Справа виднелся частокол из каменных глыб — это Вероника создала защиту. Ещё несколько человек сгрудились возле капитана, который воздушными ударами раскидывал мега бестий и магнусов.

Ребята из моего отделения уцелели все, даже Каштанов, добивавший раненое существо. Неподалёку стоял Дондуков, а перед ним громоздились ледяные торосы — замороженные монстры. Рядом отбивались кто чем мог Сафонов и остальные бойцы.

На моих глазах один из солдат рассыпался в прах от удара большого кома тьмы, выплюнутого то ли каракатицей, то ли магнусом с щупальцами. Эти твари, которых в прошлой жизни я встречал крайне редко, тоже харкали тьмой и тоже, на наше счастье, не отличались меткостью. Но иногда попадали.

— Сюда! — кричу я. — Все сюда! Держитесь ближе ко мне! Противогазы надеть! Воздух отравлен!

Крупные монстр принесли с собой дыхание бездны, и даже мёртвые они источали ядовитую дымку, поэтому моё предостережение не было пустым. Но посреди оглушительного грохота никто меня не слышал, кроме ребят из моего отделения.

Дондуков оборачивается, и тут же его сбивает с ног скачущий на бестии пастырь. Меня же отвлекает магнус с щупальцами — пузатая двуногая тварь, из широкой беззубой пасти которой рвутся клубы мрака, словно потоки рвоты. Он совсем рядом. Швыряю большие дымчатые копья. Первое не попадает, второе сжигает несколько щупалец, третье, кинутое почти в упор, обращает в прах голову монстра, и тот валится замертво в нескольких шагах от меня.

Оборачиваюсь к лейтенанту и не нахожу его. Зато по полю носится пастырь и копьями пронзает беззащитных перед этой безликой тварью солдат. Он делает широкий круг оказывается недалеко от моего отделения. Бью волной тьмы — не срабатывает. Напускаю дымчатых змей, что оплетают противника, и мечу большое копьё тьмы. Лезвиями пользоваться пока не рискую, чтобы не задеть своих.

А с другой стороны ко мне топает слон с четырьмя хоботами. Вблизи это чудище кажется просто гигантским. На его приплюснутой, втянутой в туловище башке вращаются десяток маслянистых чёрных шаров, заменяющих глаза.

Едва в голове моей промелькнула мысль, что и с этим теперь придётся драться, как что-то ударяет в голову слона, разрывая её на куски, и монстр припадает на передние ноги, а потом медленно валится на бок. Похоже, его поразил один из танков. Пятидюймовые снаряды с рубрумитовым сердечником очень хорош работали против крупных существ.

Сосредотачиваю все усилия на пастыре. Одно из копий тьмы ранит верховую бестию, и четырёхрукий всадник оказывается на земле. Он замечает меня и бежит, чтобы с нами расправиться. Выдерживает попадания двух копий, прожигающих монстру кожу на животе, от удара третьего он падает, четвёртое добивает его.

Как закончился бой, я и сам не понял. То всё вокруг гремело, по полю носились монстры, а потом в какой-то момент резко воцарилась тишина. Я добил двух мега бестий, метавшихся поблизости и вносящих хаос в наши ряды, огляделся и с удивлением обнаружил, что живых монстров больше нет.

Посреди выжженного, вытоптанного поля, заваленного чёрными тушами и кусками выдранных из земли деревьев, кучковались несколько групп солдат и зеленели машины с дымящимися стволами орудий. Три броневика лежали на боку, а два стоящих на дороге «Носорога» были изорван когтями, словно консервные банки.

Сафонов оказался живым и невредимым. Как ему повезло уцелеть, имея относительно слабую магию, оставалось загадкой. Говно не тонет, как известно. С другой стороны, и лейтенант Дондуков тоже выжил. Он лежал в траве, его осматривали два бойца, третий стоял рядом. И это всё, что осталось от взвода! У меня в голове не укладывалось.

Чуть подальше мелькали десяток касок из другого подразделения.

Мы снова победили, но какой ценой. От батальона осталась хорошо если треть личного состава. А ведь наступление только начиналось. Мы и половины намеченного пути на прошли.

— Займитесь ранеными! — приказал я своим, а сам поспешил к дохлому слону с разорванной снарядом башкой, чтобы собрать с него силу, пока есть такая возможность. С одной стороны, нельзя было упускать шанс, с другой — не стоило палиться лишний раз перед окружающими.

Что интересно, в слоноподобном гиганте силы оказалось немного, примерно как в магнусах, хотя существо было покрупнее. А вот из убитого пастыря я вытянул энергии столько, что мне она снова дала по башке. Со стороны дороги раздались свистки офицеров, и мне пришлось бросить своё занятие.

Вероника собрала всех возле двух стоящих на дороге «Носорогов», изорванных когтями тварей. Ни сама она, ни её штабные, ни женский взвод, которые держались во время боя рядом с ней, не пострадали. Видимо, их спас каменный частокол. Магия земли позволяет применять неплохие защитные техники, но вот атака оставляет желать лучшего. Против тех, кого невозможно прибить ударом булыжника по башке, данная стихия почти бесполезна.

Капитан Тараканов выжил, как и два других великих мастера. Один из них был уже немолодым отставным капитаном, который вернулся в армию, узнав о готовящемся наступлении. Сейчас он командовал третьей ротой. Второй — коренастый мужчина средних лет — носил майорские погоны и, хоть и сражался в составе нашего батальона, подчинялся непосредственно полковнику.

Но в целом количество народа у нас резко сократилось. Это было даже визуально заметно. Сложно не заметить, когда от трёхсот с лишним человек остаётся сто.

Вероника приказала третьей роте занять оборону возле дороги, а остальным — собирать раненых, искать убитых и избавляться от трупов монстров. На последнее задание я сам вызвался. Хотел вытянуть остатки силы из дохлых тварей, а тут и повод подвернулся. Капитан возражать не стал.

В первую очередь я испепелил существ, валяющихся вдоль дороги, перед этим поглотив вьющуийся вокруг них туман. Среди павших монстров оказалось несколько сильных, и после того, как я закончил, пришлось отдыхать. Капитан Тараканов, увидев меня сидящим на земле, справился о моём самочувствии, на что я ответил, что просто устал во время сражения.

Придя в себя, двинулся дальше. Поглощал остатки силы, а потом напускал испепеляющую дымку, обращая дохлых монстров в прах. Я чувствовал, как росла моя магическая мощь. Тело буквально распирало от текущих по жилам потоков духовного огня. Когда стало невмоготу, снова остановился, отдохнул и пошёл дальше.

Так, переходя от трупа к трупу, я оказался на пригорке. Меня толкало сюда любопытство. Не терпелось узнать, что скрыто за холмом, откуда в таких количествах бежали монстры. И увиденное меня впечатлило.

Впереди, за полем, утыканным редкими высохшими деревьями, тянулась сплошная стена тьмы. Само же поле покрывал плотный туман, и в нём вырисовывались силуэты бесформенных, островерхих строений, из вершин которых валил такой густой дым, словно внутри жгли резину.

Что это такое, я прекрасно знал. Сталкивался раньше. У тенебрисов, как и у нас, были свои «здания». В недрах одних рождались новые монстры, другие служили оборонительными сооружениями, третьи вырабатывали дыхание бездны. Последние возводились (ну или, точнее сказать, они сами вырастали), чтобы создавать атмосферу, необходимую для жизнедеятельности сильных существ. Мы называли такие дымогенераторы «вонючками». И их, пожалуй, следовало убрать отсюда как можно скорее.

Я обернулся к своим: солдаты разбрелись по полю, занимаясь кто чем. Потом посмотрел на «вонючек». В зоне моей видимости находилось около десятка таких сооружений. У меня был выбор: либо вернуться, доложить командованию и ждать, пока сверху поступит приказ, либо пойти и разобраться самостоятельно.

Поскольку «вонючки» на мой взгляд представляли очень большую угрозу, я решил отправиться туда немедленно и уничтожить их, а не ждать у моря погоды, пока кто-то где-то сообразит, что делать. Тем более времени это много не займёт.

Я снова обернулся к своим — на меня по-прежнему никто не обращал внимания, и побежал трусцой к стене тьмы.

До первого дымогенератора я добрался быстро. Швырнул в него один ком тьмы, второй, третий. Те прожигали в здании углубления, оно вздрагивало и тряслось, словно живое (по сути, оно таковым и являлось, представляя собой биологическое существо), но дымить не прекращало. Пришлось создать шар побольше. От его попадания образовалась солидная дыра, сооружение обмякло, его верхушка свесилась набок, перестав исторгать дым, а из прожжённых дыр потекла чёрная жижа.