Настаивать Камень не решился, и так молодые Ураганы смотрели на него со снисходительными усмешками: куда ты, старый безрогий зенебок, лезешь, сидел бы грел лучше кости в тепле очага. И только слово Ветерка смогло их сомнения поколебать.

Ох, Ветерок, Ветерок! Ему бы сейчас отлежаться еще неделю-другую, раны как следует залечить, отдохнуть душой и телом, окруженному заботой любящей молодой жены. Так нет же! Полез прямо к Трехрогому в пасть! Личину он, конечно, изготовил отменную: вылитый княжич, да и только. Но что, если он каким-нибудь неловким движением себя выдаст, что, если поклонники тьмы, засевшие во дворце, сумеют разглядеть под маской его суть.

Впрочем, такие мысли следовало гнать подальше, а то, задумавшись и вниз угодить недолго — вовек потом не отмоешься, да и братья Ураганы на смех поднимут, совсем как Долову дочку Медь!

Путь впереди преградила железная решетка. «Ну вот, я же говорил! Сейчас придется поворачивать обратно!» Однако ехидство Могучего Утеса пропало втуне. Дикий Кот не даром считался в сольсуране кудесником по металлу. Он взялся за прутья, и они без усилий поддались.

— Ну ты и силач! — поддразнил кузнеца Смерч.

— Я уже шел этим путем, — отозвался Дикий Кот.

Они продвинулись вглубь каменного лабиринта еще на несколько поприщ. Кое-где им удавалось идти прямо, где-то приходилось продвигаться на четвереньках или даже ползком. Два или три раза берег обрывался, и они либо карабкались под потолком, либо ползли вдоль стен, используя веревки или странные приспособления, висевшие на поясе у Дикого Кота. В одном месте им пришлось воспользоваться вентиляционной отдушиной, да такой узкой, что приходилось буквально ввинчиваться в нее. Камень молил всех духов прародителей, чтобы они не дали ему застрять.

На пути им постоянно попадались крысы и змеи, или и те, и другие вместе. В районе городской бойни, где нестерпимый запах тухлятины висел настолько густо, что приходилось дышать только ртом, да и то через влажную ткань, количество грызунов оказалось так велико, что приходилось буквально ступать по непрерывно шевелящемуся и уходящему из-под ног живому ковру. При этом крысы непрерывно издавали недовольный визг и писк.

— Я бы, пожалуй, сейчас поменялся местами с приемным братом! — недовольно проворчал Смерч, ожесточенно прокладывая себе дорогу.

— Нос не дорос! — усмехнулся Дикий Кот.

Камень со своей стороны порадовался за Ветерка. Судя по скупым репликам Дикого Кота, там наверху все протекало нормально, а по здешним катакомбам раненому воину идти было бы значительно сложнее.

Наконец, после долгого пути сначала вверх по отвесной шахте, а затем такому же отлогому спуску, одна из вентиляционных отдушин вытряхнула их прямиком в дворцовый подвал. Все трое приземлились бесшумно. Дикий Кот погасил фонарь, и они какое-то время стояли неподвижно, привыкая к темноте.

Когда глаза начали вновь различать контуры предметов, Камень огляделся. Все верно. При царе Афру здесь располагалось сокровищница. Камень хорошо знал это место: нести тут стражу доверяли лишь самым опытным и верным бойцам, а Могучий Утес как раз принадлежал к их числу.

Как же тут все переменилось с тех пор. По непонятной прихоти князя Ниака былое хранилище стало тюрьмой. Ниши и углубления вдоль стен оцепили крепкие решетки. Всюду виднелись цепи и орудия палаческого ремесла, кое-где белели человеческие кости. Говорили, во время восстания рабов и городской бедноты эти застенки были битком забиты людьми. В одну клетку запихивали не менее сотни приговоренных, а тех, кто уже не помещался стоя, клали поверх, прямо на головы других. Кровь лилась рекой, божедомы едва успевали вывозить трупы, а смрад стоял такой, что зловоние боен показалось бы благоуханным ароматом.

Что-то похожее повторялось во время подавления мятежа в порту и после выступления закупов на княжеских серебряных рудниках. Сейчас клетки пустовали, словно закрома в середине лета, ожидающие новой жатвы. И ее страшный урожай не замедлит последовать, если их и их товарищей из Гнезда Ветров постигнет неудача, конечно, если до того варрары не превратят в руины и родовые твердыни, и Царский Град.

За поворотом затеплился свет факела. Ну вот, кажется, уже совсем близко. Впереди замаячило причудливое кованное кружево еще одной решетки. Возле нее переминался с ноги на ногу угрюмый страж. Дикий Кот непостижимым образом просочился сквозь стену (и после этого он станет еще утверждать, что не владеет магией) и вновь возник по другую сторону решетки.

Узрев вынырнувшее прямо из стены черное привидение (Дикий Кот в этот поход надел принятое в его земле облачение воинов ночи), стражник лишился дара речи и на негнущихся ногах попятился к решетке. Смерчу осталось только выбросить руку и ударить растяпу по шее, а Камню подхватить его, чтобы при падении не наделал шума.

Дикий Кот уже успел разобраться с замком. Путь свободен. Поскольку наемник оказался не очень высок ростом, его доспехи и шлем надел Смерч.

— Ну и воняет от него! — скривил младший из Ураганов короткий нос, — Мыться у них тут что ли негде?

— Да нет! — вступился за дворец Камень. — Просто у здешней охраны очень деликатные желудки.

Смерч хмыкнул и хотел ответить в том же духе, но Дикий Кот строго глянул на них, и им пришлось замолчать. И в самое время. Все-таки их возня привлекла внимание. В коридоре послышались шаги. Дикий Кот ввинтился обратно в стену, Камень оттащил обездвиженного наемника подальше в темноту, деловито засунул в рот кляп, скрутил руки и ноги ремнями. Пусть отдохнет маленько. Смерч надвинул шлем на уши и замер у решетки, держа наготове метательный нож.

Впрочем, его опередили. Не успел командир караула, а это был он, поравняться с лжестражником, как из стены вылетел странный предмет, напоминающий металлическую звездочку с заостренными краями, и вонзился ему точно в лоб. Смерчу осталось только подхватить тело. Камень препроводил в темноту и этого.

Следующих двоих караульных сняли в том же режиме. Теперь остались только шестеро, которые стоят на посту непосредственно возле камеры и заодно охраняют жреца. Если раньше времени поднять шум, то все пропало. Интересно, сколько охранников притащится сюда вместе с Ветерком. Еще полдюжины, не меньше. Примерно столько же находятся с той стороны двери. Ничего, если действовать слаженно, это не проблема.

Но где же Дикий Кот? Нет, этого парня следовало назвать не Котом, а Летающим ящером, или Змеем. Воин ночи забрался по вертикальной стене наверх и устроился под самым потолком, упершись ногами в выступ карниза. Удобная позиция, ничего не скажешь. Так с его летающими игрушками можно и сотню перебить, не моргнув глазом.

Но вот караульные зашевелились. С той стороны двери послышались шаги.

И все-таки Олег не мог понять, с чего это вдруг Синеглаз вздумал им помогать: предупредил об оборотне, предоставил в распоряжение княжескую печать. Из любви к Лике? Он попытался представить себе, как бы сам поступил, окажись неожиданно Птица дочерью одного из владык Альянса, не смог, запутался и разозлился на себя. И лезет же в голову такая чушь!

В любом случае, даже если княжич замыслил что-то недоброе, пока он заслуживал благодарности. Одежда с доспехами уже сделали полдела. Очередь за печатью. Если удастся открыть хранилище, то одна из тысячи дверей наверняка выведет их.

Осталось тринадцать последних ступеней, ведущих вниз. Дурнота и слабость, всю дорогу донимавшие его роем назойливой мошкары, куда-то подевались. Сердце забилось чаще, разгоняя по жилам кровь, в голове появилась ясность, а все посторонние мысли куда-то испарились.

Сумрачный свет факелов бросал неровные блики на суровые лица стражников, окрашивал кровавыми отсветами сталь доспехов, лепил причудливые тени, населяя подземелье немыслимыми порожденьями тьмы. Олег, впрочем, сейчас этих созданий не видел и только отметил про себя, что караульных шесть человек.

Услышав на лестнице шаги, часовые, как велело предписание, преградили им путь, однако, узнав знакомые черты маски и главное, увидев княжескую печать, вытянулись в струнку, беспрепятственно пропуская княжича и его спутников внутрь. Двое из них остались караулить снаружи, остальные присоединились к охране «пленных».