— И довольно об этом, сын, мне надоело твою околесицу слушать, — добавил отец. — А вот с Озёровым я бы хотел побеседовать.

— Пригласите его в гости?

— У тебя банкет какой-нибудь намечается в этом месяце?

— Как обычно, на Великое Явление в конце месяца будет торжественный приём.

— Ну вот там и встретимся.

То, что рассказал Сергей, мне совсем не понравилось. Оказалось, какой-то род действительно посягнул на одно из клановых компаний, и никто ничего не мог с этим сделать.

У Любецкий имелась золотодобывающая компания «Золотой век», но проблема в том, что владели они ей лишь наполовину, вторая часть принадлежала барнаульскому роду Елагиных, да и рудники сами находился на Алтае. Дед Сергея получил там долю лет пятьдесят назад примерно тем же путём, что и я — долю в «Первосибирске 23», а теперь после смерти очередного главы рода Елагины захотели вернуть рудники под свой контроль, что и сделали. Компанию аннулировали без ведома совладельца, а взамен создали новую, которая уже полностью принадлежала Елагиным.

Сергей такой поступок связывал с ослаблением клана. Многие князья и бояре вышли из дела, остались только Любецкие и ещё пять небольших родов. Ну и, видимо, Елагины решили, что бояться больше нечего, и вернули себе то, что считали своим по праву.

Это была плохая новость. Одно дело, когда человек, выходя из клана, забирает своё, совсем другое — когда присваивают чужое. Такое нельзя спускать с рук, это лишь ещё подтвердит нашу слабость. Следовало вернуть долю, о чём я и заявил Сергею.

— Поговорю с Елагиными, — сказал я, — попробуем убедить. А если не сработает, тогда буду действовать привычными методами. Другого выхода у нас нет.

— Если б всё было так просто, — Сергей поджал губы и покачал головой.

— А что в этом сложного, объясни.

— Алексей Михайлович, вы хоть понимаете, что война с Елагиными — это по сути война с Барнаульской губернией? Может быть, наш губернатор и закрывает глаза на то, что здесь происходит, но если начнутся стычки с соседями, это не останется без внимания. Да и Барнаульский губернатор не будет молча сидеть и смотреть, как уничтожают его людей. Вот и судите сами. Что мы можем сделать? Ничего. У вас сила, конечно, большая, никто с этим не спорит. Вот только власти у вас не так много.

Сергей был прав. Моя власть распространялась не слишком далеко. Как только в дело вмешается государство, я окажусь бессилен. И пусть я теперь знаком с самим императором, это вряд ли что-то изменит. Да и втягивать в конфликт Третьяковых не очень-то хотелось. Они и так, вероятно, спали и видели, как бы меня убрать.

Но я подумал, надо найти и другие способы надавить на Елагиных. В конце концов, можно попробовать разобраться с ними тайно — так, чтобы все всё поняли, но никто ничего не смог доказать. Я владел несколькими навыками, которые помогут мне действовать скрытно. Вот исчезнет пара-тройка членов рода, как тогда Елагины запоют?

— В общем, это всё лирика, — отрезал я. — Вы дадите мне про Елагиных всю необходимую информацию: сколько их, где живут, кто у них главный и прочее. А я попробую решить проблему.

— Информацию-то я соберу. Только как бы ни получилось так, что вы ещё большую беду на нас навлечёте.

— А что вы предлагаете: и дальше скулить, как побитые собачонки?

— Я к тому, что надо быть очень осторожными.

— А я буду осторожным. Просто сделай, что я сказал. Но вначале я должен лично встретиться с главой их рода.

— Я попытаюсь его уговорить, но, если честно, сомневаюсь, что согласится.

Помимо встречи с Любецким сегодня намечалась и ещё кое-что: я собирался провести вечер с Катей. Хотел её позвать раньше, но никак не получалось. То одно мешало, то другое. А сейчас подумал: дела подождут. В конце концов, нам обоих не помешает немного отдохнуть. Мы с Катей уже успели повидаться и перекинуться парой слов, когда я вещи сестры забирал, но этого нам было явно недостаточно.

Она явилась после ужина. Мы заперлись в моей личной половине дома, где были гостиная, кабинет с оружейной и спальня, посидели немного, выпили, поболтали о том, о сём, а потом отправились в кровать. Катя была не робкого десятка, и в постели — тоже. Особенно это стало заметно сейчас, после нескольких наших встреч. Во время любовных утех мне удалось забыть о тревожных мыслях, но потом они снова настигли меня.

Мы с Катей лежали в обнимку под одеялом, её не очень длинные тёмные волосы, которые она обычно заплетала в косичку, разметались по подушке.

— Ты какой-то молчаливый, или мне кажется? — заметила она. — Тебя что-то беспокоит?

— Нет, ничего, не бери в голову, — я вначале чуть не рассказал о беседе с Любецким, но потом подумал, что это ни к чему. С Фёдором мы, в любом случае, на днях обсудим проблему, и если понадобится, Катя тоже узнает. А если нет — то и не надо.

— Ладно, воля твоя, — она сильнее ко мне прижалась. Я ощущал плавные изгибы её тела, и удовлетворённое несколькими минутами до этого желание снова начало разгораться.

— Знаешь, о чём я подумал, — заговорил я, вспомнив пришедшую мне на досуге мысль.

— О чём?

— Как смотришь на то, чтобы переехать сюда? Света теперь будет жить у меня, и ты могла бы присматривать одновременно и за ней, и за Лерой. Агния справляется неплохо, но мне кажется, она несколько грубовата. А ты со Светой легко поладила и с Лерой, надеюсь, найдёшь общий язык. Что думаешь?

Катя посмотрела на меня, переваривая эту мысль.

— Да… разумеется, как скажешь. Я присмотрю за ней. Только я не поняла, её надо охранять от кого-то или охранять, чтобы не сбежала? Прости, не совсем в курсе ваших отношений.

Я усмехнулся:

— И то, и другое.

Встреча с Сергеем случилась во вторник, а в четверг мы у меня дома ужинали с семейством Скавронских, но на этот раз вместе со Светой и Лерой.

Супруга к ужину немного принарядилась: надела скромное серо-синее платье. Оно подчёркивало тонкую талию и относительно крупный бюст. Правда девушка всё равно имела такой вид, словно являлась конторской служащей, а не женой князя.

Скавронские были благодарны мне за помощь. Моя охрана за последние два месяца не раз ездила в их владения под Юргой и истребляла там тенебрисов. Проблему удалось решить на какое-то время, но все понимали, что существа рано или поздно появятся снова, а значит, мои ребята без работы не останутся.

Зашла речь и об Оле. Родители не знали, что случилось с их дочерью. Последний раз созванивались месяц назад, с тех пор связи не было. Я постарался успокоить их, сказав, что на границе в некоторых местах нет ни интернета, ни телефонной сети, а если подразделение на задании, то даже написать письмо нет возможности. Но я-то знал, что творится в области тьмы, какие ожесточённые бои там идут и сколь огромные потерь несут наступающие части, поэтому понимал, что Оля может не вернуться.

В пятницу пришлось ехать в город. Валерия не планировала этого, но после ужина с гостями Алексей подошёл к ней и сказал, что надо обновить гардероб, поскольку ей теперь предстоит иногда появляться в высшем обществе, и выглядеть она должна соответствующим образом.

Валерия и сама это понимала. В родительском доме девочек воспитывали в строгости и не баловали изысканными нарядами, да и сама Валерия не видела в них большого смысла. Однако теперь она являлась замужней дамой и должна была подчёркивать статус мужа. Этикет требовал.

Поэтому утром после завтрака Валерия отправилась в город, как всегда в сопровождала Агнии, общество которой ей не очень-то и нравилось. Присутствие рослой, грубой охранницы каждый раз напоминало о том, что в Валерия здесь — заложница, которой и шага без присмотра ступить нельзя.

И всё же это не слишком сильно её тяготило, а вернее сказать, не тяготило вовсе. Дома Валерия точно так же почти не имела свободы передвижения. Она не могла в любое время поехать, куда хочет, а каждый день был строго регламентирован: постоянные уроки, тренировки, гости.