Лёгкое жужжание наполнило воздух, утробное, словно пришедшее откуда-то из другого мира. Сперва юноша не мог понять, что это, да и не считал возможным тратить на это мгновения своего внимания. Потом осознал, что воспринимает звук не столько слухом, сколько всем телом и на уровне восприятия Видящего. Почему у него возникло такое ощущение, он не знал, да это и не казалось важным. Главным было то, что, обернувшись, он прочёл в воздухе позади себя новую магическую систему, разворачивающуюся над стадионом. И система эта не сулила ему ничего хорошего.

Он снова натянул поводья и всё-таки сумел заставить виверна слегка повернуть. Магическое пламя, опалившее морду виверны, отбросило её назад, да так резко, что, лишь уцепившись за луку, Илья удержался в седле, а вместе с ним и девушка. Чудесное животное нырнуло вбок и назад, избегло встречи ещё с одной атакой, вновь парализующего свойства, причём рассчитанного и на людей, и на виверн. Достаточно было одной такой, чтоб все они вместе полетели на землю с приличной высоты.

Кромка возводимой системы двигалась прямо на них, Илья, инстинктивно чувствуя в ней угрозу, в замешательстве потянул поводья, и, увернувшись от столкновения с этой странной магией, виверн поднялся над ареной, выше самой высокой точки трибун, над системой заклинаний, через пару минут затянувшей всё пространство стадиона. Оглянувшись, юноша заметил ещё двух виверн, взлетевших одновременно с ним. Одной из них управлял Санджиф, за которого цеплялись Маша и Аглае, вторая виверна шла последней и в какое-то мгновение неловко легла на крыло, разворачиваясь.

Ещё через миг её накрыла серо-стальная магическая волна и окутала, словно снежное покрывало. Миг — оно рассеялось, не оставив после чего ничего — ни крови, ни облика, ни намёка на то, что здесь только что был человек верхом на виверне.

Длинный тоскливый визг Мирним вывел Илью из состояния оцепенения. Паника захлестнула его, да с такой силой, что если бы он знал чары левитации, то полетел бы впереди украденной виверны. Она, словно почуяв состояние своего временного наездника, заметалась, нырнула вниз, но, не коснувшись радужного покрывала, блокировавшего стадион с воздуха, рванула ввысь. Поток боевых заклятий прошёл мимо неё, не успев напугать сильнее, потому что она и так пребывала в состоянии шока.

Санджиф верхом на другой гоночной виверне описал вокруг друга и девушки неровный полукруг. Судя по всему, его заёмное «средство передвижения» слушалось лишь чуть лучше, однако всё-таки слушалось — сказывался опыт отпрыска знатного семейства в обращении с волшебными существами. Налегая на поводья с большей, чем обычно, силой, сын лорда умудрялся контролировать не только полёт, но и окружающую действительность.

— Школа в той стороне! — крикнул он другу, взмахивая рукой, в которой обнаружился стек. «А я и забыл о стеке», — подумал Илья.

— Где твои телохранители? — окликнул он, шаря взглядом по сторонам.

Лицо Санджифа дрогнуло, сменилось неподвижной непроницаемой маской.

— Их нет, не ищи…

— Они что, были на той виверне?..

— Эй, смотри, это же за нами! — Сын лорда вытянул руку.

Юноша-аргет крутанулся, стискивая коленями седло и бока несчастного животного. Картина несущихся в его сторону виверн с всадниками была ему уже знакома, он попытался развернуть свою «воздушную лошадку», но та встряхнулась, изгибая шею, и ринулась сперва вниз, а потом вбок, под испуганные вопли обоих седоков.

Илья всё-таки сумел выправить её полет, даже заставил подняться немного повыше. Внизу разворачивалась панорама города, залитого огнями, блёкло переливающимися в дневном свете, но некогда было любоваться этим. Виверну уже почти удалось заставить двигаться более или менее прямо, и юноша было вздохнул с облегчением, как в ответ на случайное лёгкое нажатие поводьями она развернулась в воздухе и плавно пошла обратно, будто так и нужно.

Илья взвыл непечатное ругательство, самое крепкое из тех, которые знал. Дёргать повод он уже боялся — в этой ситуации виверн начинал двигаться что-то уж слишком резко, с такими крутыми виражами, что даже цепляться за седло было уже трудно. Панически оглядываясь на преследователей, юноша разбирался с поводьями, тянул, пытаясь вспомнить приёмы управления, которые мигом вылетели у него из головы. Потом один из преследователей, тот, что поближе, поднял руку, готовя заклинание…

Через миг виверн, на котором ехал Санджиф, рухнул с высоты и застыл между ними. Сын лорда приподнялся в стременах, вслед за ним привстала Маша. Немыслимо было понять, как она решилась на такое, тем более что не опиралась ногами о стремена — можно было лишь предполагать, что ей, привязанной к однокласснику, просто некуда деваться. Держась одной рукой за его плечо (да ещё, как оказалось, сзади её поддерживал Аглае), пальцами другой обхватила юношу-аргета за запястье.

Созданный ими вдвоём защитный экран развернулся, разделив преследователей и преследуемых. Звук, с которым эта простенькая система была пущена в ход, напоминал сильный хлопок по ушам, и в первый момент Илья не мог понять, в чём дело. Ведь подобные схемки обычно просты, энергии забирают немного, да и стоят малого — не устоят под сколько-нибудь серьёзным атакующим заклинанием. Одно слово, что защита.

По возведённому щиту распласталось сразу с десяток чар. Вспышка, треск и визг, от которого заболели зубы — с подобной мощью Илья не сталкивался. Спустя полсекунды он подумал, что если ещё жив и в сознании, значит, щит всё-таки устоял, хотя это и было невозможно. По рывку поводьев он понял, что до виверны, на которой он летел, дошло, что задерживаться на одном месте — опасно для жизни, она заложила крутой вираж и рванула прочь от города, к счастью, примерно в том направлении, в котором и было нужно.

Петербуржец повертел головой — Санджиф на позаимствованной им виверне шёл примерно вровень с ним — и даже махнул ему свободной рукой, мол, всё в порядке. Только в этот момент Илья сообразил, что этим летом, после путешествия в дереликт, кажется, ребята пытались сработаться как положено и в паре, наверное, уже научились компенсировать недостатки друг друга. Сын лорда владел многими магическими приёмами, заучил кучу заклинаний и схем, но до сих пор не преодолел своих проблем со слишком уж медленным энергетическим развитием. У Маши энергии хватало, она била из неё ключом, создавая изрядные проблемы для учителей и самой девушки. Здесь же её способности оказались очень в тему.

Илья стискивал поводья нервной хваткой, едва решаясь вертеть головой — виверн развил такую скорость, на какой юноше ещё ни разу в жизни не приходилось летать. Встречный ветер бил в лицо с силой пощёчины, в какой-то момент с головы сорвало шапку, и юноша даже не обернулся — бесполезно, где тут её ловить. Хорошо, хоть на руки кое-как успел натянуть свои пуховые перчатки, так что руки более или менее сжимали ремни, не костенея от холода. Мороз бил наотмашь, в несколько мгновений у него разболелась голова, виски словно свинцом налились, взгляд затуманило.

Виверн мчался и мчался вперёд, и через некоторое время Илья осознал, что школа, куда, собственно, он и направлялся, уже промелькнула где-то внизу, и впереди только море, а позади — сильно отставшие, но так и не сдавшиеся преследователи. Они были видны чёрными точками на светлом небе, пока ещё не разукрашенном оттенками заката (впрочем, до него оставалось не так и много времени). Оглянувшись, юноша решил, что всё не так страшно и надо просто развернуть виверну и снизиться.

Вот только она почему-то не желала поворачивать.

Санджиф, чья виверна, управляемая более твёрдой рукой, вырвалась вперед, заметил конечно, что друг задержался, осадил и вынудил своего «воздушного конька» идти почти вплотную к Илье и его спутнице. Он повернулся и, подняв левый повод, многозначительно заорал:

— Ставь руку вот так! Этот повод! Тяни! Вот так! Уверенно, но не сильно… Давай! — крича, перехватил изрядную порцию ледяного воздуха, подавился, закашлялся.

Илья попытался следовать советам, и не с первого раза, но ему всё-таки удалось развернуть позаимствованную виверну, хотя та не проявляла особенного энтузиазма и то и дело шипела, встряхивая головой. Санджиф тут же перестроился так, чтоб идти чуть впереди друга и со стороны преследователей. При мысли о том, что друг готов жертвовать собой, защищая его, юноше стало не по себе. Но, как бы там ни было, преследователи очень быстро сообразили, что преследуемые заложили дугу и, срезав, приближались теперь намного быстрее.