— Девочка, о чём ты? — как-то невесело рассмеялась женщина, отведя взгляд.

— Ты любишь его! — теперь она укоризненно посмотрела на меня, но я не смутилась. — Даже не думай отрицать! Меня не обманешь. Или скажешь, что у тебя есть другой мужчина?

— Нет, конечно. Никакого мужчины нет. Я не буду с тобой спорить, ты очень проницательна, — согласилась с улыбкой Кира.

— Вот-вот. Так в чём дело?

— А не слишком ли ты любопытна, а? — посмотрела на меня с недовольством.

— Что ты! Ты же мне практически родная. Заботишься обо мне, терпишь скандалы. А от родных не должно быть секретов! Должна же я знать, как у тебя дела на личном фронте? — попыталась выкрутиться я с хитринкой закусив губу.

— Кто-то ещё с утра кричал, что ненавидит меня и обвинял во всех бедах, — скептически отозвалась она.

— Извини. Я была неправа, — искренне попросила прощения.

— Спишем твою вспыльчивость, импульсивность и бесцеремонность на беременность, как и чрезмерное любопытство.

— Точно, — обрадовалась я. — Давай колись! Почему такая красивая и харизматичная женщина до сих пор одинока?

— Я не знаю. Я не раз пыталась устроить свою жизнь. Но ни один мужчина мне не подходил, — грустно ответила она, снова повернув голову к печке, отчего на её красивом лице заплясали тёплые блики.

— Дай угадаю, — задумчиво почесала щёку. — Они все не такие, как Святослав?

— Точно! — усмехнулась она.

— Видишь? С самого начала я догадалась о твоих чувствах к нему! Ты хоть пыталась как-то намекнуть ему?

— Конечно! — разочарованно хохотнула она. — Только он слеп и глух…

— Ну, так скажи ему напрямую! — посоветовала я.

— Девочка моя! Ты такая молодая! Думаешь, что в жизни всё так просто?!

— Девочка моя! — ответила я её же словами. — Сколько можно молчать? Надо решиться! Ты столько лет ты тянула! Жизнь ведь проходит! Я конечно мало что знаю про жизнь, но в наших с Алексом отношениях я первая призналась ему в любви. Если бы не моё признание, он бы никогда не решился! Его любимой фразой всегда было: «Я не хотел портить тебе жизнь.» Так что, Кира, ты должна открыться Святославу! Ну, не съест же он тебя в конце концов?

— Знаешь, по всему выходит, что я должна была стать его истинной парой, — вдруг сказала она, опустив голову и сжав виски пальцами. — Говорят, люди не чувствуют истинности, но впервые увидев Святослава в совсем ещё юном возрасте, я почувствовала такую тягу к нему, такую зависимость, что казалось, только позови — пойду с ним на край света. В отличие от меня Святослав проявлял ко мне только братскую любовь и заботу. Боги распорядились по-своему, и у него уже была истинная. Ты не представляешь, каких усилий мне стоило видеть эту любовь к другой! Видеть, и молча сдерживать слёзы.

— Это было давно, правда? Сколько времени утекло! Ты вырастила их сына, как своего! Но ты тоже достойна счастья! Не надо бояться или стесняться! По крайней мере ты точно узнаешь, любит он тебя или нет, и есть ли смысл на что-то надеяться.

Кира снова задумчиво уставилась на оранжевые блики от огня в печи. Потрескивание дров успокаивало, и незаметно для себя я уснула на диване у окна, как и была, в одежде.

Проснулась ночью от грохота, резких криков и рычания зверя. В доме было темно, печь погасла и уже не освещала комнату. Свечу кто-то погасил. Человеческие глаза в темноте плохо видели. За противоположным к дивану окном что-то творилось, но я не смогла ничего разглядеть, кроме шустрого мелькания тёмных теней. По звукам, там шло настоящее сражение. Слышалось утробное рычание зверя и нечеловеческий визг нескольких существ другого вида. Оказалось, каким-то образом вампиры нас всё-таки обнаружили, и собирались по тихому схватить, но их ожидал сюрприз в виде оборотня. Так что тихо не получилось. Началось сражение. Святослав один стоил семерых, и ему удавалось некоторое время задерживать тварей. Наверное, он надеялся, что мы с Кирой сумеем сбежать. Её рядом не было. Лихорадочно оглядываясь, глазами искала Киру.

Она бесшумно выплыла из соседней ещё меньшей по размеру комнатки, шёпотом приказав надевать куртку, шапку и ботинки. На ней был светлый костюм, на поясе я заметила ножны. Вот почему она не сразу появилась — одевалась и вооружалась. Тихо предупредила, что будем выбираться через окно, возле которого стоял диван. Через минуту я была готова, но что-то пошло не по плану.

Тихонько отворив створки, которые к счастью не скрипели, Кира спрыгнув выбралась первой, встала под окном, которое находилось не слишком высоко над землёй, и в другое время я бы могла тоже спрыгнуть вниз, но с таким животом прыгать было опасно, поэтому она протянула ко мне руки, принимая вес моего тела на себя. Свесив ноги с подоконника, я собиралась сползти на Киру, как вдруг вокруг неё возникли быстрые чёрные тени. Единственное, что она успела сделать, это втолкнуть меня обратно в дом, так что я упала на диван вниз головой, и захлопнуть створки окна. Перекатившись через голову, я вскочила на ноги и снова посмотрела в окно. Мать Алекса уже дралась, словно дикая кошка. По сравнению с чёрными тенями, её тень была светлой и более тонкой. Она кружилась среди тёмных теней, как светлый вихрь, сверкая в тусклом свете звёзд лезвием ножа, но даже она была всего лишь человеком. Обычной женщине, пусть даже хорошо тренированной, не справиться с толпой упырей. Мне оставалось только следить за битвой, нервно сжимая кулаки.

Вдруг в окно что-то влетело. Кусок древесины, похожий на корягу, видимо в ход пошли подручные средства. Я едва успела отскочить подальше, закрывая руками живот, когда раздался звон разбитого стекла. На диван, где я несколько минут назад спала, посыпались осколки стекла и куски рамы. В дом ворвался холод. Я обрадовалась тому, что Кира заставила меня одеться, по крайней мере я не должна была теперь замёрзнуть.

Поражение и Киры, и Святослава было делом времени. Вампиров было слишком много. Вот в темноте несколько теней взяли Киру в кольцо, и плотно сомкнув кольцо, обезоружили. Вот во дворе рычание зверя превратилось в крик боли. Я хорошо понимала, что моих защитников могут убить, а потом прийти и за мной.

Звуки борьбы стихли. Вокруг повисла гнетущая тишина. Забившись в дальний от выбитого окна и от двери угол, сидела пялясь в темноту в тупом ожидании дальнейших событий, ничего не соображая. Я совсем забыла, что без приглашения вампиры не смогут войти, поэтому в каждой тени видела подбирающуюся ко мне хищную тварь.

Некоторое время было очень тихо, будто ничего не произошло, и только выстуженная комната напоминала о том, что снаружи враги. Вдруг послышался звук работающих двигателей нескольких автомобилей. Машины подъехали к дому. Горящие фары осветили комнату, на некоторое время ослепив меня. Через минуту привыкнув к свету, я не спешила вставать, разглядывая представший перед глазами бедлам: выбитое стекло и рама окна. Осколки рассыпались по полу, блестя в свете фар.

Вдруг от окна раздался холодный мерзкий голос, который я смогла бы узнать где угодно:

— Пора выходить, мышка! Тебя все ждут! — голос Алексея. Подняв голову, посмотрела на окно, но с пола ничего не было видно. — Не тяни! Иначе она умрёт! — продолжил вампир.

Поднялась на затёкшие от долгого сидения ноги и немного потопталась на месте, разгоняя кровь. Всё время вглядывалась в происходящее на улице. В свете фар увидела, как двое крепких вампиров притащили к окну сопротивляющуюся Киру. Встретилась с ней глазами.

— Нет. Будь внутри! — приказала она. Алексей повернулся и с размаху влепил ей пощёчину, отчего её голова резко дёрнулась.

— Идиотка! — прошипел вампир. — Сколько она сможет там просидеть?

— Александр придёт за ней! — выплёвывая кровь громко сказала Кира.

— Её выкурят раньше! Или хочешь, чтобы она сгорела? — прошипел вампир, затем повернувшись ко мне, добавил: — Сначала я буду её медленно убивать! После — волка! Потом твоя очередь. Чувствуешь запах, мышка?

Я заметила, что всё это время практически не дышала, и вдохнув, почувствовала запах бензина, и только после этого заметила вампиров, обливающих бревенчатый дом их канистр.