Я подпрыгнула, когда услышала совсем рядом мужской голос, и резко обернулась, а когда увидела, кто со мной заговорил, чуть ли не прохныкала:

— Арон!

Даже сделала полшага ему навстречу, но удержалась от внезапного желания кинуться мужчине на шею и покосилась на сэра Лариса, который с важным видом за нами наблюдал.

— Я… — запнулась, не зная, что сказать. — Я… — попыталась еще раз, но опять замолчала.

— Тайно наблюдаете за гостьей? — тепло улыбнулся Арон, а мои плечи опустились:

— Да, но…

С самого утра мне хотелось с ним встретиться. Я строила планы, выбирала вопросы, а стоило его увидеть, как оказалась не готова. В голове все смешалось. Внутри что-то дрогнуло и грозилось надломиться да выплеснуться слезами. И чтобы защититься от этой слабости, я задержала дыхание и перевела взгляд с голубых глаз Арона на его темно-синюю шелковую рубаху… Точно. Его мантия испортилась прошлой ночью. Она просто сгорела, но на Ароне ни следа от ожога.

Две пуговицы воротника расстегнуты, и кожа проглядывала чистая. Запястья, шея, лицо тоже в порядке. Пусть я не видела, как Арон защитил меня от огня, но рукав сгорел по плечо и где-нибудь должен был появиться ожог. А его нет. Но как?

— Леди Цессара, — потянулся ко мне Арон, но остановился, когда рядом возник сэр Ларис:

— Нужна помощь, миледи? Я к вашим услугам!

А мне вдруг совсем дурно стало. Слишком много людей да еще так близко, а если решу отступить, то меня заметит Попугаиха. Ох… Совсем забыла, что Попугаиха — это мисс Морэй. Самая лучшая в королевстве портниха! И столкнуться с ней мне придется в любом случае. Но только, пожалуйста, не сейчас!

— Сэр Ларис, — вздохнул Арон. — Если леди Цессаре потребуется помощь, я сам о ней позабочусь, поэтому вы можете не волноваться и заняться своими делами.

— Я дал обещание лично позаботиться о безопасности миледи.

— А еще вы давали клятву защищать короля, но сейчас вся стража осталась без главнокомандующего. Не самое лучшее время для ослабления контроля над подчиненными. Согласны, сэр Ларис?

Рыцарь не нашелся, что на это ответить, но ему и не пришлось. Внезапно из-за угла показался невысокий мужчина в кольчуге и чуть с нами не столкнулся.

— Сэр Ларис! Мы осмотрели все окрестности и…

Мазнув по мне взглядом, стражник придвинулся ближе к рыцарю и заговорил тише, но я все равно разобрала:

— Не нашли ни одного следа. Ждем ваших дальнейших приказаний.

— Вот же… — Ларис откашлялся в кулак и одарил меня задумчивым взором.

А я молчала. Только хмуро поглядывала то на Арона, поведение которого удивляло — кто он такой, что главнокомандующий королевской стражей его слушается? — то на сэра Лариса. Может быть, Арон хочет остаться со мной наедине, чтобы сказать что-то важное о прошлой ночи? Поэтому упрекнул Лариса в рвении меня защитить и напомнил о других обязанностях. Или попросту беспокоился о безопасности короля и королевы. Все-таки он прав — сейчас не время оставлять подчиненных без контроля.

О, Богиня, среди тайн и сомнений на все твоя воля.

— Не волнуйтесь, сэр Ларис, — успокоил его Арон. — Я останусь с леди Цессарой, пока вы не решите все вопросы. И прошу вас впредь не забывать о других обязанностях. Ваше рвение защитить невесту принца похвальное, но может сыграть злую шутку с королевской семьей.

Сэр Ларис кивнул:

— Я понимаю, господин Арон…

Господин? Я резко перевела взгляд на Арона, который от такого обращения даже бровью не повел. Да кто же он такой?! А рыцарь тем временем продолжал:

— И благодарен вам за помощь.

Он еще раз склонил голову в поклоне и отвернулся, чтобы отдать приказ двум стражникам: «Беречь леди Цессару ценой своей жизни!» — и пошагал следом за посыльным, который шепнул тревожную новость:

— Еще его высочество ищет леди…

У меня руки затряслись, когда из-за угла замка услышала свое имя, а перед глазами расцвела сине-белая вспышка. Я сильнее вцепилась в папенькино письмо, будто оно могло спасти меня от встречи с принцем, и бумага жалобно захрустела в моих пальцах.

— Цесса? — будто во сне услышала голос Арона. — Вам нездоровится?

— Все хорошо, — я натянуто улыбнулась и ощутила острое желание куда-нибудь бежать — куда угодно, лишь бы Рензел не нашел! — И мне… Мне нужно идти.

Я сделала шаг, но только ступня коснулась твердой земли, как я «провалилась». Вмиг ослабевшие колени подогнулись, и если бы сильная рука Арона не придержала меня за локоть — сидеть бы мне на земле. А так все обошлось.

— Куда? — заботливо поинтересовался он.

— В западное крыло, — я подняла на него взгляд, а светлые брови Арона взметнулись вверх. Но прежде чем он что-то еще спросил, я быстро затараторила, попутно перебирая ногами следом за мужчиной: — Там Уф — мой телохранитель. Он ранен и…

Арон довел меня до скамейки, что стояла возле душистого куста жасмина, и усадил на нее, а я придвинулась на самый ее краешек, будто приготовилась в любую секунду сорваться и побежать.

— Хочу сказать лекарю, чтобы он подобрал Уфу самые лучшие лекарства! — кажется, у меня потихоньку начинается истерика: последнее слово прозвучало уж слишком высоко. И чтобы хоть как-то скрыть свою нервозность, я… сделала только хуже, начала говорить быстро и много: — Он же меня послушается? Лекарь? Все-таки я не замужем за… За… Вдруг он откажется? Тогда Уф будет долго болеть. А я не хочу, чтобы он болел. Уф жизнью ради меня жертвовал! А я ему столько всего пообещала, но сама ничего не могу предложить! Ведь я… Я всего лишь…

— Цесса…

— Ну и пусть я всего лишь невеста! Все равно же могу попросить лекаря? И он послушается? Не отошлет меня к… к…

Имя принца задрожало на губах, отказываясь с них слетать, а Арон сел рядом и кончиками пальцев коснулся костяшек моего кулака, в котором было смято бедное письмо папеньки. Где-то позади скамейки лязгнула кольчуга стражников, которые остались на почтительном расстоянии, чтобы нам не мешать, но достаточно близко, чтобы в любой момент прийти на помощь.

— Вдруг лекарь — вредный старикашка, и его проще добить, чем с ним договориться, — поникла я, припоминая книги, где лекаря или алхимика часто рисовали взлохмаченным и гордым безумцем. — Еще отошлет меня к… принцу, — угрюмо выплюнула и потерла дрожащими пальцами холодный лоб.

Арон вдруг тихо рассмеялся.

— Не думаю, что с лекарем все настолько плохо, — заметил он. — И не волнуйтесь, леди Цессара, он обязательно вас выслушает. А чтобы вам было спокойнее, даю обещание: я об этом позабочусь.

— Слава Богине… И спасибо, — выдохнула я, а потом, спохватившись, быстро добавила: — Вам спасибо. Простите, с самого утра не понимаю, о чем думаю. Вот и говорю всякие глупости. И, наверное, вы правы. Не может тот, кто спасает тысячи жизней, быть злым человеком.

Арон снова улыбнулся, а я на него покосилась, в очередной раз задавшись вопросом: кто же он такой? Вдруг мне тоже стоит обращаться к нему с почтением при страже, а я «Арон» да «Арон». Невежа. Но прежде, чем успела задать этот вопрос, как мужчина откинулся на спинку скамьи и задумчиво произнес:

— Вчера я перестарался с настойкой. Она должна была вас успокоить, но вы уснули, и сейчас чувствуете смятение, жажду и слабость. Поэтому не переживайте, если ваши мысли путаются. Это моя вина, Цесса, и мне нужно просить у вас прощения.

— Ч-что вы! Вы ни в чем не виноваты, — письмо в моей руке опять захрустело. Надо бы его убрать в карман только… В этом платье нет карманов! — Всего лишь хотели помочь. Хотя…

Я искоса глянула на стражников, которые стояли в двух шагах от скамьи, и, чуть ближе подавшись к Арону, понизила голос:

— Хотя вам тоже пришлось несладко, — я обвела выразительным взглядом его темно-синюю рубаху и простые черные брюки. — Уфа кольчуга не защитила — оплавилась, точно масло на блинчике! И ваша мантия сильно обгорела.

Улыбка Арона стала шире, когда он понял, куда клонится наш разговор. Сохраняя между нами расстояние, он обернулся, положил руку на изогнутую крупными волнами спинку скамейки и постучал по ней пальцами. Но ничего не произнес, а я решила-таки спросить прямо: