— Смотрю, Алексей Михайлович, получили повышение? Поздравляю, — вежливо улыбнулся губернатор.

— Благодарю. Спасибо за приглашение. Мы с моей супругой и сестрой рады присутствовать здесь.

— И я тоже рад видеть вас. Ваше общество и общество этих двух прекрасных дам обязательно дополнит наш праздник. Прошу, проходите, занимайте места. Дворецкий проводит вас. Надеюсь, празднование доставит вам удовольствие.

К нам тут же подскочил высокий гладко-выбритый мужчина в изумрудной ливрее и проводил нас за стол.

Мы оказались рядом со Степаном Талевичем и его семьёй, напротив меня сидел Борис Горбунов — глава клана Медведя. Человек этот и сам напоминал медведя: был таким же крупным и могучим, обладал кучерявой шевелюрой и короткой бородкой. Любецкие тоже присутствовали, но расположились они в конце стола, тогда как мы сидели в середине ближе к губернатору.

Приторная лицемерная вежливость — я видел её в каждом лице окружающем меня, слышал в каждом слове, доносящейся до моих ушей. За этими стенами собравшиеся тут князья и бояре могли враждовать друг с другом, а здесь должны были сидеть рядом и улыбаться, обмениваясь учтивыми фразами. Я быстро влился в эту игру, мне не составило труда лицемерить так же, как все вокруг.

Когда пробило шесть часов, генерал-губернатор отправился на своё место, за стол в дальнем конце комнаты, стоящий перпендикулярно двум остальным, и произнёс поздравительную речь. Началось пиршество. Аристократия налегла на угощения, а слуги бегали по залу, убирали тарелки, наливали вино и подносили новые кушанья. Потом дворецкий объявили, что в соседних залах организуют карточные игры и танцы. Зазвучала живая музыка. Присутствующие, наевшись, стали разбредаться по комнатам.

Лера и Света присоединились к группе молодых замужних дам. Ко мне сразу же подошла компания из нескольких княжичей и бояричей примерно моего возраста, познакомились со мной, а когда узнали, что я служу на границе, их интерес стал ещё более острым. Среди них были отпрыск Любецких, два Третьяковых и Талевич. Фамилии ещё пятерых я слышал впервые.

Общались мы в основном о службе на границе. На словах юноши тоже жаждали отправиться туда, но сейчас все они учились в академии, да и после её окончания вряд ли побегут служит. Кого-то оставят в семье родители, кто-то сам передумает, предпочтя уютный особняк армейской муштре и суровым крепостям вдали от дома.

В разговор вмешался слуга в изумрудной ливрее. Сказал, что меня желает видеть Анатолий Иванович Третьяков. Я не сразу понял, кто это, но быстро вспомнил, что так звали престарелого главу рода.

Слуга повёл меня через второстепенную лестницу на третий этаж, затем — по коридору. Мы вошли в комнату. Перед большим камином в кресле спиной ко мне сидел седовласый господин. На круглом столе рядом с ним стояла кружка с травяным отваром, аромат которого сразу ударил мне в нос. Мужчина читал газету, но как только мы вошли, он отложил её и обернулся.

На меня уставились бульдожьи бесцветные глаза, окружённые морщинами. Старик носил седую острую бородку, а на виске расплывалось родимое пятно. Но больше всего поражало то, сколь мощные вибрации исходили от этого человека. Передо мной был великий мастер не ниже второй ступени, а то, возможно, и третьей, высшей. Такие сильные владеющие мне ещё не встречались в этом мире.

Я слышал, что главе рода Третьяковых уже идёт девятый десяток, но был князь до сих крепок и подтянут. Лишь плечи немного начали горбиться. Сходу и не скажешь, что восемьдесят лет человеку. Другие и в шестьдесят хуже выглядят.

Невольно вспомнилось, что именно Третьяковы, вероятно, стоят за попытками отправить меня на тот свет, а значит, сидящий напротив меня человек — мой враг. Но, возможно, я ошибался. Ведь доказательств до сих пор найти не удалось.

Слуга моментально исчез, закрыв двери. Мы с Третьяковым остались одни.

— Так это вы тот дерзкий юноша, который ворвался к нам в город и перевернул всё с ног на голову? — произнёс старик.

— Здравствуйте. Похоже на то. Я — Алексей Озёров. А вы, как я понимаю, Анатолий Иванович Третьяков?

— Он самый, — крякнул глава рода и кивнул на кресло напротив себя. — Присаживайтесь, молодой человек. Давно хотел с вами познакомиться. Гляжу, гвардейский мундир уже нацепили? Быстро на повышение пошли.

Вёл себя Анатолий Иванович весьма фамильярно, но я его в какой-то степени понимал: человеку, дожившему до восьмидесяти лет и ставшему сильнее всех вокруг, больше не было дела до изысканных манер и красивых жестов. Он даже в банкете не участвовал. Настолько ему всё это наскучило. Я тоже предпочитал говорить прямо, без лицемерия.

— Похоже, император по достоинству оценил мою силу, — я уселся во второе кресло у камина. — Хотя, будь моя воля, я предпочёл бы избежать шумихи вокруг своей персоны.

— Это точно. Всё это — пустая суета. Слышал, вы много дрались с тёмными. Казалось бы, совсем недавно поступили на службу, а уже массу подвигов совершили.

— Граница — место неспокойное. Мне повезло оказаться на весьма… сложных участках.

— Да-да, знаю. Я тоже в своё время служил. Когда всё началось, я был совсем молодым человеком, как вы. Хорошо помню те дни, помню тот ужас, который полз на нас вместе с тьмой. Тёмные твари уничтожали города, а люди бежали прочь, но не все могли спастись. Одних сжирали существа, другие превращались в живых покойников, управляемых мраком. И никто не знал, что с этим делать. То было страшное время.

— Могу себе представить. Хорошо, что всё-таки люди нашли способ остановить тёмных.

— Что уж греха таить, сделали это мы — сильные владеющие. Собственными телами заслонили страну от чёрных тварей. Вот только последние шестьдесят лет граница откатываемся всё дальше и дальше. Два рубежа потеряны. Уж не знаю, много ли изменит этот поход, который царь наш батюшка затеял. Как бы хуже не стало.

— Почему думаете, что станет хуже?

— А как же? Если всех владеющих там перебьют, кто границу защищать будет? Хотя… если всех этих бездельников согнать в крепости, быть может, и сдержим натиск. Да только они вон пируют, празднуют. Никто на рубеж не хочет идти.

— Так и вас там тоже нет, — заметил я.

— Это верно. Но моя совесть чиста, Алексей Михайлович, я своё отслужил. Двадцать лет я был там. Всю свою молодость отдал.

— Это заслуживает уважения.

— Да бросьте. Это пустые слова. Кто там сколько отсидел в крепостях… какая разница? Важна только сила. Ведь когда из глубин мрака явятся повелители тьмы, лишь она спасёт нас.

— Сила действительно важна… — согласился я.

— Я слышал, вы столкнулись с некой могучей тварью в тёмных областях? — прервал меня старик.

Я догадывался, что Третьяковы знакомы с офицерами из седьмой дивизии, а возможно, и откуда-то ещё, но не думал, что они осведомлены о появлении тенебрисов-вождей. А оказалось, глава рода уже всё знает. И что ещё за повелителей тьмы он упомянул?

— Да, я столкнулся с сильной тварью. Их называют вождями. Вижу, для вас это уже не секрет, хотя данная информация считается военной тайной. Но про каких повелителей тьмы вы говорите? Первый раз слышу.

Третьяков пристально посмотрел на меня и молчал секунд пять, а потом заговорил медленно и глухо:

— Я расскажу вам кое-что. Думаю, вы должны об этом знать, хотя сразу предупреждаю, моя история, наверняка, покажется вам странной. Мне было видение. Это случилось давно, я был совсем молод, хотя и постарше вас. Мы дрались с тёмными возле Щегловска, отбивали атаку за атакой. Сколько владеющих тогда погибло — не счесть. Мы потеряли многих храбрых воинов. А твари пёрли, не прекращая. Казалось, им просто нет конца. И вот после очередной кровопролитной стычки мне привиделось оно. Это было нечто огромное, чёрное, с десятками щупалец и десятками глаз. Оно обладало чем-то вроде телепатии и, хоть находилось далеко, мысленно общалось со мной. Это существо сказало, что придёт за нами и убьёт всех.

— … и заберёт наши души во мрак, — добавил я.