— Не бойтесь, — успокоил Арон и придвинулся чуть ближе. — Я лишь хочу вам помочь. И очень прошу поторопиться, пока мы одни.

Однако поглаживая пальцами оставшиеся на моих ладонях царапины от колючего куста, я покачала головой и отступила.

— Почему? — удивился лекарь с легкой ноткой печали в голосе, а я улыбнулась краешком губ и произнесла:

— Не стоит. Вы скрываете свою силу, а мои царапины видели уже многие люди. Возникнут ненужные вопросы, если они исчезнут.

Лекарь вздернул светлую бровь.

— Скоро бал, и ваши ладони…

— Пусть, — пожала я плечами: — Надену перчатки, и никто не увидит.

Он улыбнулся и опустил руки.

— В таком случае спасибо, Цесса.

— За что? — удивилась я, но Арон не успел ответить.

В башне прокатился эхом громкий хлопок двери, и по длинному коридору зазвучали торопливые шаги.

— Мистер Арон! Мистер Арон! — послышался звонкий и знакомый женский голос.

— Нисса? — удивилась я, когда увидела свою служанку. — Разве ты не помогаешь на кухне?

— Здравствуйте, миледи, — оказавшись рядом, она поклонилась и быстро залопотала: — Касси уже закончила приготовления к ужину, и посуду я всю перемыла. Поэтому мне и другим свободным служанкам приказали идти в лазарет.

— Вот оно как… — задумчиво хмыкнула я, а лекарь нахмурил брови и поинтересовался:

— В чем дело, Нисса?

— Первый очнулся! — выпалила она. — Только что! Надия тут же меня прислала.

Взгляд Арона загорелся от предвкушения:

— Замечательно. Миледи… — поклонился он и жестом предложил последовать за ним по коридору. — Кажется, нам в одну сторону.

— Похоже на то, — согласилась я и поспешила за лекарем. Нашу цепочку замкнула Нисса. — А разве никто из стражников еще не очнулся? Прошло много времени.

— Нет. До вашего прихода все двенадцать человек оставались парализованными.

Получается, я пришла как раз вовремя. Пострадавшие после нападения стражники только-только начали приходить в себя.

— Занятно, что же за яд использовал Френсис? — поинтересовалась я, и Арон охотно ответил:

— Думаю, это яд красной мангровой змеи, обитающей в южных королевствах. Практически по соседству с морским драконом, — он искоса на меня посмотрел. — Ее яд действует как у обычной мангровой змеи, только валит с ног добычу покрупнее мыши или птицы. Мунхара часто его используют. Если у очнувшегося начнется лихорадка, головокружение и тошнота, то…

Он замолчал, когда открыл дверь в лазарет и в тот же миг послышались характерные звуки для тошноты.

— То это точно яд змеи, — договорил Арон и радостно заметил: — Похоже, я угадал!

Он поспешил к самой дальней кровати, где тихо постанывал и наполовину свесился один из стражников. Светловолосый мужчина сильно опух, из-за чего глаза превратились в узкие щелочки. Кожа покраснела. На лбу и верхней губе выступила испарина. И возле него хлопотала та самая служанка, вбежавшая в башню с ведром воды, когда мы с Ароном разговаривали.

Быстро осмотревшись, я обратила внимание, что Арон серьезно подготовился к последствиям яда. Возле каждой занятой койки на полу стояло два железных таза — один под кроватью и еще один рядом. На спинках кроватей висело несколько полотенец. А на каждой из полок стояло по пять бутылочек с лекарствами.

Еще я заметила, что не все стражники выглядели так же плачевно, как первый очнувшийся. Кто-то просто казался бледным. Кто-то отек, но не так сильно. И у всех них были закрыты глаза, словно они лежали без сознания, а не просто парализованные.

— Нисса, Лора, Сара, — лекарь окликнул троих девушек. — Заварите еще ромашки, цикория, девясила и мяты. Сегодня нам предстоит тяжелая ночь.

— Слушаемся, — хором откликнулись они и умчались выполнять поручения. А лекарь тем временем помог опухшему и замученному стражнику лечь обратно в кровать.

Попутно выдвинул ногой второй таз, пока служанка ушла мыть первый.

— Все будет хорошо, миледи, — уверил Арон, когда я почувствовала, что от моих щек отхлынула кровь. — Сходите, побеседуйте с Уфом. Он уже идет на поправку. А мы позаботимся об остальных пострадавших.

Стражник на кровати поморщился и протяжно застонал, пока Арон пытался приподнять его опухшие веки и заглянуть в глаза.

— С ним точно все будет хорошо? — сцепила я похолодевшие руки. — Он так страдает…

— Точно, — кивнул лекарь и вздохнул, когда я не сдвинулась с места, словно завороженная смотрела на стонущего стражника. — Миледи, последствия яда могут быть неприятными для неподготовленных глаз, и вы все равно ничем не поможете, поэтому поспешите к Уфу. А через день, когда больным станет лучше, сможете их навестить… Леди Цессара, вы меня слышите? — с подозрением посмотрел на меня Арон, а я, заикаясь, ответила:

— Д-да, конечно.

— Вот и хорошо, — улыбнулся он и молниеносно подхватил с пола таз, когда стражнику опять стало плохо. — А теперь идите.

— Спасибо, мистер Арон, — точно во сне произнесла я и на ватных ногах поспешила к Уфу.

Все-таки, как бы я ни жалела бедного стражника, видеть его мучения оказалось выше моих сил. Поэтому, оказавшись в отдельной комнате, где облокотившись на спинку кровати сидел и что-то вырезал из бумаги Уф, я облегченно выдохнула.

— Миледи! — завидев меня, он обрадовался и приосанился, всем видом показывая, что старые раны его почти не беспокоят. — Такое счастье вас снова увидеть!

Он отложил ножницы и сложенную стопку бумаги, а я присела на край пустой кровати поблизости и тепло улыбнулась:

— Здравствуй, Уф. Прости, что долго не заходила.

— Пустяки, миледи! — отмахнулся он и посерьезнел. — Сейчас вам точно не до меня. Лучше расскажите: как вы? Не пострадали? Не ранены? Вам не больно? — забеспокоился он, а я подняла ладонь, останавливая поток слов, и поспешила ее опустить, когда взгляд Уфа скользнул по царапинам.

— Все хорошо, — уверила поникшего телохранителя.

— Простите, что меня не было рядом, когда я был вам так нужен. Иначе я бы этого вторженца… У-у-ух! Не пришлось бы ждать до утра.

— Быстро же по замку новости распространяются, — изогнула я бровь. — Но, Уф, тебе не стоит беспокоиться. Ты ранен и…

— Да, как же не беспокоиться? Миледи! — возмутился он. — Я только и жду, когда мистер Арон разрешит мне вернуться к своим обязанностям. И больше никому не позволю вас обидеть!

Он сказал это с таким жаром. Такой искренностью, что у меня дыхание перехватило, а в горле вырос и застрял жгучий ком.

— Миледи. Вторженец — это… Он? — почти шепотом поинтересовался Уф, а я покачала опущенной головой, но потом все же выдавила:

— Нет. Это другой человек. Не тот, кто приходил ночью.

— Плохо, — нахмурился телохранитель. — А то я сам… Лично! Отрубил бы голову этому негодяю! И…

Уф замолчал, когда заметил, что я продолжаю смотреть на свои колени.

— Простите, миледи, — сконфузился он. — Вы, наверное, не хотите об этом вспоминать и говорить. А я…

Уф запнулся и погладил ладонью затылок. А я тяжело вздохнула. На самом деле, мне очень хотелось обо всем поведать Уфу. Он не Марька: охать и ахать не будет. Может, что-то дельное скажет. Но только пыталась произнести хоть слово, как голос будто пропадал, и накатывала сильная усталость.

Похоже, я не готова даже думать о Френсисе и решении принца. Не сейчас, когда поставила перед собой цель набраться положительных эмоций, поэтому твердо решила перевести нашу беседу в другое русло:

— А чем это ты занимаешься, Уф?

Кивнула на сложенный в несколько раз и надрезанный листок бумаги, и телохранитель мигом оживился.

— Это, миледи, — расправил плечи он. — Ариани.

— Что? — не поняла я, а телохранитель повторил:

— Ариани, — и опять взял в руки ножницы да сложенный листок бумаги. — Это когда складываешь или вырезаешь из бумаги разные фигурки.

— А-а-а, — догадалась я. — Оригами.

Уф посмотрел на меня исподлобья и смущенно повторил:

— Да. Оригами.

Помнится, моя сестра тоже им увлекалась. Правда, недолго. Где-то через месяц ей наскучило это занятие, и она перестала переводить в негодность всю бумагу в доме, а папенька спокойно выдохнул.