Смятый листок тихо прошуршал, когда я его развернула, чтобы еще раз прочесть короткую записку, и нахмурилась. Послание исчезло. Я покрутила его и так, и эдак, но не нашла ни намека на зеленые чернила. Будто их и не было. Даже на просвет! У меня в руках остался пустой клочок бумажки, который я положила на стол и устало выдохнула. Ох, уж эти братья с их фокусами… Не дадут соскучиться.

Я взяла бутылочку из темно-синего стекла. Осмотрела острые грани и осторожно ее откупорила. Воздух рядом со мной мигом наполнился волшебным и тонким цветочным ароматом, а я глубоко вдохнула и задержала дыхание, чувствуя приятную сладость на языке.

Аромат не был слишком навязчивым или терпким. Казался легким, воздушным, словно весенний ветер, вобравший в себя ароматы цветов и тепло первых солнечных лучей. Это был запах весны, когда вся природа только-только оживала и наливалась цветом.

Руки дрогнули от нетерпения ощутить на себе этот запах и впитать в кожу его тепло, заключенное Ароном в маленькую бутылочку духов. Мне чудилось, только его коснусь и сразу стану счастливее, все мои сомнения развеются, а в душе зажжется яркое солнце и своими лучами разгонит все облака до последнего. Я уже почти коснулась горлышка бутылочки, чтобы поймать на палец капельку духов и растереть на запястье, как вдруг в дверь постучали.

«Как всегда вовремя», — проскочила угрюмая мысль. И, закрыв бутылочку, я с грустью поставила ее на стол. Но потом подумала и отнесла на зеркало, где хранились другие склянки с маслами и духами. Подошла к двери, отворила ее и обнаружила дворецкого вместе с…

— Милая! — вбежало ко мне нечто, сногсшибательно пахнущее фрезией, отчего запах сирени и эстрагона вдруг стал жалким и еле заметным.

Я чудом успела отступить, пропуская мимо себя ярко-фиолетовое пятно, и не потерять сознание от такого ароматного удара.

— Бедное дитя! Как же далеко вас запрятали… Спасибо мистеру Арвелу за его помощь, сама бы я долго вас искала. Ная! — рявкнуло нечто, в котором я узнала мисс Морэй, стоило моим глазам перестать слезиться. — Шевелись быстрее! Утро на дворе! Бал вот-вот начнется, а платье еще незаконченно! Из-за тебя, между прочим.

Пуще обычного бледный мистер Арвел отступил, и в комнату с трудом протиснулась девчушка с длинной косой темных волос и в простом сером платьице. Богиня, да служанки в замке краше одеваются, чем она. Совсем не ценит Морэй свою племянницу.

Девушка держала в руках огромный чемодан и поверх него закрытый чехол с платьем. Поразительно! Как только она видела что-то перед собой, не споткнулась, не упала и не сломалась под тяжестью груза — сущая загадка.

Я жалобно посмотрела на дворецкого. Вдруг он что-нибудь придумает и избавит меня от портнихи, но лицо Арвела не дрогнуло от моей беззвучной мольбы. Положив руку на сердце, он поклонился, молча развернулся на каблуках и заспешил прочь, а я услышала, как где-то за стеной не удержался и чихнул Уф. Вот! Не хватало еще, чтобы из-за портнихи моего телохранителя снова одолела цветочная болезнь! Поэтому, ради его спасения, я в последний раз вдохнула полной грудью и… пожертвовала собой — закрыла дверь, лишив комнату сквозняка, проникающего через открытое окно и разгоняющего облако фрезии.

Я оглянулась на мисс Морэй и почувствовала, как закружилась моя голова от «фиолетового взрыва», что полыхал в центре моей блеклой комнаты.

Да-а-а… Портниха сегодня блистала. По-другому никак не сказать. Ярко-фиолетовое платье с черными вставками и украшенное золотистыми блестками. Богиня. Это что-то! Что-то такое, о чем в самых диких фантазиях не подумаешь. А волосы! Ох… Волосы собраны в высокую прическу с мелкими завитушками и напудренные в тон платью. Весь этот дикий образ дополняли пурпурного цвета губы и золотистые блестки на веках и щеках, точно русалочья чешуя.

— Милая, что же вы стоите? Проходите-проходите, — взяла она меня за руку и отвела к постели, куда Ная аккуратно уложила платье в чехле, а чемодан поставила на пол. — Нам осталось совсем немного. Буквально пара штрихов, и оно будет готово к балу. Ная!

Я вздрогнула, когда милый голос Морэй резко перешел на рявканье.

— Осторожнее!

Хотела обернуться на шорох ткани, чтобы посмотреть, что там происходит, но Морэй поймала мое лицо в ладони и не позволила оглянуться.

— Милая, немного терпения, — кокетливо она улыбнулась, отчего на щеках появились маленькие ямочки. — Я не люблю, когда заказчики видят недоделанную работу и…

Она огляделась по сторонам.

— Ная! — в этот раз она воскликнула громко, но без злости и раздражения, а у меня закралась мысль: может быть, ее племянница глухая? — Занавесь чем-нибудь зеркало.

Девчушка мигом выполнила приказ и накинула на мое зеркало легкую белую ткань. А потом со скоростью вихря сняла с меня платье и надела другое.

— Не смотреть, — жестко приказала Морэй, и я устремила взор строго вперед, но успела заметить, что наряд был по-прежнему желтым.

Значит, доделывать пришли все-таки бальное платье, а не свадебное.

— Я решила привнести некоторые изменения, поэтому вам нельзя его видеть, — погрозила пальцем Морэй, и работа закипела.

Точнее, Ная начала бегать вокруг меня, словно собачонка, а Морэй указывала ей пальцем, что и где подшить. Иногда ругала, иногда хвалила, а порой просто ворчала на ее медлительность. И когда я уже взмокла стоять с раскинутыми руками да прямой спиной, Морэй вдруг остановила Наю, обошла меня, придирчиво оглядывая, и произнесла:

— Плохо.

У меня даже голова кругом пошла. Еще одного такого испытания я точно не выдержу.

— Но поправимо. Ная, ты хорошо постаралась, — серьезно и с долей гордости сказала Морэй, чем сильно меня удивила. Обычно она кричит на свою племянницу. — Теперь можешь отдохнуть. Иди к себе в комнату. Дальше я сама.

— Спасибо, мисс Морэй! — с восторгом и обожанием выдохнула девчушка, поклонилась и выпорхнула за дверь, а портниха подошла к столу и взяла катушку с бордовой ниткой и швейной иглой, где Ная только что их оставила.

— Руки можно опустить, — сказала она, а я выдохнула и с радостью это сделала.

Морэй снова окинула меня придирчивым взглядом и принялась сама работать иголкой, да так быстро и ловко, что суета Наи мне показалась несуразной. Словно в спешке она делала работу гораздо медленнее, чем Морэй со спокойным лицом и отточенными движениями. И я почти не чувствовала, как нитка тянет ткань, где она плотно прилегает к телу, что было, когда шила Ная.

Сейчас Морэй казалась другой. Она словно изменилась. Превратилась из легкомысленной и взбудораженной в спокойную, серьезную и рассудительную. Ее взгляд был чище бриллианта и острее самой иглы. Казалось, будто портниха ушла в свой мир, где существовало только платье и больше ничего. Наблюдая за ней, я даже не заметила, как пролетело время, и меня подвели к зеркалу.

Морэй осторожно стянула белое полотно и впервые с ухода Наи произнесла:

— Готово.

А я застыла перед зеркалом и удивленно распахнула глаза. Платье на первой примерке, совсем не походило на это. Большой бант на поясе убрали и заменили атласной, бордовой лентой в тон вышивки на жестком лифе с воротом-лодочкой, на рукавах три четверти, на поясе и ниже по незамкнутым краям легкого шифона поверх юбки. Нежный желтый цвет платья очень здорово контрастировал с бордовой «росписью», словно бы его разрисовали кровью… Это было одновременно и жутко, и прекрасно.

— Разговор с мистером Хо заставил меня немного пересмотреть ваш наряд.

— Да вы его полностью перешили! — выдохнула я, проведя ладонью по гладкой шелковой ткани. — И когда только успели?

Морэй устало улыбнулась:

— Это моя работа, миледи. Мы, конечно, торопились. Особенно с вышивкой, поэтому платье не идеальное, но…

— Оно прекрасное! — возразила я и посмотрела на Морэй, которая… Ну, своим безвкусным нарядом совсем не вязалась с тем, что сделала для меня. И в этот момент я словно язык проглотила, что не укрылось от Морэй.

Она дернула бровью, поймав мой растерянный взгляд, воткнула иглу в клубок ниток и произнесла: