— А не мешало бы. Но что есть, то есть.

Разделились. Я сказал, что пойду один, но Гаврилов настоял, чтобы со мной отправился кто-то ещё, а Сатир велел идти Кате, потому что она хорошо стреляет. Именно по этой причине я и не хотел её брать, поскольку планировал испытать собственную магию против существ, до сих пор ли она настолько эффективна. Но возражать не стал: если подумать, в обществе миленькой девушки бродить по деревне не так уныло.

— Давно у моего дяди служишь? — спросил я, когда мы отошли от остальных.

— С семнадцати лет, ваше сиятельство, — ответила спутница.

— Слушай, я не умею определять возраст, — улыбнулся я.

— Простите, я служу уже четыре года.

— И какие ранг и дар?

— Ученик третьей ступени, ваше сиятельство. Дар огненный, как у отца.

— Неплохо. А кто твой отец?

— Фёдор.

— Сатир — твой отец? — я обернулся назад, где недавно кучковалась наша группа, но на перекрёстке уже никого не было. — Понятно.

— Да, ваше сиятельство… Стойте! Я проверю, — Катя жестом остановила меня. Подбежала к очередному дому и заглянула за угол. — Чисто, можно идти.

До окраины деревни мы добрались без приключений. Вышли в поле, неподалёку стояли несколько домов, посреди дороги торчал брошенный трактор, в траве ржавел комбайн. И тут меня опять накрыло ощущение присутствие поблизости тёмных тварей.

Они не заставили себя долго ждать. Из зарослей травы и кустарника слева от нас выскочили два крупных четвероногих существа величиной с небольшого медведя. Катя тут же вскинула карабин, но я движением руки опустил ствол:

— Не стрелять. Я сам.

Сформировал между ладоней небольшой тёмный сгусток и, едва первый монстр оказался шагах в десяти от меня, кинул ему в морду. Голова твари мгновенно рассыпалась в прах. Второй сгусток прожёг дыру в следующей бестии. Моя тёмная магия работала против тенебрисов так же хорошо, как и раньше, в чём, собственно, и требовалось убедиться. А когда я подошёл к трупам, дымка снова впиталась в меня, вызвав характерное покалывание в теле.

— Неплохо, — проговорил я и обернулся к Кате. — Эти готовы. Обойдём те дома, а потом — обратно.

Девушка смотрела на меня озадаченным взглядом. Её, вероятно, шокировало то, каким образом я уничтожил существ. Но ничего не сказала. Она вообще говорила лишь тогда, когда я задавал вопросы.

Возле отдельно стоящих домов мы не обнаружили никого. Присутствия существ я тоже не ощущал, и мы двинулись в обратном направлении. В это время остальные охранники активно отстреливали монстров. Пальба громыхала на всю деревню, то затихала, то возобновлялась снова. Солнце уже пряталось за горизонт, сгущались сумерки.

Мы собрались затемно в центре посёлка рядом с почтой. Отряд настрелял четырнадцать тёмных, если не считать тех, которых мы убили ранее, и тех, которых я прикончил сам. Для деревеньки в двадцати вёрстах от буферной зоны это было много.

Заодно я познакомился с местным старостой. Он вышел нам навстречу и долго благодарил меня за избавление от напасти.

Но работа была ещё не закончена. Требовалось прочесать окрестные леса и и поля и убедиться, что тёмные существа не шастают поблизости. Этим и занялись Сатир со своим отрядом, а нас с Гавриловым Захар отвёз обратно в поместье. У меня были задачи поважнее. Завтра мне исполнялось восемнадцать лет, и завтра же мы с управляющим намеревались объехать все инстанции, чтобы в течение следующей недели я смог получить документы и стать полноправным собственником имущества своего покойного дядюшки.

— Да кто он такой это Озёров? — орал Василий, расхаживая по кабинету. — Какой-то сопляк пришёл на мою землю и убивает моих людей! Что он себе позволяет?

На диване сидели Павел — начальник охраны Любецких и Сергей — средний сын Василия, занимающийся делами клана Когтя. Оба молча смотрели, как бушует глава рода. Сегодняшний день принёс плохие вести. Глазунов поехал пообщаться с наследником Давыдова, но парень оказался непрост, перебил половину отряда и самого Глазунова чуть не прикончил. И он же на вокзале избил двух охранников, отправленных за вдовой Жуковской.

Любецкие надеялись, что с наследником, знатным юношей из Нижнего Новгорода, серьёзных проблем не возникнет. Конечно, у парня родня ого-го, отец — один из богатейших князей Нижегородской губернии, но всё же надежда была. А этот сопляк с ходу пошёл на конфронтацию.

Василий был в бешенстве. Он расхаживал по комнате и неистовствовал, требуя уничтожить чужака, посмевшего бросить ему вызов. Его визгливый тенор разносился по всему кабинету и, возможно, даже в коридоре был слышен.

— Приехал и наводит тут свои порядки. Да кого он из себя возомнил, мелкий выродок! — не успокаивался Василий. — Никто не смеет так вести себя на моей земле! Никто!

— Отец, за ним стоит сильный род, — напомнил Сергей. — Да и сампареньне слаб. Тем более, у него какая-то странная магия, о которой мы ничего не знаем. Давай не будем торопиться.

— А ты не перечь отцу! — рявкнул Василий. — Неужто до твоей башки не дойдёт, что нельзя такое спускать с рук всякому проходимцу? Тебе плюнули в лицо, и ты это стерпишь? Вначале один от рук отбился, потом все остальные заартачатся. Кто будет считаться с тобой или мной, когда все увидят, что Любецкие какого-то юнца испугались? Плевать мне, кто у него там в Нижнем Новгороде! Плевать! Он на моей земле!

— О случае том никто не узнает. Это произошло на пустой дороге. Глазунов будет молчать, как и остальные выжившие.

— Не узнает… А у самого гордость-то есть? Или о тебя можно ноги вытирать? И это мой сын так рассуждает?

— Да я не спорю, ответить надо…

— Ну вот, и чего тогда сидишь умничаешь? А ты что, Павел, скажешь? — обратился Василий к начальнику охраны.

— А что тут говорить, ваше сиятельство? Проучим. Соберу человек тридцать и трёх-четырёх владеющих, возьмём гранатомёты и рубрумитовые пули. У него охраны мало. А один он что сделает? Раз уж не хотят мира, так вырежем подчистую всех. Разберёмся, Василий Степанович.

— Вот! Вот так надо! — обратился Василий к сыну. — Понял, Серёжа? Я хочу услышать про похороны этого выродка.

На следующий день рано утром отправились в город. Вёз меня, как обычно, Захар на бронированном седане «Волга» — том самом, на котором встретил на вокзале. Гаврилов сопровождал. Следом за нами ехал отряд из четырёх охранников во главе с Курганом. Мы ожидали нападения Любецких. Управляющий считал, они нас в покое не оставят.

Глава клана, Василий Любецкий, был человеком резким и никогда не спускал обид. Он и дядю моего прикончил лишь из-за того, что тот послал его на хрен со всеми требованиями, поставив под сомнение авторитет Любецких. Развод с княгиней, что интересно, их не поссорил, яблоком раздора стал делёж имущества. Да и вообще, у Любецких и Давыдовых давно отношения не складывались, ещё с девятнадцатого века, когда последние обладали реальной властью в Сибири.

Василий затаил обиду, выждал момент, когда дядя станет слаб, и ударил, а теперь, поскольку я не прогнулся, и со мной попытается расправиться. Гаврилов настаивал, чтобы с нами поехали три машины охраны, но я был против: поместье тоже не хотелось оставлять без защиты. Поэтому ограничились одной.

Первым делом посетили нотариуса. Это был знатный человек из рода Карачаровых — одного из сильнейших родов Первосибирска, с которыми даже кланы боялись связываться, поэтому ему можно было доверить многие деликатные дела, хотя и услуги, естественно, стоили дороже.

Затем на очереди был один из банков, где дядя хранил свои сбережения. Напоследок мы заскочили в губернскую управу, подали заявления, после чего со спокойной совестью направились домой. Радовало то, что Гаврилов заранее назначил все встречи. Благодаря этому обошлось без проволочек, и часам к шести мы уже освободились. Оставалось посетить ещё два банка помельче, где тоже были открыты счета, и дождаться регистрации собственности.