Конечно, это была просто догадка, одна из множества версий. Даже Бельские не решились ему мстить, поскольку не имели уверенности в его вине.

— Огромное вам спасибо, Иван Петрович, что уделили мне время, — проговорил я. — За этот вечер я узнал о своих родителях больше, чем за всю жизнь.

— А я рад, что мне удалось пообщаться с племянником. Но у меня к тебе тоже есть вопрос.

— Да, я слушаю.

— Что ты собираешься делать после окончания спецшколы?

— Пойду служить в пограничные войска на ближайшие пять лет. Стану защитником. Выбора у меня нет. Вы же знаете условия учёбы?

— Да, мне известно. Ну а душа-то к чему лежит? Тебя же, как я понял, против воли отправили в спецшколу?

— Верно. Но я говорю, у меня нет выбора. Вот когда срок службы подойдёт к концу, тогда и буду думать, чем дальше заниматься.

— Ты на каком сейчас курсе учишься?

— Второй.

— Так вот, пока ты на втором курсе, за тебя можно внести так называемый выкуп, то есть оплатить затраты на твоё обучение. Тогда ты завершишь учёбу без каких-либо обязательств.

— Знаю, — я, кажется, понял, к чему клонит дядя.

— Ну а в чём тогда проблема? Ты — наш родственник. Мой род с радостью возьмёт тебя на службу. Получишь высшее образование. Может быть, и фамилию твою восстановим. Решение Аркадия весьма сомнительно с юридической стороны. А у нас хорошие адвокаты.

Так и думал, Бельский решил меня завербовать. Оно и понятно: переманить к себе члена враждебного рода чего-то да стоит. Как минимум, это — удар по репутации Скуратовых и самолюбию Аркадия. Возможно, у Ивана Петровича имеется и ещё какой-то интерес, я не мог разгадать его намерения. Но нужно ли это было мне? В других обстоятельствах я мог бы и согласиться (да и то не факт), но не сейчас. Мне уготована миссия куда более важная, чем всю жизнь пахать на один из княжеских родов за относительно небольшие деньги и призрачный шанс вернуть себе фамилию.

— Спасибо за предложение, Иван Петрович, — проговорил я, стараясь быть максимально дипломатичным. — Я обязательно подумаю над вашими словами. Но должен заметить, что выбор этот непрост. Мне предстоит стать защитником, присоединиться к тем, кто ведёт войну против тварей из другого мира, угрожающих всему человечеству. Это очень важное дело.

— Да, Кирилл, ты абсолютно прав, — в словах дяди давления не чувствовалось, и я вздохнул с облегчением. — Я не буду тебя отговаривать. Потому и спросил: к чему у тебя самого лежит душа? Если хочешь пойти служить на границу — это твой выбор, и я с уважением к нему отношусь. Просто имей ввиду, поскольку ты — наш родственник, мы тебя всегда готовы принять на службу, — тут Иван Петрович посмотрел на часы. — А время, между прочим, уже позднее. Кажется, на сегодня нам пора заканчивать.

— Да, простите, что задержал своими вопросами.

— О, не стоит извинений. Рад был помочь. Надеюсь, это не последняя наша встреча.

Когда мы покинули кафе, посетителей почти не осталось. На улице уже давно стемнело, да ещё и дождь начал накрапывать. Дороги и тротуары почернел от сырости и покрылись лужами, поблёскивающими в свете фонарей. А вокруг царило оживление: ходили люди, и машины шуршали шинами по мокрому асфальту. Столичная жизнь не прекращалась даже в столь поздний час.

Иван Петрович предложил подвезти меня, но я отказался. Не мог же я ему показать, где находится база СКИФ. К тому же хотелось прогуляться пешком, проветрить голову и обдумать всё услышанное.

Последнее время мы с Бурдюковым упражнялись максимум пару раза в неделю, не больше. Один раз — во вторник или в среду, и один — в субботу вечером, а иногда только в субботу. На специальном же курсе я чаще всего тренировался в зале. Бур предпочитал проводить урок лично, а не доверять это дело заместителю. Он много возился с новичками, я же работал самостоятельно отдельно от всех.

Глава нашего клана имел шестой уровень телекинеза, я — восьмой, однако в искусстве владения данной техникой Бурдюков по-прежнему был выше меня на две головы. Так, например, он умел манипулировать более мелкими предметами и делал это гораздо точнее, чем я. Да и мои атакующие волны во время ментальной схватки он мог запросто нейтрализовать.

Я умел воздействовать на предметы с большего расстояния, чем Бурдюков с его шестым уровнем, и поднимать в воздух более тяжёлые грузы, но на этом мои преимущества пока заканчивалось. Остальное требовалось нарабатывать долгими и усердными тренировками.

На этой неделе мы пошли тренироваться во вторник после уроков. Позанимались полчаса, провели ментальный поединок, а затем отправились домой. До перекрёстка шли вместе.

Я завёл речь о том, о чём уже давно собирался, но всё никак не мог выгадать подходящее время. Мне не давала покоя мысль вернуться в Новоегорьевский лес и собрать там кристаллы, что валялись под прошлогодней хвоей. Самому этим заниматься было лень, зато можно найти людей, провести в нужные места и взять определённый процент с добычи. Идея мне казалась рабочей. «Филины» же это делают? Делают. Почему бы и нам не попробовать? Туда же никто не ездит. Все сливки снимем.

Поначалу, когда я только узнал о подобном не слишком легальном промысле, даже осуждал подобное, но теперь стало плевать. Все же этим занимаются и курсанты, и военные, все знаю про поездки, тогда чего стесняться?

Опасался я лишь одного, что Бур пошлёт меня на все четыре стороны с моим предложением. «Драконы» брезговали нелегальной коммерческой деятельностью. Слишком уж правильными пытались казаться.

— Я с тобой кое о чём поговорить хотел, — сказал я. — Считай, деловое предложение.

— Деловое? — переспросил Бурдюков. — Давай, излагай, слушаю тебя внимательно.

— Недавно я был в красной зоне и нашёл место, где полным полно кристаллов. Иных там, конечно, тоже было много, но половину я перебил. Вот и подумал, почему бы не скататься туда всем вместе? Можно неплохо подзаработать. Кому сбывать камни, я знаю, осталось только съездить и собрать их.

— А что за место?

— Новоегорьевский лес… охотники так его называют.

— Я слышал про этот лес. Плохое место. Туда даже дороги нет.

— Есть дорога. Говорю же, я ездил недавно. И кристаллов там много, только большинство лежить под хвоей. Мне их ковырять не охота, потому что цели совсем другие. Но если человек десять организовать и поехать туда вместе, то все хорошо заработают. За безопасность, разведданные и прочие нюансы я отвечаю.

Я внимательно посмотрел на Бурдюкова. Пока идея поехать за кристаллами не вызывала у прапорщика явного отторжения. Он задумался над моими словами, значит, они его, как минимум, заинтересовали.

Мы как раз дошли перекрёстка. Прямо дорога вела к трёх-четырёхэтажным домам с офицерскими квартирами, слева за деревьями виднелись общежития.

— Ну вот сам посуди, — Бурдюков остановился и повернулся ко мне. — Кристаллы, которые лежат под хвоей — это старые кристаллы, с прошлого или позапрошлого года. Они уже выдохлись. Энергии у них немного, в лучшем случае, две-пять единиц, и дорого ты их не продашь. Надо собирать свежие, сразу после выбросов. Вот на них да, нормально заработаешь.

— Но такие места уже прибрали к рукам «филины», так ведь? — прямо спросил я.

— Верно, они знают, где искать свежие кристаллы. А мы… — тут Бур отвёл взгляд и задумчиво уставился мимо меня, — никогда подобным и не занимались. И честно сказать, не хотелось бы. Парни могу не понять. У нас другие приоритеты — я тебе сразу говорил, когда ты только пришёл к нам.

— Не понять? То есть, ты думаешь, никто из ваших не хочет подзаработать? Приоритеты приоритетами, а деньги лишними не бывают.

— Мы много не заработаем. Неоправданный риск, — помотал головой Бурдюков. — Новоегорьевский лес — опасное место.

— Да-да, ты говорил. Ещё раз повторяю, за безопасность я отвечаю. Туда, где иных много, я вас не поведу. Есть и другие места. Например, какой-нибудь пятачок, деревья все лежат после выбросов, а иные если и ходят поблизости, то по одиночке. Их можно быстро пострелять, если сами не разбегутся.