Едва он наладил связь, на экране появилось встревоженное лицо Петровича.

— Ну, наконец-то, — выдохнул старшина вместо приветствия. — Неужто получилось?

Потом до него дошел видеосигнал, и вид Арсеньева с Клодом он прокомментировал таким заковыристым и цветастым ругательством, что хоть в учебник по ненормативной лексике помещай. Старшину можно было понять. Поскольку в снаряжении убитых легионеров оказались полностью укомплектованные аптечки, Командор и его напарник, прежде чем надеть броню, решили сделать необходимые инъекции и как следует обработать раны. А их исполосованные спины и ободранные бока без свитеров выглядели особенно живописно.

Еще одна серия выражений не меньшей крепости последовала, когда Петрович разглядел среди команды барсов Тусю, пытавшуюся оказать первую помощь На-войне-как-на войне. Хотя разряд прошел по касательной, боец потерял много крови и находился в состоянии сильнейшего болевого шока. К тому же, осколки поврежденных ребер могли травмировать легкие, а о судьбе правой руки, которой На-войне-как-на войне прикрылся, и на которую Туся сейчас накладывала жгут, даже такой опытный врач как Арсеньев ничего конкретного сказать не мог.

Впрочем, у Петровича и Славы вид окровавленного барса вызывал куда меньше вопросов, нежели присутствие Туси.

— Маргарита-то как здесь оказалась? — впервые назвав «солдата Джейн» или «санинструктора Риту» по имени, попытался выяснить Капеэсэс. — И Пабло тут. Ничего не понимаю!

— Некогда объяснять, — прервал дальнейшие расспросы Командор. — Вы готовы выдвинуться?

— Так давно уже! — не по уставу раньше Петровича отозвался Славка. — Вас ждали.

— В таком случае, действуйте согласно плану! — сухо и деловито распорядился Арсеньев. — И постарайтесь остаться в живых. Хотя бы один контейнер должен попасть на корабль.

Петрович пытался протестовать, но Командор уже перешел на другой канал. Туся, бросившая всего один взгляд на экран, узнала непропорциональное, сильно вытянутое, словно сошедшее с портала готического собора, лицо графа Херберштайн или, как он чаще предпочитал себя называть, просто Вернера.

— Вы где находитесь? — доложив благополучном прибытии на орбиту, поинтересовался Вернер.

Арсеньев пояснил.

— Хорошо, что Вы вышли на связь, — покачал головой Вернер. — Я уже собирался отдать приказ открыть по этой башне огонь.

— И похоронить под ее обломками половину лагеря, — невесело ухмыльнулся Арсеньев. — Пока лучше с этим повременить, зато, когда выйдете на линию удара, постарайтесь хорошенько жахнуть по плазменным установкам периметра, как только Пабло их выведет за границы поля.

— Но как быть с огневыми точками внутри самого центра? — в немного скрипучем голосе Вернера прозвучала озабоченность.

— Мы постараемся решить и эту проблему, — пообещал Пабло, направляя системе еще один запрос.

— Если что, взорвать здание, всегда успеется! — подытожил Арсеньев.

— А как же вы? — из-за плеча Вернера выглянуло испуганное лицо Мишель. Сейчас графиня Херберштайн показалась Тусе куда менее приторной. Волосы ее были гладко зачесаны, лицо осунулось после изнурительного перехода через подпространство.

— Мы уйдем отсюда, как только выполним свою задачу, — пообещал ей Арсеньев.

Но когда экран связи погас, он повернулся к бойцам и мрачно покачал головой.

— Змееносцы обнаружили шахту и заблокировали ее, — пояснил вместо командира Клод, наряду с Пабло наблюдавший за параметрами системы. — Через пару минут они будут уже здесь.

— Был бы этот допотопный дедуля портативным компьютером даже самых первых поколений, мы бы из шахты носа не высунули. Фиг бы они нас раскрыли, — пояснил Пабло, продолжая вводить данные, в то время как Клод отслеживал действия змееносцев по камерам внутреннего наблюдения.

— Значит будем драться! — проверил зарядку скорчера Ящер.

Туся вновь обратилась к покореженным ребрами На-войне-как-на войне, понимая, что в сущности занимается бесполезным делом.

— Надо было все-таки оставить вас с Шусмиком внизу, — виновато проговорил Арсеньев, опускаясь рядом с ней на колени, чтобы проверить, как идет работа. — Вы бы сумели добраться до корабля.

— Или попали в руки змееносцев, — Туся постаралась проговорить эту фразу как можно более равнодушным тоном, но в конце голос ее дрогнул.

Впрочем, как и барсы, она понимала, что все затраченные усилия — не зря. Пабло уже нашел системные файлы и теперь изменял параметры силового поля, выводя за его границы плазменные установки и настраивая мощность генераторов таким образом, чтобы огонь не причинили узникам корпорации вреда. Змееносцы пытались вернуть над системой контроль, но это у них пока не получалось.

— А почему нельзя было подключиться к здешней системе прямо с кораблей? — поинтересовался капитан Минамото.

— Этот вариант тоже прорабатывался, но был отвергнут, — пояснил Арсеньев. — На кораблях сеть ведет себя слишком нестабильно. Вернер сейчас вообще вне зоны доступа, а плазменные установки настроены таким образом, чтобы вести огонь по любым направлениям даже под защитой силового поля. В общем, если бы Пабло не вошел в систему, мы бы сейчас с боем прорывались к генераторам.

— Интересно, а у этой машины есть резервные источники питания? — указывая на компьютер, поинтересовался Клод, наполнявший все колбы, реторты и прочие емкости изготовленной из подручных средств зажигательной смесью.

Трое бойцов, которым не хватило скорчеров, активно ему помогали. Поскольку в лаборатории занимались какими-то исследованиями в области неорганической химии, запасов реактивов тут имелось в избытке. Работа шла настолько слаженно и сосредоточенно, что даже в тот момент, когда едва ли не сразу после риторического вопроса Клода вырубился свет, барсы ухитрились ничего не разбить и не расплескать.

–¡Mierda![6] — выругался от неожиданности Пабло, раздраженно глядя на Клода. — Ты можешь им хотя бы не подсказывать?

По счастью экран не погас, ибо аварийный генератор, который был вмонтирован в корпус компьютера, взял на себя снабжение вычислительного гиганта энергией по умолчанию.

Оператор межсети не просто так нервничал. Неповоротливая, чужая система тормозила, а каждый миг промедления в буквальном смысле слова стоил десятков жизней, ибо внизу творился настоящий ад. Закончившая перевязку Туся сумела убедиться в этом лично.

Даже беглого взгляда с высоты одиннадцатого этажа хватало понять: восстание не ограничилось одним сектором и за то время, пока группа Командора-Минамото проникала в здание управляющего центра, охватило весь лагерь. Возле периметра барсы Корзуна, судя по всполохам выстрелов и крикам, которые даже сквозь стеклопласт панорамных окон центра звучали достаточно громко и решительно, пытались прорваться на насыпь, разделявшую сектора. Легионеры при подкреплении дронов вели по ним прицельный огонь. В одном из корпусов бойцы Сопротивления и примкнувшие к ним заключенные расправились с надзирателями, завладели оружием и теперь держали оборону, отстреливаясь из окон. Но самый жуткий хаос происходил вокруг бараков. Там начался пожар, и ветхие постройки занимались одна за другой.

В это время Пабло, воспользовавшись моментом, пока система обрабатывала новые данные настроек, вывел на панорамный экран изображения с камер наблюдения за лагерем, и картина предстала во всем своем ужасе и полноте.

В бараках, оказывается, в основном находились старики и лежачие больные, у которых не хватало сил не то, что выбить запертые двери, но просто выбраться из охваченных огнем помещений. Заключенные из других секторов бросались в огонь и выносили оттуда скрюченных изможденных старух и стариков, беспомощных калек и тяжелораненых.

По коридорам одного из корпусов, в котором находились дети, шел охранник и расстреливал маленьких заключенных, пока группе подростков, укрывавшихся в ординаторской, не удалось его обезвредить, плеснув убийце в лицо раствором концентрированной кислоты. Двое ребят при этом погибли.