Феликса, поэтому любая попытка совершить побег или свести счеты с жизнью была бы пресечена еще в зародыше.

После ухода похитителей какое-то время Туся с Наташей сидели, обнявшись, на кровати и молчали.

Туся чувствовала себя опустошенной и обманутой. Хотелось разрыдаться, но слезы, закипев в глазах, сейчас же испарялись, а сухие рыдания душили тошнотворными спазмами. Сердце рвала обида, а горечь предательства ощущалась свинцовым и полынным привкусом во рту.

— Все будет хорошо!

По-своему истолковав молчание подруги, Наташа решила ее утешить:

— Нас скоро найдут и освободят.

Верила ли она сама в эти слова? Возможно. Но дрожащие губы и испуг в глубине карих широко раскрытых глаз красноречиво говорили о том, что и она близка к панике.

— Если похитителей не удалось задержать по горячим следам, — вздохнула Туся, — сейчас, когда они добрались до космопорта и сумели вывезти нас с тобой за пределы Земли, а возможно и Солнечной системы, найти и задержать их будет гораздо труднее, особенно, когда корабль пройдет червоточину.

— Не все так безнадежно, — не сдавалась Наташа. — Все перемещения внутри Содружества отслеживаются. А прямого выхода к коридорам Альянса, пока идет война, сейчас нет. Все перекрыто и безостановочно патрулируется. Это я точно знаю от Клода и отца. Они как раз на днях этот вопрос обсуждали. Стало быть, для того, чтобы попасть на планеты Рас-Альхага, твоему Феликсу и его подельникам придется пробираться через окраинные миры.

— Час от часу не легче, — вспомнив жутковатые видения, в которые ее забросила фантазия постановщика оперы Моцарта, покачала головой Туся.

— Почему? — удивилась Наташа. — Ведь где-то там находится твой Командор.

— Вот именно, что где-то там, — Туся печально улыбнулась. — А выяснить, где он именно и тем более подать о себе весточку, нам никто здесь не позволит.

— И все же стоило бы попытаться! — забыв о своих же надеждах на скорое освобождение, уцепилась за новую идею Наташа.

— Только в том случае, если в эти окраинные миры нас довезут живыми, — напомнила ей Туся. — Феликс сколько угодно может разыгрывать тут перед нами заботливого хозяина и любящего родственника, но в случае реальной опасности он не задумываясь выбросит нас в открытый космос, чтобы замести следы. Да и по прибытии в систему Рас-Альхага я совсем не уверена, какая нам уготована судьба.

Наташа хотела что-то возразить, видимо напомнить об уютном доме и о своем статусе дочери члена Совета, но в это время сигнал оповещения сообщил о том, что вход в червоточину ожидается через десять минут, и рекомендовал пассажирам укрыться в амортизаторах.