Опять вспыхнула молния, прогремел гром, а я присела в глубоком реверансе:

— Добрый вечер, ваше величество Эльен Тайс.

И так же поприветствовала рядом с ним женщину средних лет:

— Добрый вечер, ваше величество Астария Тайс.

Королева мне тоже кивнула, и ее черные косы мягко скользнули по плечам. Астария почти не изменилась с той поры, когда я впервые ее увидела. Будучи ребенком, я посчитала королеву Богиней из легенд, которая вдруг спустилась с небес к нам на землю, и сейчас ничего не изменилось. Тонкие черты лица, пухлые губы, белоснежная кожа и стройная фигура, спрятанная под воздушным шелком желтого платья, могли дать фору любой молодой деве. А в улыбке Астарии блуждала все та же искренность без намека на хитрость и фальшь.

Королева была не только красива, но ещё добра душой. Она всегда помогала людям и всегда брала на себя дела королевства, когда её мужу — Эльену Тайсу — нездоровилось. Особенно часто это случалось сейчас, когда возраст короля давал о себе знать. Но Астарию нельзя назвать мягкой женщиной. Была в ее характере жесткость, присущая людям, в чьих руках хранилась власть. И особенно непоколебимость её характера была заметна, когда дело доходило до суда над убийцами и ворами.

Я повзрослела без родной матери. С мачехи брать пример совсем не хотелось, и Астария стала для меня той, на кого я больше всего стремилась походить. Ярла знала об этом и часто брюзжала, мол, и в спокойной заводи волны случаются. Но гадости говорила о королеве тихо и только дома, поскольку больше никто из людей не думал об Астарии плохо. И сейчас, когда я оказалась перед «матерью» всего королевства, в груди зажегся благоговейный трепет.

— Не скромничай, дитя, — широкий рукав платья колыхнулся, когда Астария взмахом ладони пригласила меня присесть за стол. — Правители мы для чужих. Для своих мы — семья.

Ее мягкий тембр чем-то напомнил голос Рензела. С его уст тоже слова лились, точно река, правда, ледяная, как зимняя стужа, а у Астарии голос согревал и располагал. Лишь однажды в замке я испытала похожее чувство, когда встретилась с Ароном.

— Я… Я не ваша семья, — вырвалось у меня, и тут же извинилась: — Простите.

— Полно, дитя, — успокоила Астария, и в ее глазах цвета грозовых облаков отразились блики свечей. — Днем позже, днем раньше, но ты станешь нашей дочерью, поэтому не бойся. Будь как дома.

Богиня. Воистину богиня! Но не от божественного рода, а простого люда!

Испокон веков в семье Тайсов рождались только мальчики, и настоящий наследник богов — король Эльен. А королева Астария — дочь недавно почившего герцога Хастора, чей дальний родственник — граф Даст отчаянно желал стать моим мужем. Богиня… Сколько раз этому бедолаге приходилось прогуливаться с моей служанкой, а не со мной — не сосчитать!

Я смотрела на королеву и чувствовала, как больше становится ком в горле. Ярла никогда не называла меня своей семьей, только Линни, в чём порой я сомневалась, когда она слишком сладко произносила «сестренка». Больно ласковым звучал ее голос, будто дитя просило конфетку у вредной тети. Но вряд ли сводная сестра намеренно меня дразнила. Сколько ее помню, она всегда была такой… Инфантильной. И никогда не говорила «лист», «дерево», «птица», а только «листочек», «деревце», «птичка». И это безумно раздражало.

Глядя на жену, король Эльен тяжело выдохнул:

— И вот опять все внимание обращено лишь на тебя, а короля никто не замечает, — пожурил он супругу, хотя сам не мог оторвать от нее взора. — Будто меня не существует.

Астария улыбнулась:

— В таком случае зачем нужен король?

— Когда у королевства такая очаровательная королева? Наверное, чтобы ей не было скучно, — рассмеялся правитель, а щеки королевы вспыхнули еле заметным румянцем. — Я ведь прав?

— Ты всегда прав, — робко улыбнулась она, а я тоже не сдержалась — приподняла уголки губ.

Обычно семья Тайсов не показывала чувства на людях, но здесь — дома — они позволили себе быть кем угодно: любящими родителями, супругами, друзьями или простыми людьми. И мне было приятно увидеть эту их сторону жизни, надежно скрытую от чужих глаз.

— Лоррих, будь добр, помоги леди Цессаре занять место у стола, — распорядился король, и мужчина в черном фраке выдвинул мне стул.

Я замешкалась и оглянулась в поиске Арвела, но дворецкий ушел, наверное, распоряжаться об ужине. Жаль. Зато теперь понятно, почему Нисса опасалась Лорриха. Лицо у него было такое, будто из лисьей морды вылепили орлиную, а уже потом человеческую.

Вьющиеся на концах черные волосы Лоррих прилизал помадкой, и теперь они сверкали влажным блеском. Его прищуренные темные глаза будто кого-то в чем-то подозревали, а острый крючковатый нос обещал учуять любую проделку. Тонкие губы слуга поджимал в строгую ниточку, и не дай Богиня они разомкнутся! Кому-то точно не поздоровится.

Проглотив тугой ком в горле, я села за стол справа от короля и королевы и случайно задержала взгляд на деревянном стуле с высокой спинкой, который пустовал между мной и правителями. От мысли, что принц сейчас мрачной тенью гуляет где-то в темном замке, по спине пробежал холодок.

— Рензел придет с минуты на минуту, — по-своему истолковал мой хмурый взор король. — Не переживайте, леди Цессара, и поправьте меня, если я ошибаюсь. Слышал, вы уже познакомились с нашим сыном.

— Да, ваше величество.

— И какой он человек, на твой взгляд?

— Дерзкий, несносный, грубый, мерзкий… — естественно, я об этом только подумала.

Не стоило говорить подобные вещи родителям, особенно если их сын — принц, а сами родители — король и королева. Я крепко призадумалась, что бы такого ответить, но ни одного положительного слова не подобрала. И когда я уже приготовилась подключить фантазию, меня опередила Астария:

— Эльен, слухи до тебя дошли, но не все.

Женщина грозно сверкнула глазами.

— Рензел был груб и неучтив. Грозился отрубить голову служанке леди Цессары! И что, по-твоему, она должна была о нем подумать? Только то, что он грубиян, мерзавец и подлец!

В конце голос королевы повысился и зазвенел сталью. Ее ладони на столе сжались в кулаки, а я обомлела и потеряла дар речи. Как… Как прямолинейно и точно. Астария — моя богиня!

— Тише-тише, Астария, — принялся успокаивать жену король. — Не стоит так волноваться. Леди Цессара очень образованная девушка из интеллигентной семьи и вряд ли станет судить о нашем сыне столь поверхностно.

Он погладил её по напряженному кулаку, а мне вдруг стало грустно от слов короля. Если я хочу вернуться домой, то лучше бы он не думал обо мне как об образованной и интеллигентной девушке.

— Прошу вас, леди Цессара… Цесса, если позволите обращаться к вам по имени, все-таки мы скоро станем семьей, — склонила на бок голову и мягко произнесла королева.

— Да, ваше величество.

— Астария.

— Да, ваше… Леди Астария, — поправилась я и зарделась, а королева вновь тяжело вздохнула.

— Цесса, хочу попросить вас дать нашему сыну второй шанс. Конечно, он повел себя отвратительно, но Рензел не плохой человек, и вы скоро сами в этом убедитесь.

Я кивнула и подумала, что скорее умру, чем поверю, будто Рензел способен на добрые поступки.

— Заметьте, — подалась вперед Астария, чтобы оказаться ко мне ближе, и почти нависла над королем, который скользнул взглядом по ее декольте и заулыбался. — Я не назвала его хорошим — только не плохим. Это большая разница. Ведь все мы порочны.

— И непорочен лишь тот… — промурлыкал король, поглаживая бороду и продолжая поглядывать в декольте жены.

— В чьем сердце душа не живет, — закончила я, узнав строчку из поэмы «Дан и Анетта». — Таль Талан — мой любимый автор.

— Мой тоже, — обрадовалась Астария, а у меня в груди потеплело от того, что наши интересы совпали.

И как тут отказать в просьбе дать Рензелу второй шанс, когда сама богиня просит?

— Хорошо, ваше… Леди Астария. Я прислушаюсь к вашим словам.

— Благодарю, Цесса, — вернулась она на стул, а король разочарованно цокнул языком. — И раз наш сын повел себя, как наглец, мерзавец и…