— Из-за моей неловкости вы теперь больше не пожелаете со мной танцевать.

Я еле удержалась, чтобы не закатить глаза и не ляпнуть, что из-за Арона с Рензелом она как раз таки чуть не упала. И это они — оба! — должны переживать, а не она из-за них. И, кажется, лекарь с принцем догадались по моему лицу, о чем я подумала. Рензел отвел взор, а Арон улыбнулся и мягко произнес:

— Полно, мисс Линни, не танцевать с вами из-за такого пустяка было бы огромной ошибкой. И я буду счастлив, если вы снова со мной потанцуете.

— Правда? — воодушевилась Линни.

— Истинная, — кивнул лекарь и поклонился. — И когда боль пройдет, прошу вас подарить мне еще один танец.

Щеки сестры порозовели. Кокетливо захлопав ресницами, она робко улыбнулась и произнесла сладким голосом:

— Конечно, мистер Арон. С огромным удовольствием.

Кадриль закончилась и зазвучала новая мелодия. Медленная, чувственная, в то же время величественная. «Бал Луны и Солнца» — самая романтичная композиция и не только в нашем королевстве, но и во всем мире. Даже король вышел из-за стола, чтобы пригласить королеву на танец, а Астария с радостью согласилась.

— Ой, Цессочка! — сложив ладони, мечтательно выдохнула Линни. — Такая прекрасная композиция! Вы с его высочеством ни в коем случае не должны ее пропустить! Тем более ты уже обещала ему танец.

— Ах, да, — оглянулась я на Рензела, припоминая его гнусную ложь. — Ты права, я пообещала.

Бровь принца дернулась, я же отвернулась к сестре и улыбнулась:

— Тогда я пойду, а мистер Арон за тобой присмотрит. Хорошо?

— Конечно!

Щеки Линни вспыхнули ярче спелых вишен, а глаза засияли благодарностью и восторгом, что за ней присмотрит Арона. Богиня… Ну и дела. Я же подошла к братьям и грозно зашипела:

— Ведете себя, словно дети! Да вам… Вам стыдно должно быть! А если кто-то заметил вашу выходку? Совсем головой не думаете?

Они виновато отвели взоры, а я прерывисто выдохнула, чувствуя, как вместе с воздухом уходит часть раздражения и в груди стихает пламя. Вот же…

Еще немного посверлив братьев взглядом, наконец-то вложила руку в протянутую принцем ладонь, но прежде, чем уйти, обратилась к лекарю:

— Арон, — немного замешкалась, но все-таки набралась смелости и попросила. — Вы сможете незаметно исцелить Линни?

Меня мучила совесть, что из-за этой безобразной ситуации сестра могла лишиться бала. И пусть она крепилась, я все равно видела, как в глазах сестры растекается печаль, а лоб хмурится, когда она пытается пошевелить ногой. Уверена, Линни с нетерпением ждала этого приема и сейчас очень расстроилась.

— Постараюсь, миледи, — с пониманием кивнул Арон, а у меня словно гора с плеч свалилась.

Искренне его поблагодарив, я улыбнулась сестре, которая помахала мне рукой, и с чистой совестью пошагала следом за принцем.

Вальсируя, мы влились в поток танцующих и плавно заскользили по залу. Я старалась не смотреть на Рензела, но отчетливо чувствовала на себе его взгляд.

— Я слышал, что вы сказали телохранителю, — неожиданно он произнес, а у меня в груди екнуло.

Но я решила не подавать виду, будто его слова меня взволновали, и парировала:

— А я видела, что даже сильным не чужда ревность.

Он хмыкнул, оценив мой ответ, а я стиснула пальцами его плечо.

— Вы поступили опрометчиво. Что если, кроме Линни, пострадал бы кто-нибудь еще? Вы же плохо себя контролируете! — начала его отчитывать, но ответ принца меня обескуражил и лишил остатков негодования:

— В тот момент я меньше всего думал о других.

Я не удержалась. Заглянула ему в глаза, и вдруг почувствовала, как пол растворился под ногами, а меня поглотила голубая бездна. Ее «воды» все еще сдерживала корка льда, но светлый огонек, что чудился на дне, почти растопил холодную преграду. И казалось. Если я сейчас потянусь… Его коснусь! Огонек вспыхнет сильным пламенем и навсегда прогонит многолетний холод, сковывающий все живое в человеке передо мной.

— Это неправильно, — услышала я свой голос так далеко, что он показался мне чужим. Зато слова Рензела зазвучали громко и отчетливо, будто у меня в голове:

— Что именно неправильно?

— Быть эгоистом…

Невольно подалась вперед, желая стать ближе к мерцающему в глазах Рензела огоньку, который будто меня звал. Нуждался во мне. Скользнула рукой выше по плечу принца. Почувствовала, как его горячая ладонь на моей спине притянула меня ближе. А когда между нами почти не осталось расстояния, дыхание переплелось и грудью я ощутила жар его тела, глаза Рензела вдруг зажглись магическим огнем, прогнав возникшее между нами волшебство.

Рензел напрягся и устремил взор в сторону открытого балкона, где мы когда-то ужинали.

— Прошу простить меня, миледи.

— За что?

Я охнула, когда он закружил меня среди танцующих, ловко между ними лавируя. От этого стремительного вальса, у меня дыхание перехватило! Но уже совсем скоро мы остановились возле стола, за которым я чуть дальше оставила Линни с Ароном. Теплая рука принца соскользнула с моей спины, сам Рензел отвернулся и собрался уйти, но я не позволила. Поймала его за руку и воскликнула:

— Стойте!

Он оглянулся, и его глаза опять вспыхнули синим огнем, а я сильнее стиснула его ладонь.

— Не уходите.

Сердце неистово застучало от мысли, что я останусь одна среди всех этих незнакомцев — чужих для меня людей. Но принц оказался непоколебим. Он мягко высвободился из моих похолодевших от страха пальцев и произнес:

— Сожалею, но я должен уйти.

Отвернулся и, стиснув кулаки, добавил:

— Не бойтесь. Если потребуется, Арон защитит вас.

Принц решительно шагнул вперед — в толпу танцующих, которые плотным потоком скользили, разделяя нас, точно река два берега. А я чуть не задохнулась от обиды.

Рензел не отпустил меня к Арону, когда должен был это сделать в танце. Рисковал семейной тайной лишь бы удержать меня рядом, а теперь сам отправляет к брату, которого так не любит? Сердце полоснуло болью. Меня будто предали.

Я позвала Рензела, но он даже не оглянулся. А когда между нами промелькнула очередная пара, он вовсе исчез — растворился в воздухе. Но я точно запомнила, что Рензел направлялся к балкону. И бросилась за ним. Однако наткнулась на танцующих, из-за чего пришлось извиниться и отступить.

Отчаяние. Острое желание покинуть зал. Вернуть Рензела. Заставить его объясниться, по какой такой причине он решил меня бросить, а заодно высказаться самой — буквально съедали меня изнутри. Поэтому я приняла еще одну попытку прорваться к балкону и вздрогнула, услышав любезный мужской голос:

— Миледи, желаете потанцевать?

Но даже не посмотрела на того, кто меня пригласил, и вежливо отказала. Однако стоило ему извиниться и удалиться, как ко мне снова подошли. И я поняла: даже если найду способ выбраться — незамеченной уйти не получится. Я привлекала слишком много внимания. Женщины бросали завистливые взгляды, а молодые люди — заинтересованные: почему это невеста принца одна? И я сжалась. Начала отступать, как вдруг уперлась спиной в чью-то грудь и почувствовала, как теплая и сильная ладонь стиснула руку чуть выше локтя.

— Прошу извинить, но миледи уже пообещала танец. Мне, — раздался бархатистый голос, когда меня пригласил очередной желающий потанцевать.

А я обернулась и дрожащими губами выдохнула:

— Арон!

В душе шевельнулась надежда.

— Помоги… — зашептала я. — Пожалуйста, помоги мне отсюда уйти!

И замолчала, снова оглянувшись на балкон, а лекарь позвал меня по имени и протянул руку:

— Потанцуем, миледи?

— Что? — нахмурилась я. — Арон, сейчас не время…

Но он не позволил договорить:

— Прошу вас, — улыбнулся, — доверьтесь мне.

И немного приблизился. Сглотнув, я коснулась пальцами ладони лекаря и охнула, когда оказалась в его руках. Он плавно двинулся между людьми, кружа и удивительно ловко обходя все «препятствия». В танце Арон был не хуже принца, а когда мы оказались в центре залы, в самой гуще людей, воздух вдруг преломился — нас окружила прозрачная вуаль, исказившая очертания привычного мира.