Мой молодой организм сразу же отреагировал выбросом гормонов. Я хотел её здесь и сейчас, но взял себя в руки и мысленно переключился на друге. Не самое подходящее время и место, хотя…

— Привет. Ты как? — Вероника сидела выпрямившись и сложив руки на столе. — Отдохнул немного?

— У меня всё отлично. Смотрю, ты тоже выглядишь отдохнувшей. Хорошеешь с каждым днём, — я уселся напротив за конференц-приставку, в нос ударил аромат духов.

Вероника улыбнулась:

— А что ещё остаётся делать?

— Заместитель ротного сказал, что нас отдыхать отправляют. Ты — тоже в отпуск? Или здесь останешься?

— Какие отпуска? Те, кто на постоянке, отдыхать остаются в части. А ты, надеюсь, не будешь снова страдать, что заняться нечем?

— Вряд ли. У меня поместье, предприятия — заняться будет чем. За два месяца куча дел скопилась.

— Ах, да, у тебя же поместье. За ним глаз да глаз нужен. А то знаю я этих управляющих. Только отвернёшься, и моментально всё полетит в тартарары.

— Управляющий управляющему рознь, но личный контроль нужен, согласен.

— Ладно, надеюсь, разберёшься со всеми своими заботами… Знаешь, для чего я тебя позвала?

— Соскучилась?

Вероника усмехнулась и покачала головой:

— Не за этим. Я доложила полковнику о той сильной твари… как ты её называл? Генерал?

— Да, он самый. И что?

— Полковник доложил наверх, и теперь тебя хотят видеть в штабе корпуса. Полагаю, лично расспрашивать будут. Появление сильных существ обеспокоило многих. Это может повлиять на дальнейшие планы.

— Как повлиять? Наступление прекратится?

— Когда мы готовились к наступлению, никто не представлял, с чем придётся столкнуться. До сих пор самой опасной тварью считался принцепс. Великие мастера с ними легко справляются. А теперь область тьмы бросила нам новый вызов. Посмотрим, к чему это приведёт. Кстати, а откуда ты знаешь про генералов? Кого ни спрашиваю, никто не слышал о таких. А ты, помнится, сказал, есть существа и посильнее.

— Читал в каких-то книгах. У дяди было много литературы. Что-то он сам рассказывал, — придумал я на ходу.

— Если честно, очень странно. Если информация есть в открытом доступе, почему об этом никто не знает? Что за книги были у твоего дяди?

— Да не помню я. Поищу на досуге. Может, сохранились.

— Мне бы тоже было бы интересно почитать. Хотя, если у тебя есть полезная информация, лучше расскажи её штабным. Сейчас любые сведения важны.

— Расскажу, что знаю. Пускай разбираются.

— И ещё я собираюсь ходатайствовать о твоём повышении до прапорщика. Будешь подчиняться непосредственно командиру взвода или ротному. Это тебя освободит от лишних обязанностей и позволит больше сосредоточиться на индивидуальных задачах. Ты же этого хотел?

— Да, спасибо. Мне действительно эффективнее работать одному.

— Это я и сама уже увидела и постаралась донести до командования.

— А Тараканов как, не знаешь? Скоро вернётся? Он же был одним из наших столпов.

— Насколько мне известно, у него всё в порядке. Скоро выпишут, через месяц вернётся в строй. Организм великого мастера устойчив к тьме. Ты же и сам без противогаза постоянно бегаешь, верно?

— Да, бывает…

— В общем, завтра или послезавтра за тобой приедет машина, отвезёт в штаб. А сейчас, может быть, у тебя есть какие-то вопросы ко мне?

— Вопросы, говоришь? Если только личного характера.

— Личного? Хм… Ну давай, спрашивай, — кокетливо проговорила Вероника.

— Почему ты пошла служить именно в пограничные войска, а не в охрану какого-нибудь рода? Там гораздо безопаснее, чем здесь, а деньги тоже платят.

Вероника не ожидала такого вопроса и даже приподняла от удивления брови. Затем её лицо приняло задумчивый вид.

— Разные причины. Во-первых, платят мало. Вот сколько обычный охранник получает? Тысячу-полторы? Старший, может быть, тысячи две. Мне этого недостаточно. А во-вторых, как-то не хочется служить интересам чужого рода. Не по мне это. Ну и когда я только пришла сюда летом, никто не думал, что будет… такое. В крепостях не так уж и опасно, если ты — старший мастер. А почему спрашиваешь?

— Да так… Значит, не хочешь служить чужим интересам?

— А мне это зачем? Я — княжна, майор пограничных войск, и пойду чуть ли не в прислуги наниматься? Нет, такая перспектива меня не устраивает.

— Но здесь ты можешь погибнуть. Кто тогда обеспечит твою дочь?

— У каждой работы есть свои недостатки, — губы Вероники тронула лёгкая улыбка.

— В общем, так. Мне нужен начальник охраны. Жалование — четыре тысячи в месяц плюс надбавки. Обязанности — организация охраны предприятий и зачистка приграничных областей от тёмных. Численность своей мини-армии хочу довести до трёхсот бойцов — фактически тот же батальон. Опыт у тебя есть. Что скажешь?

— То есть, ты мне предлагаешь устроиться к тебе на работу?

— Совершенно верно.

Вероника озадаченно поджала губы.

— Если ты принципиально не хочешь идти работать на другого аристократа, тогда вопрос снимается, — добавил я. — Просто мне показалось, ты неплохо подойдёшь на эту роль.

— Надо подумать, — произнесла Вероника. — В любом случае, у меня контракт на год. Раньше этого срока я уволиться не смогу. А следующим летом посмотрим.

— Год, значит… За год может многое измениться. В общем, думай.

— Тогда мне остаётся только пожелать тебе хорошо отдохнуть. Не знаю, увидимся ли мы на днях или нет…

— Погоди.

— Да?

— У меня есть ещё один вопрос.

— Какой же?

— Тоже личного характера, — я положил свою ладонь на руку Вероники. — Мы здесь одни. Надо воспользоваться моментом. Что думаешь?

Губы Вероники снова растянулись в улыбке, а в глазах сверкнул задорный огонёк.

— Прямо здесь? Даже не знаю… А если кто-нибудь придёт?

— Придётся ему подождать за дверью.

Вероника кинула взгляд на дверь, на секунду задумалась и тихо проговорила:

— Тогда закрой на замок.

Я встал и запер дверь, Вероника опустила жалюзи на окне…

Бронированный «Оникс» приехал за мной через день перед самым обедом. Шофёру было велено отвезти меня к некому генералу Навроцкому, командующему специальным пограничным корпусом Его Императорского Величества, куда входили три полка из нашей седьмой дивизии.

Мы некоторое время ехали в южном направлении вдоль границы, а затем свернули на новенькую бетонную дорогу. Прошёл лишь месяц с начала наступления, а её уж прокладывали вглубь бывшей тёмной области, освобождённой от тенебрисов.

Машин здесь было так много, словно мы находились не в безлюдной глуши, а на оживлённой автостраде. Постоянно встречались военные грузовики и бронетехника, а вдоль бетонной ленты дороги тянулись гусеничные колеи, протоптанные танками. Через каждую версту торчали кордоны с броневиками и самоходными зенитками, а среди заснеженного леса время от времени мелькали брошенные, раскуроченные машины, напоминающие о недавних боях.

Впрочем, сражения здесь по-прежнему шли: до моих постоянно доносилась далёкая стрельба.

— Тёмных уничтожают? — спросил я у водителя. — Они до сих пор здесь бродят?

— Полно, ваше сиятельство. Лес тут большой, а они там в чаще шастают. Хрен отыщешь. Уж сколько этих мерзких тварей Государь наш Император вырезал, а всё равно полно, и нет на них никакой управы. Но самое поганое, это когда крылатые прилетают. Вот эти постоянно нас кошмарят.

— Много драконов, значит?

— Полно, ваше сиятельство. Поэтому зенитки дорогу и караулят.

Там, где наступал двадцать первый полк, крылатых тварей было мало. Иногда они прилетали, чтобы поддержать наземную атаку, но в небольших количествах, и очень быстро погибали. А дорога, по которой мы ехали сейчас, пролегала пятьюдесятью вёрстами южнее, и ситуация здесь, похоже, кардинально отличалась, от нашей.

— Много ям тут закрыли? — продолжил я расспрашивать водителя. — Как далеко продвинулись?

— Не могу знать, ваше сиятельство. Говорят, штук десять больших и штук пятьдесят мелких. А продвинулись да вёрст на пятьдесят-шестьдесят, не больше.