Существо царапается когтистыми лапами, но после пяти ударов в висок, ослабевает и утрачивает резвость. Отбрасываю его в сторону, хватаюсь за винтовку и жму на спуск до тех пор, пока батарея не пустеет.

Тело аномалии аномалии испещрено ранами, но тварь всё ещё шевелится, пытается отползти, перебирая одной рукой, вторая висит плетью. Достаю тесак, подхожу и добиваю. Наконец-то сдохла! Сколько можно уже бегать?

Мне удаётся лучше разглядеть существо. Оно небольшое, ростом со среднего человека, но при этом тело и конечности ужасно тощие, высохшие, словно у мумии. Голова, наоборот — крупная, пасть — огромная, с клыками, как у хищника, руки — длинные. Телосложение напоминает скорее обезьяну, нежели человека.

Энергии у дохлой твари так много, что у меня опять начинает мутить в голове. Девятьсот с лишним единиц. Это значит, её уровень был ненамного ниже моего. Теперь понятно, почему так долго не умирала.

У валяющихся рядом человекоподобных аномалий энергии оказалось в общей сложности, семьдесят единиц. Тоже поглощаю, чтобы они не поднялись.

Осматриваю себя. После драки остались шишка на лбу и несколько синяков на теле, которые с моим уровнем регенерации исчезнут через час-другой. А вот с одеждой беда: когти существа изодрали китель на груди и плечах, рваное кепи валялось неподалёку. Придётся новую форму просить.

От церкви на холме улица спускалась вниз к неширокой речушке. Среди деревянных развалин разрослась подозрительная рощица, хотя оазисом тут даже не пахло. Когда я подошёл ближе, оказалось, что все они — аномалии. Пришлось брать тесак и вырубать эти заросли, которые так и норовили ухватить меня своими ветвями.

Собрав с порубленных деревьев энергию, я отошёл подальше, чтобы не дышать пепельной субстанцией, которая сразу же устремилась от них к пасмурным небесам, и достал локатор.

На радаре виднелись пять мелких точек и одно пятно покрупнее. Направился к последнему и вскоре вышел к реке.

На берегу лежало нечто длинное и склизкое, похожее на гигантского сома. Завидев меня, существо вскочило на мгновенно выросшие лапы и побежало навстречу. Я даже стрелять по нему не стал — придавил ногой и зарубил фальшионом.

Стал собирать энергию — и тут меня накрыл импульсивный шок. Опять поднялся уровень, и мне сделалось так хреново, что я опустился на землю и долго сидел, приходя в себя и наблюдая за спокойным течением сильно обмелевшей речушки. Вокруг стояла мёртвая тишина, больше никто не топал по пустым улицам.

У меня теперь было 30932 единицы энергии, что соответствовало тридцать третьему уровню. Навык телекинез, наконец, дорос до восьмого уровня, что, наверное, должно было открыть новые возможности, а скорость потока перевалила за 35.

Думал ещё походить, но ДЦНС зашкаливала, а самочувствие до сих пор оставляло желать лучшего, да и голова немного кружилась. В таком состоянии, пожалуй, не стоило заниматься охотой, и я поплёлся обратно к машине.

На обратном пути на меня никто не напал. На радаре приборчика то и дело появлялись одинокие мелки точки: где-то в руинах до сих пор прятались недобитые аномалии, которых мне было лень искать. Больше половины города я уже зачистил, остались западная окраина и северная часть.

Добравшись до вездехода, вызвал по рации Марину и сообщил о результатах. Она сказала, чтобы я немедленно возвращался на базу и по пути избегал столкновений с любыми существами.

Я ещё немного отдохнул, перекусил, я завёл свой «Бульдог» и отправился в обратный путь.

Когда вернулся на базу, на улице уже стемнело, шёл девятый час. Перед домом стоял бежевый «Буревестник», значит, Марина была здесь. В последнее время она редко заглядывала в гости. За всё лето мы с ней виделись лишь одни раз, когда она вызволила меня из плена.

Едва я зашёл в дом, как в нос ударил ароматный запах готовящейся выпечки. Марина в фартуке поверх брюк и красной блузки, суетилась на кухне.

— Привет! Не ожидал тебя здесь увидеть, — поздоровался я. — Готовишь что-то вкусненькое? Опять блины или на этот раз другой деликатес?

— Яблочный пирог, — Марина стояла у раковины, мыла посуду. — Кое-как удалось достать нормальные яблоки, а то кислятина одна. Местные — вообще гадость, привозные из магазина — тоже обычно так себе. Какими-то химикатами поливают. В моей юности такого не было.

— Опять старческое брюзжание?

— А что, похоже? — Марина приподняла бровь.

— Есть немного.

— Хм, кто бы мог подумать… Ну и видок у тебя, — она окинула меня скептическим взглядом.

— Ага, всю одежду изодрали. Сейчас переоденусь и приду.

Я загнал вездеход в гараж, там же сменил свою драную полевую форму на чистенькую повседневную, умылся и вернулся на кухню.

— Ну, рассказывай, что интересного было? — Марина уселась за стол.

— Да что рассказывать, — я устроился напротив неё. — Завалил двух великанов седьмого уровня и ещё кучу всякого говна. Встретилась странная тварь, на колокольне сидела. Прыгучая, прочная, и синим светится, сволочь. Вначале её кулаком бил, потом — импульсами, ещё и тесаком пришлось добивать. Никак подыхать не желала. Какой только гадости там не встретишь.

— Согласна. Красная зона весьма изобретательна. А может, и не красная зона виновата вовсе, а то уродство, что существует в душах человеческих, которое осталось в виде следов на энергетическом полотне мира. Это ведь — по сути-то, отражение нашего бытия.

— Какое-то уродливое отражение, будто в кривом зеркале, — пришло мне на ум сравнение.

— Да-да, так оно и есть. А что за колокольня? На пригорке в центре города?

— Да, она самая.

— Знаю, — на губах Марины появилась ностальгическая улыбка, словно с местом тем были связаны какие-то приятные воспоминания. — Ещё разок съездишь, и наверное, хватит. Основную массу аномалий выбьешь, а мелочь пусть остаётся. Она погоды не делает. Чего я только не пробовала. Несколько раз всех вырезала до последней аномалии, а через полгода они всё равно появляются ещё сильнее, чем прежде.

— Почему они там возникают?

— Не имею ни малейшего представления. У нас есть отдел, исследующий аномалии, но там работает человек десять, и большого проку от них нет, — Марина поднялась со стула, включила электрический чайник, а затем стала доставать из духовки пирог. — Вот и готово, ты поспел как раз вовремя. Можно чай пить. Угощайся.

Она заварила чай в чайнике и налила нам в чашки, порезала пирог. Будучи голодным, я в два укуса сожрал целый кусок. Марина же не торопилась, трапезничала, как всегда, чинно, с чувством собственного достоинства.

— Очень вкусно, — сказал я с набитым ртом, запивая чаем. — У тебя здорово получается.

— Спасибо, — Марина слегка улыбнулась. — Кстати, должна сообщить тебе новость. Скоро откроется червоточина с сибирской пустоши. Ближайшие месяц-другой мне придётся провести там. Сюда если и буду приезжать, то ненадолго. Я дам тебе контакты Ясмин. Если что-то понадобится, связывайся с ней. Когда соберёшься на охоту, запроси у неё разведданные по конкретной местности, чтобы не попасть в области нестабильного пространства. Может быть, договоритесь, съездите вместе в дикие земли. Только далеко не забирайтесь.

— Ладно, учту. Когда уезжаешь?

— Как только прорвётся брешь. Это может произойти в любой день до конца следующей недели.

Вот, оказывается, зачем Марина здесь появилась. Решила устроить что-то вроде прощального ужина. Помнится, она говорила, что походы в червоточины — это всегда риск. Иногда агенты не возвращаются оттуда.

— Значит, опять идёшь на смерть? — спросил я.

— Риск — неотъемлемая часть нашего дела, без него эта жизнь была бы ещё скучнее. Предыдущая червоточина, между прочим, открывалась в Можайске, недалеко от той колокольни на холме. Там остались много разрушенных зданий. Скорее всего, ты проходил где-то рядом.

— Кажется, я видел это место, — мне вспомнился квартал в Можайске, выглядевший так, словно там бомба взорвалась. — Целый квартал разрушен почти до основания.