Охота оказалась весьма продуктивной. К ночи мой баланс вырос более чем на двести пятьдесят единиц, достигнув отметки в 7110, а скорость потока поднялась до 10,1.

Часы показывали полдвенадцатого, когда я уставший (после активного поглощения энергии я чувствовал почти то же самое, что и после физической нагрузки) вернулся к машине.

Снег прекратился ещё днём. Вокруг насколько хватает глаз простиралась мёртвая белая равнина, тонущая в ночи. Было холодно.

Забравшись в вездеход, я включил печку, и по салону стало разливаться тепло. Снял перчатки и шлем с маской, откинулся на спинку кресла и некоторое время сидел так, слушая тишину. Вспомнил, что сегодня Новый год — наверное, лучший за всю мою жизни, ведь рядом не было ненавистных мне рож.

Я взял манипулятор автомобильной рации. Надо было связаться с наставницей, чтобы, как мы и договаривались, отчитаться о проделанной работе.

— Как дела? — спросила Марина.

— Пока неплохо. Истребил почти три десятка иных и одну аномалию. Энергии семь сто, ДЦНС перевалила за восемьдесят. Чувствую себя нормально, только устал немного.

— Завтра планируешь охотиться?

— А то! Я что, зря в такую даль пёрся? За показателями слежу, не волнуйся.

— Хорошо. Как только ДЦНС достигнет сотни, заканчивай и возвращайся домой.

— Само собой. А у тебя как дела? Новый год одна собираешься встречать?

— У нас, знаешь ли, не устраивают корпоративные вечеринки, поэтому да, одна.

— Скучная у тебя жизнь. А мы с родителями, помню, каждый год тридцать первого числа ездили на императорский бал. Там было полно народу, и всё — князья, графы, бояре.

— Жизнь — вообще скучная штука, — проговорила Марина. — Балы мне уже давно не доставляют ни малейшего удовольствия.

— Да мне, если честно, тоже. Всегда ненавидел этот праздник из-за того, что приходилось таскаться во дворец, глядеть на надменные рожи и ловить презрительные взгляды. Такое дерьмо, не представляешь.

— Не поверишь, представляю очень хорошо. Но в пустыне надменные рожи тебе видеть не приходится, так ведь?

— Если только рожи иных. Но к ним я уже привык.

— Ну что, будем до завтра прощаться? С Новым годом тебя, Кирилл, — поздравила меня Марина. — И спокойной ночи.

— И тебя… с Новым годом.

Закончив разговор, я вскипятил воду на походной газовой горелке, попил чай и лёг спать.

Ночь была тревожная, спалось плохо. Я то проваливался в тяжёлую дрёму, то вскакивал, услышав какой-нибудь подозрительный шорох. Вылезал на улицу, осматривался, проверял радар и, убедившись, что вокруг всё спокойно, возвращался в вездеход. Так было целых четыре раза.

Когда проснулся в пятый раз, на часах было полшестого утра. Ложиться не стал, позавтракал и сел за радар. Проанализировав участок в радиусе двух километров, решил отправиться поближе к лесу, откуда приехал. После моей вчерашней охоты иных здесь стало совсем мало, надо было искать место получше.

Пока гнал через поле, случилась мелкая неприятность — вездеход на крупной колдобине запахал носом в снег. Пришлось потратить время, чтобы вытолкать его. Благо силы у меня для этого оказалось достаточно.

Проехав километров пять, я остановил машину и отправился пешком к ближайшим существам, среди которых наблюдалась одна довольно сильная тварь третьего или, возможно, четвёртого уровня.

Рядом сверкнула вспышка. Я ощутил лёгкий толчок, похожий на сильный порыв ветра. Метрах в ста от меня образовалось чёрное пятно земли. Там стояло несколько иных, которых секунду назад не было. Второй раз в жизни мне довелось оказаться так близко к месту выброса.

Проверил ранцевый радар и винтовку — всё работало, но штырь радара погнуло. Поправил и двинулся дальше.

Иных вокруг бродило немного, но зато мне попалось несколько тварей третьего уровня, да и «вторые» встречались часто. Благодаря этому к обеду удалось поглотить более двухсот единиц. До двадцать пятого уровня было ещё далеко, но ДЦНС подскочил почти до сотни, что ставило меня на опасную грань. Да и самочувствие ухудшилось: навалилась усталость, начало мутить. Надо было заканчиваться и ехать домой отдыхать, что я и сделал.

На этот раз Марина сама вышла в эфир. Спросила, как дела и по какому маршруту собираюсь возвращаться. Сказал, как есть — поеду через брод. Возражений не встретил.

Следы гусениц снегом замести не успело, и обратный путь долго искать не пришлось. Когда подъезжал к переправе, на радаре появилась жирная точка, обозначавшая какого-то сильного светоносного. Он был один.

Холодная вода заплескалась под гусеницами «Кочевника». Преодолев брод, вездеход вылез на берег и пополз на пологий склон. Из зарослей мне наперерез вышел человек, покрытый тонкими чёрными пластинами и вооружённый тяжёлой модуляционной винтовкой. Маска была поднята, лицо наставницы я узнал сразу и, резко затормозив, высунулся из окна:

— Э, ты чего здесь делаешь?

Марина подошла к вездеходу.

— Да так, мимо проходила, — она открыла дверь и забралась на пассажирское кресло. — Не подбросишь до дома?

— Как я могу отказать даме с такой большой пушкой? — ответил я в шутливой манере и надавил на газ.

Вездеход недовольно зарычал и пополз дальше по сугробам.

— Где охотники? — спросил я.

— Какие охотники?

— Те, которые вчера караулили переправу. Ты же сама сказала, чтобы я их обходил. Забыла, что ли?

— Ах, эти… А их больше нет.

— В смысле? Уехали?

— Да, далеко и надолго, точнее, навсегда. Больше мешать не будут.

Я прекрасно понял, что означают эти иносказания, но поступок наставницы меня несколько озадачил.

— А как же «крайняя необходимость» и «лишние трупы нам ни к чему»? — напомнил я.

— Знаешь, а сейчас как раз и была та самая необходимость. Я проследила движение этой компании за последние два месяца и узнала, что от их рук погибло три одиночных охотника. И это были вовсе не случайные стычки. А сейчас эти грабители заняли важную переправу и создают угрозу нашей безопасности. Так в отчёте и укажу.

— Крайняя необходимость… — повторил я себе под нос. — Вот уж точно.

Третьего числа Виктор Скуратов приехал вместе с семьёй к Аркадию Николаевичу на званый ужин. За столом братья, как обычно, дела не обсуждали, но когда жёны с детьми отправились в гостиную, Аркадий Николаевич предложил Виктору побеседовать наедине.

Они поднялись на второй этаж и закрылись в кабинете.

— Тебе что-нибудь налить? — предложил Аркадий Николаевич.

— Если только воды. Иначе завтра будет голова болеть, — проговорил Виктор, пододвигая стул поближе к столу.

— От трёх бокалов вина? Не смеши. Ладно, вон графин на столе, сам нальёшь. А я, пожалуй, пригублю, — Аркадий Николаевич достал из бара откупоренную бутыль красного полусладкого и наполнил бокал, после чего уселся в своё мягкое рабочее кресло с высокой спинкой. — Ты только сегодня вернулся?

Виктор налил в стакан немного воды и залпом выпил.

— Да, днём прилетел — и сразу к тебе.

— Ну так рассказывай. Мне уже не терпится узнать, как поиски продвигаются. Есть новости?

— Боюсь, Кирилла нам в Москве не найти. Следов никаких.

— Понятно, что не найти. С чего ему туда возвращаться? Нам нужно понять, что за друзья у него появились. Неужто, совсем ничего? Ты же говорил есть зацепки.

— В Москве — нет, а вот в Царицыно… Наткнулся я, в общем, на один захудалый трактир. Порасспрашивал персонал, и оказалось, что Кирилл наш бывал там довольно часто. И даже с какими-то охотниками подружился, тоже приезжими, да ещё и знатными.

— Так-так, уже интересно.

— А ещё интереснее то, что один из этих охотников носил фамилию Бельский.

— Бельский? Да неужели?

— Вот именно. Бельский. Только найти его, увы, не удалось. Бельский с приятелями арендовали дом в посёлке и уехал как раз перед Новым годом.

— Прямо перед Новым годом? — Аркадий Николаевич нахмурился.

— Да, в двадцатых числах. Говорят, сейчас в Западной пустыне пространство нестабильное, а значит, для охоты время не самое благоприятное. Вот охотники и разъезжаются, кто куда.