Говорил Орлов так, будто он уже сталкивался с чем-то подобным.

— Вы иногда напоминаете ворчливого старца, — заметил Скрябин. — Кстати, что это вы всё о себе, да о себе. Вон, Алексей никого здесь не знает. Почему бы не помочь со знакомствами. Я тут подумал, может, у кого-то из ваших пассий подруга есть свободная?

Орлов пожал плечами:

— Может быть, и есть. Поспрашиваю.

Вечером следующего дня мы с Орловым и двумя его знакомыми девицами отправились в роскошный ресторан в центре города. Одна дама оказалась девушкой лейтенанта — полноватая брюнетка и внушительным бюстом. Она была вдовой, потерявшей мужа на границе. С ней приехала её подруга — изящная, стройная шатенка Юля с короткой пышной стрижкой и миловидным личиком.

Посидели в ресторане, угостили дам, побеседовав на какие-то отвлечённые темы. Затем Орлов поехал со своей пышкой к ней в гости, а я — домой к Юле на её роскошном бордовом седане с чёрным кожаным салоном. Её просторная квартира располагалась на последнем этаже новенькой многоэтажки. Тут мы и провели вместе ночь.

На следующий день сходили в театр на какую-то не очень мне интересную постановку, потом опять был ресторан, потом — прогулка по набережной, а на ночь — также к Юле на квартиру.

Девушка была старше меня лет на семь-восемь, увлекалась театром и литературой, да и манерами обладала утончёнными вопреки мнению Орлова о провинциальных аристократах. Она рассказала мне свою историю. Её, как и полагается, выдали родители за какого-то князя, но тот ей не понравился, она не стала переписывать на него приданое, а вложила в собственное дело, и когда оно попёрло, развелась и теперь жила свободно.

Следующий день мы просто погуляли по городу. А напоследок обменялись телефонами, и я обещал позвонить, когда снова буду в Томске. Мы хорошо провели время, я немного отдохнул от тёмных областей и походных условия, правда, не был уверен, что когда-нибудь снова остановлюсь здесь надолго. Хотя чем чёрт не шутит.

Вечером следующего дня нам уже предстояло лететь обратно в ставку. Мы с Орловым и Скрябиным обедали в роскошной столовой гвардейской части. Обсуждали, как провели выходные, потом переключились на новости. Я в эти дни не забивал ими голову, а вот Орлов, что называется, держал руку на пульсе и знал всё и обо всём.

Ему первому среди нас стало известно о новом императорском указе, в соответствии с которым каждому аристократу, кто будет участвовать в военном походе, даруют земельный надел, а простолюдинам, обладающим магическими способностями и имеющим ранг не ниже мастера, — боярский титул.

Последнее послужило очередным поводом для ворчания. Орлову не нравилось, что теперь куча простолюдинов станет аристократами. Он считал, что аристократа отличает особая кровь, а простолюдин, даже если получит титул, по натуре якобы останется простолюдином.

На это можно было возразить тем, что процентов семьдесят нынешних аристократов тоже вышли из народа причём относительно недавно — в прошлом и позапрошлом веках. Такая возможность до сих пор сохранялась для «простых смертных», правда для этого требовалось лет двадцать провести на государственной службе. Тех, кто получил титул за выслугу, Орлов тоже не считал аристократами в полном смысле слова, и между нами завязался спор, но Скрябин остановил нас, не дав дебатам перерасти в ссору.

Про сражения с сильными существами в новостях тоже писали. Пресса пестрела победными реляциями. Хотя лично я сомневался, что на других участках дела обстоят так же хорошо, как на нашем.

После обеда мы собрали свои вещи, залезли в вертолёты и полетели обратно на границу, где предстояло продолжать нашу тяжёлую и опасную работу по искоренению тьмы.

Утром в лагере прошла церемония награждения. Нам вручал медали брат императора и по совместительству командующий гвардией великий князь Дмитрий Павлович. А вечером я оказался приглашён на ужин в шатёр полковника Романовой. Помнится, в день нашей с Орловым дуэли она говорила, что хочет услышать мою историю, и вот теперь, когда разборки с повелителем тьмы остались позади, она вспомнила об этом.

— Как отдохнули? — спросила Романова, когда служанка принесла нам еду и покинула палатку. — Домой ездили?

— Нет, в Томске погулял. Тоже красивый город, хоть и меньше Первосибирска. В общем, хорошо отдохнул, но мало. Нам бы полноценный отпуск.

— Не жалуйтесь. Вам хотя бы пять дней удалось отдохнуть, а я и вовсе сижу здесь безвылазно. Но без гвардии никак, поэтому будем работать дальше. А отпуск тоже будет, но позже.

— Много там тварей осталось? — спросил я, помня о том, что приказал всем им убираться в бездны.

— Удивитесь, но за эти дни солдаты не встретили ни одного тенебриса. Правда, дальше двадцати вёрст от лагеря они не отходили. А что дальше… — Романова пожала плечами, — это нам и предстоит узнать. Поедем в разведку в ближайшие дни. Готовы к новым подвигам?

— А куда я денусь? — улыбнулся я.

— Тем более вы здесь за идею.

— Это не значит, что мне не надо отдыхать или заботиться о делах в своём поместье. Не имея стабильного дохода, «идейным», как вы выразились, долго не побудешь.

Надменное лицо Романовой тоже озарилось улыбкой.

— Кстати, вы так и не рассказали о своём деле. И мне до сих пор хочется узнать историю, как вы оказались в Сибири.

— Завод у меня. Крупное деревообрабатывающее предприятие. Именно из-за него у дяди и возникли проблемы с одним из местных семейств. Я и сам не помню досконально всю цепь событий, но суть в том, что один из родов, с которым дядя прежде сотрудничал, решил, что его обделили. В итоге — кровопролитные стычки, дядя убит, а всё наследство досталось мне, поскольку сыновей у него не было. Приехал я сюда, а завод нашими врагами захвачен. Что делать? Пришлось применить силу.

— Я наслышана о том, какие порой войны случаются между сибирскими аристократическими родами. Слухи и до Москвы доходят. Нехорошо это, конечно. Вот разберёмся с врагом, тогда, глядишь, государь и за порядок возьмётся. Хотя, боюсь, он слишком сильно поглощён своей «великой миссией», — Романова сделала театральный жест.

— Великой миссией? Уничтожение тёмных?

— Именно. Его Величеству не дают покоя лавры Великого Наместника. Жаждет остаться в памяти народной божественным посланником. Вот такие амбиции у государя нашего.

— То есть, император — пророческая фигура? — я не показал своего удивления, хоть и не понимал, почему Романова заговорила со мной об этом.

— Он так думает.

— А вы? Тоже так считаете?

— Время покажет. Однако после сражения с повелителем тьмы кое-какие слухи поползли по лагерю. Про вас заговорили.

— И что именно про меня говорят?

— Разное. Некоторые считают, что именно вы были посланы, чтобы уничтожить тьму.

— Даже так? Надо же, фантазия у людей…

— А кто-то, наоборот, называет вас Князем тьмы.

— Ещё один мифический персонаж? Технически я князь и владею магией тьмы, поэтому… да, наверное, меня так можно назвать.

— Люди всякое болтают, особенно невежи из простонародья. Им только дай посплетничать.

— И то верно.

— Однако силы вам не занимать — это факт. Будем надеяться, вы направите её в нужное русло.

— Чем и занимаюсь, как видите.

Не знаю, зачем Романова мне всё это рассказала, но явно не просто так. Пустопорожней болтовнёй такой человек, как она, заниматься не станет. Если что-то говорит, значит, есть в этом определённая цель. Но какая?

Больше мы этой темы не касались. Полковник расспросила о моих планах на жизнь. Предположила, что император, возможно, даже расщедрится для меня на придворный титул. Но я сказал, что за титулами не гонюсь и что хочу всего-лишь спокойно жить в собственном имении и развивать дело.

У меня не лежала душа к столице. Зачем лезть в змеиное гнездо, где у подножья трона царят интриги и склоки, когда я в Первосибирске (и не только) уже завоевал себе авторитет? Отныне здесь мой дом, здесь мои владения, на которые никто в округе не посмеет посягнуть. Разумеется, буду их расширять, развивать производство вместе с добычей рубрумита, приумножать своё состояние. А в столице и без меня найдут, чем заняться.