— А ты у нас красотка! — оценила работу Ори, — с синим цветом я угадала.

— Что? Каким синим? — схватила прядь, поднесла к глазам. Темные, приятные на ощупь волосы. Натуральный такой цвет, мне даже понравился после моего-то мышиного, если бы не синие волоски, что разбавляли однотонную палитру. — Можно мне зеркало?

— Да хоть во весь рост! — фыркнула Орей и активировала лазерное инфотабло на медкапсуле. Подозреваю, только она использовала его как зеркало. Вообще-то дорогая штука, при помощи которой отслеживают внутренние повреждения и руководят операцией при необходимости.

— Ух-ты! — увидела себя и застыла в недоразумении.

Нет, в том, что отображалась я, никаких сомнений, но ведь это и не я вовсе! Не могла я так измениться за эти месяцы, хотя последний раз смотрелась в зеркало дома, перед тем, как бросилась вдогонку за Суминой. Зачем безволосой рабыне зеркало или косметика? Красить нечего, прихорашиваться не для кого. Отвыкла уже от собственного вида, но... память такая хитрая вещь. В общем, мы чаще видим то, что желаем видеть. Например, стройную двадцатилетнюю девушку, какой помним себя в молодости, при том, что сами увеличились чуть не вдвое и обзавелись запасным подбородком. Сколько, три, четыре месяца прошло? Я бы скорее поверила, увидев развалину, но та, что смотрела из отражения, разваливаться не собиралась. Стройное тело, без растяжек и уродливых складок. Ему не помешали бы занятия спортом, чтобы мышцы налились крепостью, но и так оно выгодно отличалось от меня прежней. А лицо? В тридцать пять уже считаешь «гусиные лапки» вокруг глаз, а тут

— чистая кожа. Может, эффект омоложения случился после полного излечения? У меня ж там одних переломов — не сосчитать. Черты лица будто бы мои, но в то же время заострились как-то. Внешние уголки глаз повыше стали, скулы тоньше, губы, наоборот, пухлее. О прическе не сразу вспомнила, но, когда дело дошло до нее, могла только поаплодировать безупречному вкусу Орей. Темные волосы, сверкающие здоровым блеском, разбавлялись синими прядками и безумно шли новому облику. Прежде карие, почти черные глаза в обрамлении пушистых ресниц, будто отливали в синеву. Подруга точно чего-то сделала с роговицей, чтобы добиться такого эффекта! Но в целом. потрясающе! А это после того, как махнула на себя рукой, дорогого стоило. Нечто неземное сквозило во внешности, что как нельзя лучше соответствовало сегодняшнему положению.

— Сегодня все парни в баре будут твои! — пообещала Ори, довольная проделанной работой.

— Нужны-то больно, — отмахнулась и вздохом сожаления проводила свернувшееся табло,

— спасибо большое! Я. мне очень нравится. Расскажешь, как добилась такого эффекта?

— тряхнула новенькой шевелюрой и зажмурилась от удовольствия, когда волосы ласково скользнули по шее и щекам.

— Вечером и расскажу! Одевайся уже, там док изнывает в нетерпении. Хочет обсудить с тобой кое-что.

— То есть, это еще не последний сюрприз на сегодня? — обвела рукой собственное лицо. От девушки дохнуло предвкушением и тайнами, причастность к которым ее, несомненно, радовала.

Ладно, хоть никакой подлости от новой знакомой не уловила, и опасности вроде бы не чувствовала. Так что облачилась в комбинезон, который роботы успели почистить и отгладить, и вышла к лину Фэгу. Тот сидел за рабочим столом и вносил данные в планшет. Жестом указал на свободное место рядом, где я и просидела минут пять в ожидании, пока док освободится.

— Ну-с, приступим, — развернулся, демонстративно вытащил из ящика стола и поставил на стол черную матовую пирамидку, нажал на вершину, которая чуть утопла в основании, и вперился в меня внимательным взглядом. Мужским таким, оценивающим. Хорошо, без сексуального контекста, а то бы все впечатление испортил. — Ри Мин, без протоколов, ничего не хочешь рассказать о себе?

Блин, еще один любопытный на мою голову! Мало Хиан-Коша, последний нерв вытянул и на палец намотал.

— Что именно, лин Фэг? Я уже столько рассказала лину Хиану, на целую книгу хватит.

— Мда, Грай весьма щепетилен в некоторых вопросах. Но я о другом. Ты же медик, практикующий, опытный, грамотный. Успела столько баз изучить, что некоторым и полжизни не хватит. Ничего необычного за собой не заметила?

— Вопрос выживания, — пожала плечами, — сами понимаете, мнения раба никто не спрашивал. Но вы правы насчет необычности, — посчитала, что нет ничего опасного в том, чтобы обсудить некоторые моменты. — Я ведь половину баз изучила, будучи в рабстве. Медицину до третьего уровня едва добила, приступила к четвертому, а тут узнаю, что она уже усвоилась. И не только... все, что загрузила в нейросеть, оказалось изучено.

— Даже так? Удивила, но, вообще-то, речь не об этом, — я нервно закусила губу. Так, и спрашивал бы! Кто меня за язык тянул? — с момента, как пиратский корабль разлетелся на атомы до того, когда пилоты подобрали капсулу, прошло несколько часов. Точнее два с четвертью галактического времени. Ты что-то помнишь? Я знаю, усыпляющий газ на тебя не действует. Еще в первый раз понял, но не придал значения. Так вот, на первичном осмотре неделю назад, оборудование зафиксировало следы обширных повреждений. Я уточнял у Грая, видел запись разговора, тебя сильно потрепало во время атаки. За два часа устранить серьезные повреждения невозможно, никакая современная техника на это не способна.

Я гулко сглотнула, о таком даже не задумывалась. Но, действительно, как?

— Думаете, я знаю ответ? — посмотрела в глаза мужчине, который не сводил пытливого взгляда. — Да, я нахожусь в сознании во время обучения под разгоном или на осмотрах. Это стандартные и безболезненные процедуры. Но я же человек. Как и прочие, нуждаюсь в сне и отдыхе, и точно также реагирую на перегрузки и сильные травмы. А там. я даже не помню толком, как забралась в капсулу. Вероятно, действовала на инстинктах, выживала. От смерти отделяли жалкие секунды, у меня не было шансов.

— Что ты знаешь об этой медкапсуле? Ее нашли в спасательном бункере, который сорок минут вскрывали, чтобы добраться до содержимого. Представь наше удивление, когда внутри обнаружили старое ирсайское оборудование с живым пациентом внутри. Ни капитана корабля, ни кого-то из подручных, а товар, от которого пираты избавляются в первую очередь!

Из этой эмоциональной речи поняла одно: проверка не закончилась! Хиан-Кош задавал похожие вопросы и получал одни и те же ответы. Так, с чего они решили, что сейчас я поведаю что-то новое?

— Я уже рассказала лину Хиану, что знала, — откровений не дождетесь! — и отмечу лишь факт, что выжила только благодаря чуду. Говорят, в стрессовых ситуациях организм подключает скрытые резервы. Возможно, близость смерти повлияла на скорость восстановления и усвоение информации. Что вам мешает самому исследовать капсулу и найти ответы? Я — случайный фактор, невероятное стечение обстоятельств, не более.

— А как объяснишь рост базового интеллекта? — выложил на стол новенькую идентификационную карту. Машинально взяла ее, посмотрела на цифры, и мне подурнело. Двести пятьдесят один! Столько, сколько набиралось с двумя имплантами и приростом нейросети. Как? Что-то я не чувствовала себя шибко умной. Иначе точно выкрутилась бы из этой ситуации с минимальными потерями. — И совсем непонятное творится с биологическим возрастом, — док вывел на экран планшета колонки цифр.

Я вчиталась и испытала еще одно потрясение. Память услужливо подбросила момент, когда тот же ирсай на первой беседе перечислял параметры и сказал что-то о тридцати годах. Тогда пропустила цифру мимо ушей, не придала значения, а сейчас... Двадцать пять лет, подумать только! Молчать! Точно молчать, иначе разберут на молекулы. В Содружестве разработана процедура омоложения разумного. То есть внешне тот выглядит молодо, но любой диагност покажет истинный возраст. В моем случае клетки на самом деле омолодились. Да за такие технологии в порошок сотрут! Сделают подопытным кроликом и до конца жизни запрут в тайных лабораториях империи.

Вот дура! — только сейчас сообразила, зачем ирсай так подробно интересовался биографией и жизнью на Земле. Он наверняка сопоставил факты, временные отрезки событий и сделал выводы. Что-что, а это эльф умел виртуозно! Вот в чем подоплека того щедрого предложения! Мамочки!