Люди, шедшие мимо, стали отбегать подальше, сторонясь драки. В радиусе шагов двадцати вокруг нас площадь опустела.

— Дамы, моя машина ждёт неподалёку, — обратился я к своим спутницам. — Давайте лучше я вас подвезу, чем эти трое.

— Большое спасибо, Алексей. Право, не стоило, я бы и сама разобралась. Но мы с удовольствием воспользуемся вашей помощью.

— Вероника Павловна, мы ещё недоговорили, — лысый поднялся на ноги. — Вам не стоит игнорировать предупреждение Василия Степановича. Ничем хорошим это не кончится. Подумайте о дочери.

— Не смейте угрожать мне и моей семье, — процедила княгиня, сверкнув глазами. — Пошли, Мария.

Я пристально посмотрел на ледяного мужика, готовясь, в случае необходимости, продолжить бой, но лысый нападать почему-то не стал. Не рисковали больше со мной связываться, ну или не желали устраивать бойню в столь людном месте.

Неподалёку стоял большой серебристый седан с широкой хромированной решёткой радиатора, украшенной вензелями. Из салона вылез здоровый малый. Светлые шевелюра и усы, бычья шея, гора мышц под кожаной курткой. Он скорее напоминал уличного бандита, а не шофёра, работающего на знатное семейство. Это был один из моих охранников, временно выполняющий функции водителя. Звали его Захар.

Девушки разместились на заднем сиденье, я устроился рядом с шофёром, а Гаврилов поехал на такси, заказанном заранее Жуковскими. Вероника назвала адрес, и мы тронулись в путь.

— У вас проблемы с кем-то из местных? — обернулся я к девушкам. — Кто это был?

Мне подумалось, что этих двоих послал за Вероникой какой-то ухажёр, которого она игнорировала. За такой красавицей наверняка полгорода бегает.

— Ну что вы, я бы не назвала это проблемами, — улыбнулась Вероника. — Просто есть человек, которому я… точнее, мой покойный муж задолжал некую сумму. Мне жаль, что втянула вас во всё это. Вам не следовало драться.

— Любой на моём месте поступил бы так же. Если не секрет, как фамилия этого человека? Я же должен знать, чьим людям пришлось набить лицо.

— Его зовут Василий Любецкий.

— Любецкий? Хм, неужели, тот самый, с которым дядя поссорился.

— Вовсе не обязательно. Любецких у нас много, это крупный сибирский род. Но денег у них лучше не занимать — имейте в виду на будущее. Мой покойный супруг, увы, этого не знал.

— Да, я уже понял, что от Любецкий одни неприятности.

Первосибирск вопреки моим ожиданиям оказался большим развитым городом. В центре было не менее оживлённо и красиво, чем в Нижнем Новгороде. Даже не верилось, что до рубежа отсюда всего пятьдесят вёрст.

До особняка Жуковских добрались быстро, он находился недалеко от центра города в тихом респектабельном районе. Вероника и Марина здесь высадились, а мы втроём с Гавриловым поехали на моей машине дальше. Путь наш лежал за город.

За нами от самого вокзала тащились чёрный внедорожник и минивэн. Поначалу я не обращал на них внимания, но когда мы отъехали от дома Жуковских, а они продолжали упорно держаться на хвосте, сообщил об этом своим подчинённым.

— Похоже, нас кто-то пасёт. От самого вокзала тащатся. Видишь те две машины?

— Вижу, ваше сиятельство, — сказала управляющий. — Никак Любецкий или Горбунов увязались. Они последний месяц постоянно то рядом с особняком околачиваются, то слежку устраивают. Запугать нас хотят.

— Запугать, говоришь? Ну сейчас посмотрим, кто кого запугает. Захар, сверни на окраине на какую-нибудь тихую, безлюдную улицу, а лучше сразу в лес. Спрошу чего хотят.

— Не стоит, ваше сиятельство, — возразил Гаврилов. — Лучше не нарываться.

— А вот это я сам решу, что стоит, а что нет. Захар, делай, что говорю.

— Как скажете. Драка — значит, драка, — пробасил водитель. — Сейчас заводы проезжать будем, там найду укромное местечко.

— А вот в драку сразу лезть первымине будем, вначале поговорить надо, — сказал я.

— Вряд ли разговор получится, — засомневался Гаврилов. — Мы с этой сволочью уже давно только на одном языке беседуем — на языке силы.

— Такой язык мне тоже знакомы, ты и сам прекрасно знаешь.

Жилые кварталы скоро закончились, начались промышленные районы. Захар свернул с главной дороги, мы оставили позади несколько предприятий и оказались на безлюдной улице, по одну сторону которой раскинулся поросший кустарником пустырь, а по другую тянулась длинная бетонная ограда. Машины здесь не ездили: судя по дорожному знаку, улица где-то впереди оканчивалась тупиком. Подходящее место, чтобы разобраться с преследователями.

Захар затормозил. Мы вышли из машины, я встал на середине дороги и сунул руки в карманы. Внедорожник и минивэн, которые всё это время тащились за нами хвостом, остановились шагах в ста от меня, из них выскочили восемь вооружённых мужчин. Вперёд вышел девятый — низкорослый плюгавый мужчина в плоской кепке и модной коричневой кожанке, на которой красовался боярский герб.

— Я так понимаю, это вы — наследник господина Давыдова? — громко произнёс мужчина в кожанке. — Моё имя — Алексей Глазунов.

— Тёзка, значит? Меня зовут Алексей Озёров. Дмитрий Давыдов — мой дядя. Что вам надо? Незнакомых людей преследовать невежливо.

— Прежде всего, с приездом вас господин Озёров. Надеюсь, вам у нас понравится. У нас хороший город, но в любом месте есть свои правила, и вы, будучи гостем, должны это понимать. Ваш дядя однажды решил нарушить правила, за что и поплатился. Надеюсь, вы такой ошибки не допустите. Пока я просто предупреждаю.

— Может, тогда заодно и расскажете, что за правила такие у вас.

— Видите ли, господин Озёров, эта часть города находится под покровительством клана Коготь. А за покровительство надо платить. Господин Давыдов задолжал нам крупную сумму, из-за чего расстался со своим предприятием. Надеюсь, у нас с вами не возникнет недоразумений. Мы дадим вам время, чтобы уладить дела с наследством, а через неделю поговорим с вами снова уже более предметно.

Что сказать, радушная встреча. Я домой добраться не успел, а какой-то клан уже дань требует. Что ещё, на хрен, за клан? Бандиты какие-то, но, похоже, непростые: вон, среди них даже аристократ затесался.

— А кто ваш главный? — спросил я. — Я хочу говорить с главным, а не с мелочью всякой.

На лице боярина появилась противная ухмылка:

— Клан наш возглавляет род Любецких, однако я не думаю, что вам стоит разговаривать с главным без крайней необходимости. Этот разговор не доставит вам удовольствия.

Любецкие, значит. Так я и подумал, когда речь про дядю зашла. Ну с этой сволочью я церемониться не собирался. Огляделся по сторонам. Никого. Место пустынное, людей нет. Как раз то, что надо.

— Тогда я вам скажу, что думаю по поводу ваших правил. Валите отсюда и не показывайтесь мне на глаза, если жить хотите.

Плотная воздушная стена закрыла полукругом нас с Гавриловым и Захаром. Над головой моей закружились потоки праны, закручиваясь в дымчатые сгустки. На меня уставились стволы пистолетов и автоматов.

— Не надо вот этого! Не надо, господин Озёров! — в тоне Глазунова чувствовалась неприкрытая агрессия. Вокруг боярина образовался кокон из песчаной субстанции и несколько длинных рыжеватых булыжников, по форме напоминающих наконечники копий. — Зачем вам идти по пути своего родственника? Жить надоело?

— Нет, это ты мне надоел.

Тёмные сгустки полетели в Глазунова и его спутников. В ответ копьевидные булыжники ударили в воздушную стену. Захлопали выстрелы.

В стоящем впереди внедорожнике образовались дыры, боевики, прожигаемые тёмными сгустками, падали на асфальт, один лежал и вопил, держась за ногу, испепелённую до колена. Оставшиеся в живых спрятались за минивэном.

Боярин продолжал посылать в меня острые камни. Его защита из песчаной пелены выдержала попадание нескольких тёмных сгустков. Но когда я создал два щупальца и стал колоть ими, мыслью направляя в нужную точку, кокон быстро распался, и Глазунов остался без защиты.

Воздушными потоками я поднял его над дорогой, а тёмные дымчатые змеи закрутились вокруг, грозя испепелить своим прикосновением. У боярина аж кепка слетала с головы, оголив лысину.