Я на миг прикрыла веки, окунувшись в омут давних воспоминаний, где был запах старого переплета, съеденных перед сном булочек, привкус теплого молока на губах, а за окном шел снег, и тихий голос престарелой нянечки иногда перебивал гул метели. С тех пор много воды утекло, но история о звездах навсегда осталась в моей памяти. Потому что в тот вечер я поверила: придет время, и я непременно встречу любимого, с кем была разделена годы, десятилетия, а то и столетия. Наверное, поэтому меня так сильно пугала мысль, что придется обручиться с принцем. Это означало конец детской надежды, все еще живущей в сердце взрослой девушки.

— Очень красивая легенда, — одобрительно хмыкнул ювелир. — Отчасти жестокая и трагичная, но все-таки прекрасная.

— Вы много путешествуете, тен Хо — покосилась я на ювелира, который задумчиво теребил пальцами длинный ус. — Уверена, вам известны легенды о звездах красивее нашей.

— Увы, юная леди, — покачал он головой, и собранные в хвост волосы слегка всколыхнулись. — Ничего, кроме одной старой байки.

Хо посмотрел в небо и еле заметной тоской заговорил:

— На моей родине верят, что звезды — это слезы Лунной Богини. Когда-то она пролила их в радости и печали, и пока хотя бы одна из них горит на ночном небе, наш мир продолжит жить.

Я навострила уши и придвинулась чуть ближе, боясь пропустить хоть одно слово. Закон подлости еще никто не отменял. Вдруг стражники мимо пойдут и опять загремят своими железками. А Хо так тихо говорил!

— Мой наставник учил: «Упала одна звезда — где-то выпала роса. Упало две звезды — скоро начнутся дожди. Три — урагана жди. А если случился звездопад — лик Богини кому-то не рад. Самое время, Хо, попросить прощения за все свои проступки».

Он перестал изображать хрипловатый голос своего учителя и тихо рассмеялся.

— В моем королевстве, как и в вашем, — кивнул Хо и жестом указал на меня, — считается, что Богиня покровительствует женщинам, поэтому не терпит над ними надругательств. Дева заплакала от слов грубияна — жди беды: засуха погубит урожай, молния угодит в крышу дома обидчика или воды переполнят берега и унесут все ценное. С богами шутки плохи. Поэтому в ночь звездопада мужчины просят у женщин прощение за все невольные обиды или стараются… — он промычал и закрутил пальцами кончик белой бороды: — Сделать их счастливыми.

Хо лукаво усмехнулся, а я продолжила на него смотреть и ждать, когда же он еще что-нибудь скажет. Хоть что-нибудь, что поможет разгадать тайну библиотеки! Но Хо молчал, улыбался своим мыслям, а меня постепенно начинало затапливать отчаяние. Да такое тяжелое, что Хо, глядя в небо, почувствовал мое разочарование:

— Что-то подсказывает, миледи, — все еще держась за бороду, он искоса на меня посмотрел, — не это вы хотели услышать.

Я отставила фонарь со светлячками на скамейку и вздохнула.

— На самом деле, я сама не знаю, что хотела услышать. Звезды, точнее, созвездия должны мне помочь найти кое-что важное, но я совсем не понимаю, как найти это важное, и… — я запнулась и погладила пальцами лоб. — Простите, если говорю непонятные вещи, но я не могу вам всего рассказать. И эти созвездия, — ударила кулаком по колену, — с самого прибытия в замок не дают мне покоя!

— Жизнь не любит одержимостей. Если человек что-то без конца ищет и не замечает жизнь — она обязательно спутает его дороги. Не лучше ли подождать? Отдохнуть? И тогда разгадка сама придет.

— Увы, — я с печалью усмехнулась. — В этом вопросе мы с жизнью солидарны. Никто из нас не может ждать. Времени почти не осталось, и мне нужно… Нужно понять, чем звезды отличаются друг от друга.

Хо задумчиво хмыкнул, а я откинулась на спинку скамьи и прикрыла веки. Восемь дней… Осталось восемь дней, и, как назло, я застряла на этих созвездиях.

— Понять, чем отличаются звезды… — коснулся моего слуха тихий и умиротворяющий голос Хо, но теперь я его слушала лишь вполуха. Стоило произнести проблему вслух, как она снова меня захватила. — Сложная задачка.

«Если дело не в легендах, тогда в чем? В рисунке Лисавы?» — забурлило у меня в голове, пока Хо продолжал говорить:

— Обычно они помогали мне найти ответы.

Но если дело и, правда, в рисунке дочери кухарки, то это странно. Лисава поклялась не раскрывать секрета королевской семьи, и я не должна была узнать о ладонях Богини или звездах. Значит, принц не мог рассчитывать на то, что она или кто-то другой в замке даст мне подсказку для разгадки. Или мог? И намеренно сделал загадку неразрешимой? Знал, что никто из слуг даже не подумает намекнуть мне про звезды или «Ладони Богини» и понадеялся, что я попаду в тупик, в котором, впрочем, сейчас я и оказалась.

— Ювелирное дело непростое, — обреченно выдохнул Хо, чем на миг привлек мое внимание. — Подмастерьем, я не всегда понимал, почему ожерелье выходило «тяжелым», браслет — тусклым, а кольцо — даже самое дорогое — дешевым. Но наставник подсказал мне: черпать вдохновение нужно не в красоте драгоценностей, а в природе — в мире, что нас окружает. Тогда мои работы станут такими, какими я хочу их видеть.

Как бы я ни пыталась его слушать, мысли постоянно возвращались к загадке и вероятному коварству принца. Если же подсказка Лисавы все-таки связана с библиотекой, выяснить это я смогу только утром, когда станет светлее и доберусь до «ладоней Богини». А чтобы утро наступило побыстрее, мне нужно попрощаться с Хо и отправиться спать. Вот только невежливо перебивать старших.

— Металл — это природа: листья, стебли, цветы, — продолжал он говорить. — Металл может изгибаться как угодно и быть каким угодно. А кристаллы — все равно, что небесные слезы Богини. У них свой порядок. И если я к ним присмотрюсь, то непременно увижу, что в каждой горстке печальных огней, ярче всех сияет лишь одна слеза радости.

«…Лишь одна слеза радости», — эхом пронеслось у меня в мыслях, и я распахнула глаза:

— Тен Хо! — радостно воскликнула.

Жаркая буря в голове утихла. На меня будто вылили ведро холодной воды, и я наконец-то встрепенулась:

— Повторите, что только сейчас сказали!

Он широко улыбнулся, а его узкие глаза совсем превратились в щелочки.

— В каждой горстке печальных огней, — погладил седую бороду Хо, — ярче всех сияет лишь одна слеза радости.

— И как? Как найти эту слезу? В какой она горстке? — с часто бьющимся сердцем я придвинулась ближе. — Наставник вам что-нибудь об этом говорил?

— Нет, — покачал головой Хо и вскинул бровь, когда заметил, что я опять поникла. — Мой наставник обладал не только проницательным умом, но и скверным характером. Поэтому больше ничего не объяснил. Сказал, что красота познается исключительно через страдания. Так учил его наставник, он сам прошел через эти муки, и я тоже должен был их познать. А я следующим днем пошел на рынок и выкупил карту созвездий у местного моряка, — коварно рассмеялся ювелир. — Такого подвоха он точно не ожидал. Он-то подмастерьем…

Хо запнулся, когда я поймала его теплую руку и, на миг ее сжав, воскликнула:

— Да благословят вас боги! Тен Хо! — и, чуть ли не плача от счастья, добавила: — Вы мой спаситель! Спасибо вам… Спасибо!

Старик расплылся в широкой улыбке:

— Похоже, вы все-таки услышали что хотели.

— Да! И мне надо поскорее, найти дворецкого, — я вскочила на ноги, готовая бежать в замок, но замерла.

Вспомнила, что хотела поинтересоваться не только о звездах, и снова повернулась к ювелиру.

— Тен Хо, — скромно начала и приблизилась к нему на шаг.

— Да, юная леди.

— Можно задать еще один вопрос?

— Буду рад на него ответить, — он взял со скамьи фонарь со светлячками и поставил на колени. — Если смогу.

— Вы знаете что-нибудь о золотом Ястрэбе?

Ювелир нахмурил светлые брови:

— Я, наверное, ослышался, и вы говорили о ястребе? Птице на флаге вашего королевства?

Я пожала плечом и кивнула, а Хо покачал головой:

— Увы, юная леди, я не силен в пернатых, но могу предположить, что золотой — это цвет власти и богатства, птица — пришелец с небес, а ястреб — грозное и величественное создание. Поэтому король Лунцелоса его и выбрал. Но что-то подсказывает, — усы ювелира шевельнулись, когда краешки губ приподнялись, — это не то, что вы хотели услышать.