В среду вечером я отправился тренироваться в недостроенное здание на территории. Иногда сюда приходили ребята из нашего клана, но сегодня здесь никого не было. Я начал с медитации, затем силой мысли стал сдавливать кирпичи, кроша их на куски, а потом — учиться управлять несколькими объектами одновременно. Количество мелких предметов удалось довести до десяти, но пока это был предел, за который шагнуть никак не получалось.

— Неплохо, — сказал Бурдюков, когда увидел, как надо мной летают десять обломков кирпича.

Я отвлёкся, и кирпичи рухнули на пол, а один треснул мне по голове. Увлечённый тренировкой, я даже не заметил, как Бурдюков появился здесь. Он стоял в дверном проёме, сунув руки в карманы.

— Не надо так подкрадываться, — сказал я. — Могу и кирпичом случайно запульнуть. Тоже тренироваться пришёл?

— Нет, я сегодня уже тренировался утром. Поговорить надо, — Бурдюков зашёл в помещение.

— Давай поговорим, — согласился я.

Прапорщик подошёл к окну.

— Слышал, ты «филинам» помогаешь. Нехорошо получается.

— Ты про вчерашнюю поездку? Я им не помогаю. Я — в боевой группе. Что прикажут, то и делаю.

— Только тебе не приказывали. На этот раз Козлов набирал добровольцев. И ты согласился. Давно с ними спелся?

Слова Бурдюкова звучали, как обвинение. Не нравилось ему, что я работаю с враждебным кланом. Только мне-то какое дело? Моё участие в вылазке за кристаллами было продиктовано совсем другими мотивами, а не желанием помочь «филинам».

— При чём тут Козлов? Меня Меншиков лично попросил, — сказал я. — Или я должен был его на хрен послать? К тому же он пообещал хорошие деньги.

— Меншиков? — Бурдюков с удивлением посмотрел на меня. — А он какое к этому отношение имеет?

— Прямое. Он знает, что «филины» ездят в пустыню за кристаллами. Это была его идея приставить к ним охрану из сильных светоносных.

— Вот так новости. А я-то наивно полагал, что директор к ним отношения не имеет.

— Было бы странно, если б он не знал, что происходит. Только представь: два десятка учащихся регулярно ездят в пустыню и таскают оттуда кристаллы, которые идут мимо склада, а директор в курсе? А ещё ему известно, что я — самый сильный курсант во всей школе. Вот и попросил съездить, прикрыть. Да и вообще, наших убивают — нехорошо получается.

— Мне плевать, что убивают «филинов». Тебя это волнует?

— Дело не только в «филинах». Охотники создают угрозу для всех, кто так или иначе работает в красной зоне.

— Да кто они такие-то? Что-то я до сих пор в толк не возьму, от чего столько шума?

— Родственники генерал-губернатора. Они теперь себя хозяевами здесь считают.

Бурдюков усмехнулся:

— Очередная продажная сволочь со связями в столице. Сюда только таких и присылают. Но я бы не стал лезть в это и тебе не советую. У нас другой путь, другие приоритеты. Не забывай.

— А я и не забываю. Как видишь, тренируюсь постоянно. Да и вообще, тебе не кажется, что моё это дело, где и как зарабатывать?

— Да ты в бочку не лезь. Твоё дело, никто не спорит. Я вот о чём ещё хотел поговорить. Скоро соревнования, а ты давно ребят не тренировал. Может, позанимаешься с ними этот месяц хотя бы пару раз в неделю? Я, например, в кулачных боях плох, неинтересно мне это дело. Из умелых бойцов остаётесь только вы с Якутом.

— Хорошо, займусь. Только давай обговорим время. Например, во вторник и в четверг, или в понедельник и среду. И желательно до отбоя. Спать тоже надо.

— Не вопрос. Якут поговорит с парнями, спросит, когда им удобнее, и скажет тебе.

— Договорились.

Опять предстояло возобновить свои занятия боксом, пусть и в качестве тренера. Но ничего не поделать. Услуга за услугу. Бурдюков обучал меня продвинутым телекинетическим техникам, какие отсутствовали в школьной программе, а я тренировал ребят из клана. Такова была негласная договорённость.

В субботу предстояла поездка в Можайск. Утром я отправился на базу, забрал всё необходимое оборудование, вещи, оружие и карту с отмеченным маршрутом, заправил вездеход и двинулся в путь на своём «Бульдоге».

Дорога была та же, по какой я ездил в сектор 116, но за рекой пришлось свернуть, чтобы не попасть в область нестабильного пространства, которая недавно перекрыла кратчайший маршрут. Кое-как нашёл едва заметную колею, причём не без помощи Марины. С ней мы поддерживали по рации постоянную связь.

Наконец, впереди показались строения. Они торчали посреди ровной, как стол местности, утыканной пучками кустарника и одинокими чахлыми деревцами. Радар показывал в той стороне множество энергетических объектов. Я затормозил, достал бинокль и стал разглядывать руины.

Дома почти все были деревянные. Стропила крыш у большинства обрушились, стены покосились, а некоторые и вовсе завалились. Левее виднелись две силосные башни и развалины кирпичных построек, напоминающих скотный двор. Правее над руинами торчала колокольня. Заброшенный населённый пункт мало походил на город — скорее, на большую деревню. Но что я ожидал? Можайск опустел более ста лет назад, тогда все города так выглядели.

Вдоль руин бродили несколько человек — очевидно, аномалии. А вот иных поблизости не было ни одного.

— Марин, я на месте, — сказал я по рации. — Впереди постройки. Судя по карте — это и есть Можайск.

— Поняла, — донёсся сквозь шум в динамике голос наставницы. Связь тут была плохая. — Приступай к зачистке. Если потребуется помощь… — фраза оборвалась шипением.

— Не расслышал. Повтори последнюю фразу.

— Если понадобится помощь, зови. Там точка телепортации рядом, — повторила Марина.

— Хорошо. Но думаю, сам справлюсь.

— Смотри по обстоятельствам. Не рискуй. Всё. Конец связи.

Повесив на место манипулятор рации, я вдавил газ, и вездеход, издав натужное кряхтение, пополз дальше. Вскоре я опять притормозил рядом с какими-то завалившимися сараями.

Из оружия у меня при себе имелись, как обычно, МР-С 2000 и тесак на батарее, а в довесок был ещё один тесак — более крупный, с расширяющимся к концу лезвием. Он не имел батареи и не издавал синее свечение, зато его клинок был напитан энергией и хорошо рубил даже высокопрочные физические объекты. Марина называла это оружие фальшионом. Он и правда, имел сходство со средневековым мечом.

Нацепив его на пояс и взяв в руки винтовку, я заглушил мотор и покинул транспортное средство. В это время бродившие рядом с домами человекоподобные аномалии заметили меня и двинулись навстречу.

Выглядели они, как всегда, уродливо. Одни имели огромный рост и мелкую голову, другие — непомерно длинные руки, словно у обезьяны, да ещё и с разным количеством пальцев. Заметил я и двух толстяков с невероятным объёмом пуза. Были тут, как мужчины, так и женщины.

Заставляли обратить на себя внимание и наряды: у одних аномалий — крестьянские рубахи, у других — сюртуки и цилиндры из девятнадцатого века, женщины были одеты в старомодные длинные платья. В руках люди держали кто вилы, кто топоры.

Аномалии стягивались ко мне со всех сторон, некоторые перешли на бег, другие двигались медленно, неуклюже, словно зомбированные.

Отойдя на некоторое расстояние от вездехода, я воткнул фальшион в землю перед собой. Фехтовал я до сих пор неважно, но порубить несколько голов был в состоянии. С меткостью дела обстояли получше. Вскинул винтовку и настроил силу волны на десять — так я мог без подзарядки сделать сорок с чем-то относительно мощных выстрелов.

Переводя перекрестье оптики с одного бегущего существа на другое, я принялся бить по ним импульсами. В спешке не всегда удавалось точно целиться, да и не все аномалии падали с первого выстрела, но десятерых всё же положил. Затем прислонил ружьё к стенке сарая, вытащил из земли фальшион и двинулся навстречу существам.

Ко мне подбегает мужик в длинном сюртуке и цилиндре. Рот оскален огромными жёлтыми зубами, глаза выпучены. Он хочет с разбегу ткнуть меня вилами, но я отклоняю их рукой и наношу тесаком удар такой силы, что лезвие прорубает башку до самой челюсти. Вырвав клинок из раны, отталкиваю тело ногой.