Что-то невидимое бьёт существо, и мы оба оказываемся на полу.

Поднимаюсь, противник — тоже, но тут же падает от следующего удара. Ясмин стоит среди светящихся синих тел мелких иных и целится в монстра. Тот вскакивает и тут же исчезает, а выстрел обрушивает часть стены.

Существо каким-то неведомым образом оказывается возле Ясмин, набрасывается на неё, завязывается борьба. На меня же нападают два мелких иных и один покрупнее. Пока я дрался с сильной тварью, эти залезли в руины.

Мелких раскидываю ударами кулаков, а того, что покрупнее, хватаю за руку и отбрасываю прочь. Ружьё лежит на земле, поднимаю, кручу регулятор мощность чуть ли не на максимум и целюсь в человекоподобное существо, которое пытается задушить Ясмин. Она дубасит его кулаками и одновременно старается свалить. Затем они оба падают и катаются по земле. Хочу выстрелить, но не могу: жду удобного момента, чтобы не задеть напарницу.

На меня опять бросается высокий иной. Стреляю в упор, и ударный импульс разносит синюю тварь на куски.

Ясмин, наконец, отталкивает противника, тот подает на бок, перекатывается и вскакивает. Я жму на спуск. Импульс бьёт в верхнюю часть тела монстра, и он, перевернувшись в воздухе, плюхается на живот.

Приподнимается. В левой части груди существа зияет дыра. Мы с Ясмин стреляем одновременно, и монстр с разорванной головой отлетает к лестнице.

— Не стреляй! Он мой! — кричит Ясмин и бросается к поверженному противнику.

Одной рукой она придавливает его к земле, второй долбит по голове, пока та не превращается в лепёшку. Энергия мощным потоком вливается в мою спутницу через руки, через закрытое маской лицо, через всё тело.

А в здание продолжает лезть мелочь. Стреляю в одного — его разносит на мелкие кусочки, второго хватаю и поглощаю, ещё двух поднимаю в воздух силой мысли, а когда первый испаряется, притягиваю их и тоже поглощаю.

Ещё один иной поднимается с земли, мгновение смотрит на меня, стоя на четвереньках и бросается к окну, прежде чем успеваю выстрелить. Выпущенный ему вдогонку импульс откалывает кусок стены. Перевожу ствол на следующего — тот тоже хочет удрать, но не успевает и разлетается синими ошмётками.

Иные, которые не успели добраться до руин, бросаются во все стороны. Их мало и они больше не хотят нападать.

Пока Ясмин поглощает сильного иного — а делает она это долго — я собираю энергию с валяющихся повсюду трупов мелких существ. В воздухе стоит синяя дымка от испаряющейся энергии.

Мне становится плохо от огромного количества поступающей энергии. Голова кружится, перед глазами рябит. Но трупы существ оставлять жалко, поэтому продолжаю поглощать их.

Осталось ещё пяток тел, но у меня уже нет сил. Присев возле стены, перевожу дух. Смотрю показатели. Энергии 12401. До нового уровня ещё далеко, но ДЦНС уже переваливает за сотку. Дела плохи. Похоже, пришло время остановиться. С другой стороны, полторы тысячи единиц за двое суток — для меня это феноменальный результат.

Ясмин тоже заканчивает поглощать энергию. Труп существа медленно превращается в прах, который улетучивается в черноту ночного неба.

— Гибрид, что ли? — спрашиваю.

— Да, — отвечает Ясмин.

— Я поглотил всех твоих. Извини, если что. Ты была занята.

— Не проблема, — напарница подходит к окну и выглядывает наружу. — Они убежали. Здесь больше никого нет. Возвращаемся.

Мне пришлось приложить усилия, чтобы подняться на ноги. Ясмин направилась к стоянке, я поплёлся за ней.

— Сколько дестабилизация? — спросила она.

— За сотку перевалила.

— Сегодня никуда не пойдёшь. Будешь ждать в машине. Тебе нельзя.

— Ага, это и так понятно.

Продолжать охоту с таким показателем ДЦНС действительно было чревато плохими последствиями. Придётся потратить день на то, чтобы немного восстановиться, хоть и жаль терять время.

Иных вокруг до сих пор было много. Мелкие синие существа то и дело попадались нам на пути, и Ясмин несколько раз останавливалась, чтобы прикончить одного-двух «светлячков», забредших в руины.

Вернувшись на стоянку, мы ещё долго отстреливали иных, которые продолжали переться откуда-то с северо-запада. Сейчас они шли не целенаправленно к нам, а бесцельно брели мимо. Я рискнул поглотить ещё пятерых, энергии у них оказалось совсем мало, и хуже мне не стало.

Тем временем на улице светало, и ночная тьма сменилась угрюмыми дневными сумерками. Луч солнца лишь ненадолго пробился сквозь пепельно-серую пелену туч и снова скрылся.

Ясмин засела за радар, а я забрался в свой вездеход, стянул с себя доспехи и лёг спать. На этот раз отключился быстро: сказывались и дикая усталость от нехватки сна, и перегруз нервной системы.

Проснулся от того, что Ясмин вновь трясла меня за плечо. Она сказала, что уже поела и собирается идти на охоту, мне же предстояло сторожить вездеходы и наблюдать за радаром.

Я надел броню и вылез из машины. Ветер поутих, пыль уже не стояла вокруг такой плотной пеленой, как раньше, видимость стала гораздо лучше.

Однако иных поблизости не было. Вдали мелькали синие огоньки, но я не пошёл туда. Впрочем, без дела тоже сидеть не стал: отправился в руины, собрал кристаллы, коих валялось там великое множество, и один из подсумков оказался забит под завязку.

Про радар тоже не забывал. Несколько раз подходил к ноутбуку и наблюдал за местностью, но ничего необычного в радиусе двух километров не обнаружил. Всех сильных иных, какие были поблизости, Ясмин уже истребила в предыдущий день, да и сама свалила куда-то далеко.

Она вернулась лишь под вечер, мы поужинали питательными батончиками, я вскипятил на походной горелке чайник.

— Будешь чай? — спросил я у Ясмин, которая забралась в свой вездеход и не демонстрировала никакого желание общаться.

— Ладно. Давай, — она вылезла и мы уселись на расстеленном коврике прямо на земле.

Я налил в кружки кипяток, мы кинули в него пакетики чая. Тут же лежала пачка с печеньем. У меня было кое-что из еды, поскольку питаться все четыре дня только желеобразной массой не хотелось. На улице тем временем совсем стемнело, но ни мне, ни Ясмин это не мешало. Даже фонарики не стали включать.

— Печенья бери. Не одной же массой питаться, — предложил я.

Ясмин, не говоря ни слова, взяла печенье.

— Прокачала уровень? — спросил я.

— Да.

— Какой?

— Сорок второй.

— Молодец. Прогресс есть.

— Этого мало.

— У моего папаши и то меньше. Тридцать седьмой, кажется. Часто здесь бываешь?

— Иногда выезжаю. Здесь моё место. Не думала, что Марина тебя отправит сюда да ещё так рано.

— Мрачновато тут, — я посмотрел по сторонам. — Не тяжело здесь подолгу находиться?

— Нет, — покачала головой Ясмин. — Нормально.

— Таких сильных тварей ты уже встречала?

— Нет. Первый раз.

— А с большим количеством мелких сталкивалась?

— Бывало. Они копятся в «штормовых секторах» здесь неподалёку, а потом идут куда-нибудь. А я их убиваю. Иногда волны, вероятно, направляются волей сильного, как сегодня. Я же говорила, что они телепаты?

— Да-да, говорила. Но не говорила, что они толпами светлячков умеют «управлять».

— Мы точно не знаем этого.

— Знаешь, когда в башке чей-то голос угрожает тебя убит, это… мягко говоря, тревожно. Только не говори, что ты сама ни капли не испугалась.

Ясмин помолчала.

— Немного было страшно, — призналась она. — Но я знала, что такое может случиться.

— А меня не предупредила.

— Я же не знала, что это произойдёт сейчас. Я часто сюда езжу, и ни разу не встречала таких.

— Телепаты, значит… Ну зашибись, — я отхлебнул чай и задумался. — Получается, они могут с нами общаться? А мы с ними можем?

— Не думаю.

— Почему? Неужели никто больше не вступал с ними в контакт? Я имею ввиду, старших агентов. Может быть, у иных тоже есть свои командиры или что-то вроде этого? Это же разумные твари, по крайней мере, те кто посильнее.

— Естественно, в червоточинах агенты постоянно слышат голоса и уже привыкли к этому. Но у нас нет телепатических способностей, мы не можем им отвечать, — Ясмин неожиданно оживилась, и в её больших карих глазах появился огонёк. — Видишь ли, они не говорят с нами. Это твой и мой мозги так интерпретируют сигналы, которые поступают через внешнее энергетическое поле. Поэтому ты слышишь слова. Но на самом деле, никаких слов нет. Иные общаются друг с другом, если это можно назвать общением, с помощью сигналов.