Маме Святослава всегда доставалось больше, чем остальным. У отца было много общинной работы, и он не успевал помогать ей по дому. Святослав раньше по мере своих сил старался выполнять мужские обязанности. Но теперь и у него на это не было времени — началось его обучение.

Просыпались ещё затемно, поднимались, умывались и шли на капище, где стояли истуканы старославянских богов. Косили траву вокруг, облагораживая поляну, готовили место под праздничный и под жертвенный костры, очищали лики, изредка зарастающие мхом.

Затем шли за лекарственными травами, которые собирать необходимо ранним утром по росе, чтобы сохранили они все свои целебные свойства. Хоть и редко болели люди в селении, но запас свежих трав ведун должен был всегда иметь хороший. Кровоостанавливающий отвар мог потребоваться в любой момент, вдруг кто-то сильно поранится, или же, средство, притупляющее боль. Для лечения маленьких детей отвар трав, снимающий жар или кашель.

Единственный момент, когда ведуну присутствовать не было необходимости, это, когда рождались дети. Роженице всегда помогал и принимал ребёнка её муж в присутствии повивальной бабки, которая и подсказывала, что надо делать. В тяжёлых случаях, когда роженица не могла разродиться, ведуна тоже звали, так что Святославу смолоду пришлось узнать многие нюансы, касающиеся работы отца.

Помимо лечения пострадавших или больных, каждое полнолуние надо было творить новое защитное заклинание, чтобы в селение не могли приходить люди со стороны, чужаки. Они с отцом собирали полынь, высушивали, размалывали траву в пыль, и, смешав её с солью, обходили поселение по часовой стрелке, тоненькой струйкой рассыпая полученную смесь, и произносили странные слова незнакомом языке, который только отдалённо напоминал их язык.

Школы в селении не было. Детям, живущих здесь людей, не было необходимости учиться наукам. Чтению, счёту и письму они учились у своих родителей, а дальнейшее образование получать никому не было необходимости, так как никому их них не пришло бы и в голову покинуть поселение. Туда, в большой мир, молодёжи не было хода.

В город, находящийся за сто километров, выбирались только мужчины и женщины постарше, только для того, чтобы продать излишки выращенных собственными руками овощей и фруктов, и купить необходимые в поселении материалы и продукты, специи и вещи, которые поселяне не могли произвести сами.

Ночами взрослая часть населения часто отсутствовала, так же и отец Святослава. Возвращаясь, он пах кровью, потом и шерстью. В такие ночи обязательно с кем-нибудь случалась беда.

Однажды на рассвете принесли молодого парня, через всю спину которого проходила рваная рана. Отец поднял Святослава, когда на небе ещё были звёзды, приказал захватить отвар, благо он всегда был заготовлен загодя. Вот тут уж Святослав насмотрелся подробностей, это не то, что подглядывать в окошко.

Он разглядел всё до мельчайших подробностей. Пока ведун оказывал помощь пострадавшему, Святослав всё это время держал лампу, чтоб ему лучше было видно повреждения. Израненного парня держали двое сильных мужчин. Ведун вскрывал почему-то частично уже заросшую неровно кожу, под которой расплывались чёрные пятна, удалял отмершие участки острым ножом, промывал отваром, приговаривая, что надо вычистить весь яд, а потом сшивал рану, чтобы она срослась без кривых рубцов. Парень орал, но на это никто не обращал внимание. А потом Святослав увидел, что раны этого парня рубцевались на глазах. Он был очень удивлён, на нём так быстро всё не заживало, и спросил об этом отца, но тот перевёл разговор в другое русло, так ничего и не ответив.

Святослав был очень наблюдательным парнишкой и в своём юном возрасте уже мог анализировать и сопоставлять происходящие события. Как-то раз, играя с ножичком, он случайно порезался и запомнил, что кровь очень долго вытекала из ранки, а потом ранка заживала около недели.

Так же он припомнил случай, когда отец лечил соседского парнишку. Тот сломал ногу и не мог нормально ходить. После того, как ведун неправильно сросшиеся кости парня поломал, а потом правильно сложил и зафиксировал, Святославу казалось, что парень будет месяц восстанавливаться, а тот уже на следующий день сносно передвигался, а через день носился так, будто и не случалось с ним ничего.

Вообще существовала странная часть жизни поселян, о которой Святослав много чего не знал. Например, почему-то каждый вечер мужчины собирались вместе и отправлялись в лес и возвращались всегда под утро, иногда весёлые, иногда вот такие злые, с кем-то раненым на руках.

— Отец, что случилось с Тихомиром ночью? — спросил мальчик.

— Он поранился, ты же видел, — бросил Игорь.

— Но как так можно пораниться? И почему его раны уже наполовину зажили? Почему так быстро?

— Придёт время, и ты об этом узнаешь, — только и ответил отец.

Время пришло слишком рано. Намного раньше, чем для остальных.

У Святослава был друг Белослав, весёлый шустрый мальчик. Он был старше Святослава, но они подружились. Вместе бегали на речку, вместе тренировались в метании ножа, вырезали из отходов древесины корявые фигурки, собираясь вместе ещё с парой ребятишек, играли в клика и в казаки-разбойники. Чем ещё заняться мальчишкам в селении, которое никогда не знало гаджетов и связанных с ними развлечений?

Когда Белославу исполнилось двенадцать, он прошёл имянаречение, обряд закрепляющий имя, которое он носил. Обряд проводил тоже ведун на капище. Мальчики и девочки, достигшие двенадцати лет, проходили его, словно крещение, и получали тайное имя, которое никто не должен был знать, а так же закрепляли своё имя, если, конечно, этого были достойны. На именины Белослава собрались члены общины, и был красивый праздник.

Через некоторое время с мальчиком начало происходить странное. И без того не отличающийся спокойным нравом, Белослав стал вспыльчивым, агрессивным, словно в него вселился злой дух. Родители заперли мальчика в хлеву и позвали ведуна с сыном. В этот день Святослав узнал тайну их поселения, увидел воочию, что происходило с парнишкой, и тогда пазл сложился.

Парнишка рычал и катался по полу, усыпанному сеном, пока ведун не дал ему отвар притупляющий боль. Буквально влил ему в глотку, потому что мальчик не подчинялся и не слышал, что ему говорят. Отец мальчика и ведун влили ему отвар. Парнишка немного расслабился, внезапно его черты стали расплываться, окутываясь дымкой. Лицо стало преображаться: сквозь кожу проросла светлая шерсть, удлинились зубы, заострились уши. Тело выгнулось дугой, и мальчик упал на пол уже в образе зверя. Святослав не смог его сразу рассмотреть, потому что его тело было в обрывках одежды и сенной трухе. Когда зверь поднялся, Святослав, не веря своим глазам, с восхищением разглядел красивого молодого волка.

Ведун поведал сыну всю правду о том, кто они такие, и Святослав стал с нетерпением ожидать своего перерождения.

Всё это время мальчик очень скучал по Лиле. На обучение у отца он тратил почти всё своё время, и поздними вечерами валился с ног от усталости, чтобы ранним утром снова подняться и приняться за работу.

С девочкой от виделся не так часто, как хотелось бы ему. Но когда выдавалась свободная минутка, мальчик тотчас мчался к дому старого вожака, который приютил девочку, кормил и воспитывал её. Святославу хотелось погулять с ней или просто посидеть рядышком.

Лила всегда встречала его с радостью, как будто в селении он был для неё родным.

— Как ты тут без меня? — спрашивал он.

— Хорошо, — неизменно отвечала малышка, глядя на него грустными глазами.

Вот и теперь она была грустна. Святослав мечтал, чтобы девочка никогда не грустила, но обстоятельства складывались не лучшим образом. Малышка снова и снова грустила.

Девочка жила в селении, где было не так уж мало жителей. Здесь были и взрослые и дети. Но Лила чувствовала себя изгоем среди всех этих людей, никто не играл с ней, дети то ли боялись её, то ли старшие запрещали им с ней общаться, многих отпугивал цвет её глаз — чёрных с красным отсветом. Более взрослые жители и вовсе обходили малышку стороной, словно она их чем-то отталкивала. Особенно те, кто уже прошёл перерождение.